Своеобразие романтического героя в южных поэмах Пушкина

Главное русло русской литературной революции в первой половине XVIII века было таким же, как и на Западе: сентиментализм, романтизм и реализм. Но облик каждой из этих стадий был чрезвычайно своеобразен, причем это своеобразие определялось и тесным переплетением и слиянием уже известных элементов, и выдвижением новых - тех, которые западноевропейская литература не знала или почти не знала.

И для развившегося позднее русского романтизма в течение долгого времени характерно было взаимодействие не только с традициями “Бури и натиска” или “готического романа”, но и Просвещения. Последнее особенно осложняло облик русского романтизма, ибо, как и романтизм западноевропейский, он культивировал идею автономного и самобытного творчества и выступал под знаком антипросветительства и антирационализма. На практике же он нередко перечеркивал или ограничивал свои исходные установки.

Уплотненностью художественной эволюции объяснимо и то, что в русском романтизме трудно распознать четкие хронологические стадии. Историки литературы делят русский романтизм на такие периоды: начальный период (1801 - 1815), период зрелости (1816 - 1825) и период его послеоктябрьского развития. Это примерная схема, т. к. по крайней мере, два из этих периодов (первый и третий) качественно неоднородны и им не свойственно то хотя бы относительное единство принципов, которое отличало, например, периоды иенского и гейдельбергского романтизма в Германии.

Начальный период русского романтизма: поэзия Жуковского и Батюшкова. То обстоятельство, что переданное ими настроение разочарования еще осталось в рамках сентиментального элегизма и не достигло ступени отчуждения, резкой вражды и разрыва с действительностью, позволяет видеть в их творчестве самые первые шаги романтизма. Но несомненна разница - у Жуковского “жалобы на несовершенные надежды, которым не было имени, грусть по утраченном счастии, которое Бог знает в чем состояло” (Белинский), томительное стремление “туда!”, прелесть воспоминаний и неотчетливых видений - чувства, текучая и неуловимая жизнь сердца, “романтизм средних веков”, как это называли; у Батюшкова - эпикуреизм, радость бытия, упоение чувственности, пластичность и изящная определенность формы - сходство с классической литературой античности.

Следующий период русского романтизма более целен и определен, потому что одно лицо выступает как ведущее - Пушкин, в первую очередь как автор “Южных поэм”. Именно под влиянием Пушкина и преимущественно в жанре поэм были выработаны главные романтические ценности, сложился ведущий тип конфликта. Вместе с тем обозначились и оригинальные черты романтизма, отличающие его, например, от романтизма восточных поэм Байрона: подрыв “единодержавия” (термин В. Жирмунского) главного героя, экстенсивность описаний, заземленность и конкретизация мотивов отчуждения.

Единство и цельность же последующей романтической эволюции настолько условны, что проблематично само понятие “период”. В это время (кон. 20-х - 40-е гг. ) романтическое движение распадается на множество параллельных потоков: философская поэзия любомудров, философская проза В. Ф. Одоевского (цикл “Русские ночи”, 1844), поэзия Языкова, Баратынского и Тютчева, каждая оригинальна по-своему, и Гоголь как автор “Вечеров на хуторе близ Диканьки”, и Лермонтов. Можно считать, что в лирике, поэмах и драме “Маскарад” Лермонтова русский романтизм достиг высшей точки своего развития. Высота эта определяется предельным развитием романтического конфликта, углублением его диалектики, в частности, соприкосновением противоположных начал (добра и зла), острой постановкой субстанциональных проблем бытия.

Наряду с синхронной периодизацией, которая достаточно условна, распространено и диахронное рассечение романтизма на две ветви: активный и пассивный романтизм, или гражданский и психологический. Это деление также довольно условно в отношении художественных моментов произведения, а не идейных устремлений писателя - например, поэма К. Рылеева “Войнаровский” не менее психологична, чем лирика Жуковского, хотя творчество Жуковского относят к психологическому романтизму, а Рылеева - к гражданскому.

Проявление романтизма в творчестве А. С. Пушкина.

К началу второго десятилетия романтизм занимает ключевое место в динамике литературных направлений в России, обнаруживая более или менее полно свое национальное своеобразие. Рискованно сводить это своеобразие к какой-либо черте или даже к сумме черт; перед нами скорее направление процесса, а также его темп, его форсированность - если сравнивать русский романтизм с “романтизмами” европейских литератур.

Романтизм – литературное направление, сформировавшееся в начале XIX века. Жанрами романтизма являются элегия, послание, романс, сонет, песня, поэма. Основополагающим для романтизма стал принцип двоемирия, предполагающий резкое противопоставление героя, его идеала, окружающему миру. Несовместимость идеала и реальности выразилась в уходе романтиков от современных тем в мир истории, преданий и легенд, сна, мечты, фантазии, экзотических стран. Романтизм проявляет особый интерес к личности. Для романтического героя характерно гордое одиночество, разочарованность, трагическое мироощущение и в тоже время бунтарство и мятежность духа.

Ведущим романтиком XIX века был А. С. Пушкин, сосланный в 20-е годы за вольнолюбивые стихи на юг и это ещё больше всколыхнуло романтическую натуру поэта.

В лирических стихотворениях Пушкина-романтика, изображающих жизнь разных народов, нет соответствующих пейзажей или же они не имеют почти ничего национально характерного. Дать описание жизни разных народов на фоне соответствующих национальных пейзажей Пушкину удалось лишь в «южных» поэмах.

«Южные поэмы» - это не цикл, а отдельные произведения Пушкина, написанные в одно и тоже время, во время южной ссылки, объединённых романтическим героем. Здесь были написаны «Кавказский пленник», «Гаврилиада», «Братья-разбойники», большое число стихотворений, ряд статей, начаты «Бахчисарайский фонтан» и «Евгений Онегин».

Самыми известными стали три произведения: поэма «Цыганы» (1824г), повесть «Кавказский пленник» (1820г) и «Бахчисарайский фонтан» (1823г).

Пушкин, прожив почти три года в Бессарабии, среди незнакомого ему народа, изучил его историю, фольклор, литературу и даже язык постиг настолько, что понимал разговорную речь. Пушкин «почти сразу же испытывает потребность выйти за узко личные пределы, увидеть и показать в личном общее, присущее не ему одному, а целому поколению. Хочет поставить перед читателями вместо лирического «я» художественный образ героя, в котором это личное – общее нашло бы своё отражение и воплощение». Большой круг произведений, написанных на Юге, не представлял собой механической суммы разнорозненных текстов, а отличался единством. Связующим стержнем служил образ автора. Образ этот, возникая из произведений поэта, сложно переплетался с фактами его жизни, стилизованной в романтическом духе и, с одной стороны, делаясь достоянием читателей, влиял на то, как они воспринимали новые пушкинские тексты, а с другой – оказывал обратное воздействие на поведение самого автора.

Основной чертой этого образа было «поэт-беглец» или «поэт-изгнанник». В известном смысле «беглец», добровольно покинувший родину, и «изгнанник», принуждённый её оставить насильственно, в этой системе идей выглядели как синонимы. Характерно, что в поэме «Цыгане» даже медведь, которого на цепи водит Алеко, назван «беглец родной берлоги», хотя он, очевидно, в романтической терминологии должен был бы быть назван узником. Однако между этими двумя идеями-образами было и известное различие, и они по-разному влияли на биографическую реальность и её трактовку.

Образ поэта-беглеца после «Путешествия Чайльд-Гарольда» Байрона сделался одной из ведущих тем европейского романтизма. Он был удобен, поскольку вписывался в антитезу «неволи душных городов», замкнутого мира рабства и цивилизации и вольного простора диких степей, безграничной «пустыни мира», по которой странствует романтический герой. Трактовка его как изгнанника и узника влекла за собой прикрепление к определённому месту заточения, превращения из «героя движения» в «героя неподвижности», что противоречило поэтике романтизма. Не случайно, если тема тюрьмы входит в биографию романтического героя, то всегда в связи с мотивом побега или жаждой его.

Образ беглеца связывался с темой разочарования. Оставив на родине сердце и душевную свежесть, герой бежит из ставшего тюрьмой родного дома и перестаёт тосковать по нему.

Образы узника, беглеца, изгнанника сконцентрированы в художественных произведениях Пушкина. Но они отделяются от конкретных стихотворений, проникают в письма, посылаемые им на север, а, видимо, и в разговоры и, обволакивая поэта определённым образным покрывалом, стилизуют его личность и судьбу в глазах современников.

В создаваемый Пушкиным тип поэтической личности существенной частью входил мотив вечной, утаённой, не получившей ответа любви. Тема утаённой любви звучит в поэме «Бахчисарайский фонтан»

В августе 1820г Пушкин принимается за работу над поэмой «Кавказский пленник». В нём А. С. Пушкин хотел изобразить характерные черты молодёжи XIX века, особенности её духовного облика и психического склада.

Непосредственным «образцом» для «Кавказского пленника» послужила первая из поэм Байрона – «Паломничество Чайльд Гарольда». Основное, что наследует Пленник от образа Чайльд Гарольда, - это разочарованность и изгнанничество.

В отличие от Чайльд Гарольда, Пленник не только жертва порочного общества, но и носитель едва ли не самой страшной нравственной болезни этого презираемого им общества – эгоистической чёрствости, «охлаждённости» чувств, равнодушия ко всему, кроме своих собственных страданий, воспоминаний и разочарований. «Я в нём хотел изобразить это равнодушие к жизни и к её наслаждениям, эту старость души, сделались отличительными чертами молодёжи 19-го века»,- писал Пушкин.

Герой поэмы – «отступник» света. Жизни светского общества, полного пороков, он противопоставляет свободу, прославление которой составляет пафос поэмы. Пленник – друг природы, сторонник идеи о том, что естественное состояние человека – свобода и независимость.

Душа Пленника во власти страстей. Это и отвращение к свету, и неразделённая любовь, и главное – пламенная жажда свободы:

Свобода! Он одной тебя

Ещё искал в пустынном мире.

Но герой-индивидуалист неизбежно оказывается жертвой страстей, он бесчувственен и холоден, душа его опустошена и «вянет» от их «злой отравы», «истребившей» чувства. Он бурной жизнь погубил

Надежду, радость и желанье

И лучших дней воспоминанье

В увядшем сердце заключил.

Жизнь в неволе становится для Пленника истоком нравственного возрождения, началом освобождения из-под власти страстей. Его привлекает величественная красота Кавказских гор, и страшная игра природных стихий, и вольные нравы горских племён, его трогает самоотверженная и чистая любовь «девы гор». А вспыхнувшее в конце поэмы чувство к своей спасительнице пробуждает «окаменевшего» героя к новой жизни:

К черкешенке простер он руки,

Воскресшим сердцем к ней летел,

И долгий поцелуй разлуки

Союз любви запечатлел.

Словно бы в обратном направлении движется героиня поэмы. Её сочувствие несчастному, её самоотверженная, жертвенная любовь – всё это слишком явно контрастирует с жестокими нравами черкесского аула. Мало того, после объяснения с героем она тоже проникается настроениями тоски и разочарования. Заключительный монолог черкешенки – это как бы эхо признаний, слышанных от Пленника:

Нет, русский, нет!

Она исчезла, жизни сладость;

Я знала всё, я знала радость,

И всё прошло, проорал и след.

Живое и трепетное чувство героини превращается в опустошительную романтическую страсть. Вообще, в финальной сцене Черкешенка и Пленник точно меняются местами: он «летит» к ней «воскресшим сердцем», она же остаётся холодной и разочарованной. Именно безнадёжное разочарование становится причиной гибели героини. Под влиянием этого нового для неё чувства совершает она свой отчаянно смелый поступок – освобождает из неволи Пленника, после чего возвращение в родной аул для неё уже невозможно.

Идеал Пушкина в поэме – гармонический синтез естественности и культуры.

В главном герое поэмы есть многое, идущее от пушкинской судьбы, от пушкинского сердца.

Людей и свет изведал он,

И знал неверной жизни цену.

В сердцах людей нашёл измену,

В мечтах любви безумный сон

Следуя за опытом романтических поэм Байрона, Пушкин наделяет главного героя чертами авторской личности, использует байронический принцип «вершинной» композиции – выхватывает лишь главные эпизоды из жизни героя, окутывая всё остальное атмосферой романтической тайны. Вслед за Байроном Пушкин создаёт романтически идеализированный образ «девы гор», юной черкаменки, воспитанной природой, свободной от внутренних противоречий, свойственных пленнику, человеку цивилизаций.

Но, в отличие от Байрона, Пушкин пытается в пределах романтической поэмы дать объективный образ главного героя, не во всём похожий не на самого автора, несущий в своём характере обще распространённые черты, свойственные современникам Пушкина и в России, и за рубежом.

Душевная простота героя наиболее ярко проявляется в истории любви пленника к черкаменке, натуре цельной, сильной и искренней, способной на глубокое чувство. Герою нечем ответить на него, ибо он «для нежных чувств окаменел». Эта преждевременная старость души не имеет никакого отношения к автору: между героем и автором возникает противоречие, несвойственное жанру байронической поэмы. И это противоречие нарастает.

Когда черкаменка, не выдержав разлуки, буквально на глазах у пленника бросается в воду и тонет, герой поразительно равнодушен. Гибель любящей его спасительницы никак не отражается в его чёрством сердце.

Одна из «южных» поэм Пушкина стоит особняком среди остальных. Это «Бахчисарайский фонтан». Внимание поэта переключено в ней с характера современного разочарованного героя (его здесь нет вовсе) на первобытно-патриархальный мир («естественную среду»), контрастный европейскому цивилизованному обществу. Читателей и современников особенно поразили «роскошные, сладостные» картины южной (крымской) природы, описания ханского дворца и гаремных нравов. В предисловии Вяземского к первому изданию поэмы отмечалась: «Цвет местности сохранён в повествовании с всею возможною свежестью и яркостью. Весь отпечаток восточный в картинах, в самых чувствах, в слоге».

Другая особенность «Бахчисарайского фонтана» - усиление лирического начала. Образы центральных персонажей – татарского хана Гирея, его любимой жены грузинки Заремы и пленной польской княжны Марии – представлены как грёзы и видения автора, пережившего и переживающего страдания неразделённой любви. В «Бахчисарайском фонтане» поэтому мало действия: лишь центральный эпизод – объяснение Заремы с Марией – отличается драматической напряжённостью. Композиция поэмы фрагментарна: это ряд как бы самостоятельных эпизодов, описаний, сцен; требуются усилия, чтобы установить связь между ними. Той же цели служит и таинственность поэтического рассказа, полного нарочитых неясностей, умолчаний, намёков (в их числе на участь обеих героинь). Черты романтической поэтики выражены в поэме наиболее отчётливо. Как и в других «южных» поэмах главной здесь является тема страстей. В «Кавказском пленнике» губительные страсти были уделом цивилизованного общества, а черкешенка, «дева гор», - образцом нравственного совершенства. В «Бахчисарайском фонтане» патриархальный, «естественный» мир представлен ареной трагической игры страстей – диких, жестоких, неистовых, проявляющихся открыто во всей своей стихийной мощи. «Пламенные желанья» и жгучая ненависть, измена, ревность, раболепный страх и деспотическое своеволие - кипением всех этих страстей пропитана атмосфера ханского дворца. Закономерно, что трагедия любви – ревности – мести завершается в поэме катастрофически. Демонической силе страстей, столь ярко воплощённой в характере Заремы, противостоит ангельская чистота, кротость и невинность «Марии нежной» - человека иной, европейско-христианской культуры. Причём в отличие от «Кавказского пленника» симпатии Пушкина явно на стороне культуры европейской.

И хотя отношения природы и цивилизации в «Бахчисарайском фонтане» перевёрнуты, идеал поэта всё тот же: сближение «естественности» и «просвещения», взаимодействие несхожих культур как предпосылка духовно-нравственного совершенствования личности. Недаром любовь к Марии пробуждает в душе дикого восточного деспота хана Гирея высокие человеческие чувства и даёт почувствовать ему вкус разочарования. О возможности усмирить страсти и вновь обрести способность свежо, поэтически воспринимать мир свидетельствует лирический эпилог поэмы, где господствует чувство гармонии и душевной полноты. В дальнейшем, однако, Пушкин вернётся к образу современного разочарованного героя.

Пушкин задумывал создать независимый от автора характер, но этот замысел вступил в противоречие с формой байронической поэмы, предполагавшей единство героя и автора. Это был «первый неудачный опыт характера, с каким я насилу сладил» - говорил Пушкин.

Поэма «Цыганы» явилась завершением спора с Байроном. Не выходя за рамки романтизма, но, превращая его в «романтизм критический», Пушкин показывает в этой поэме, что мечты Байрона о возрасте человека в «естественное состояние», по существу, является игрой «на понижение».

Поэма «Цыганы» была написана во время кишиневской ссылки поэта. По свидетельству современников, Пушкин провел несколько дней в цыганском таборе, где встретился с цыганкой Земфирой. Вышла отдельным изданием, без имени автора, с пометой на титульном листе: "Писано в 1824 году". Полицию заинтересовала виньетка, помещенная в издании (меч, цепи, свиток, змея). "Потрудитесь внимательно посмотреть на нее, дорогой генерал, - писал шеф жандармов А. Х. Бенкендорф в Москву, - и вы легко убедитесь, что было бы важно узнать, наверное, кому принадлежит ее выбор, автору или типографу, потому что трудно предположить, что она взята случайно". Вместе со второй главой «Евгения Онегина» книга была послана с А. Г. Муравьевой в Сибирь друзьям-декабристам.

Пушкин, будучи в Кишинёве, несколько недель провёл в цыганском таборе. В «Цыганах» он осудил эту прихоть как слабость, как самодовольство и эгоизм. Алеко, утверждающий свободу для себя среди нетронутых цивилизацией «естественных» людей в цыганском таборе, не терпит никаких ограничений этой свободы и тем самым становится деспотом по отношению к Земфире и молодому цыгану, её любовнику. Двойное убийство, современное Алеко, бывает осуждение старого цыгана:

Оставь нас, гордый человек!

Мы дики, нет у нас законов,

Мы не терзаем, не казним,

Не нужно крови нам и стонов,

Но жить с убийцей не хотим.

В целом независимо от Алеко самый быт цыган не так уж безоблачно идилличен. «Роковые страсти» и «беды» существовали в таборе и до прихода Алеко. «Счастья нет» и у носителя простоты, мира и правды в поэме – старика цыгана. Старая печаль живёт у него в душе на протяжении всего его жизненного пути.

Так Пушкин решительно одолел искус «байронизма» и вышел к новому, трезвому и реалистическому взгляду на жизнь.

Поэмы «Кавказский пленник» и «Цыганы» были созданы под влиянием южной ссылки, они написаны в одном жанре с использованием образов экзотической природы. Главным героем обоих произведений является гордая, сильная личность. Своеобразна композиция поэмы «Цыганы», конец которой гармонирует с началом.

1. Начало: «Цыганы шумною толпой по Бессарабии кочуют»

Конец: «Сказал – и шумною толпой подняли ветер кочевой»

2. Начало: «За курганом его в пустыне я нашла»

Конец: «Чуть по росе примятый след ведёт за дальние курганы».

Очень явно видна в произведении антитеза – фигура старого цыгана и Алеко; реакция на измену старого цыгана и Алеко. В поэме «Кавказский пленник» также видна антитеза: любящая девушка и не сумевший полюбить пленник.

Как в романтических произведениях, в поэмах много общего. Одна из характерных черт романтических героев - их "безымянность". Кавказскому пленнику автор не даёт ни портрета, ни имени, о братьях-разбойниках мы тоже ничего толком не знаем, образ Алеко опять размыт, известно лишь его имя. И это удивительно - все романтические герои похожи друг на друга. Они молоды, красивы. и несчастны.

Русский человек в поэмах Пушкина попадает в мучительный плен - плен души. Он пытается найти свободу, пытается убежать от своей прошлой жизни. И теперь, когда счастье казалось таким близким, ему снова приходится бежать. Но куда? Обратно, в тот мир, где он "обнял грозное страданье".

"Призрак свободы" так и остался призраком. Он вечно будет преследовать романтического героя. Но существует ли свобода вообще? Наверное, для каждого человека существует её особый идеал. Причины несвободы героя в его душе, в этом его противоречивость.

В поисках свободы находятся и герои поэмы «Бахчисарайский фонтан». Мария страдает вдали от родины в гареме хана. Зарема и Гирей оказываются несвободными от своей страсти. Для них свойственно двоемирие: героини вспоминают о своей прошлой жизни. Гирей оказывается в несвойственном ему мире и несвободен от любви. Братья-разбойники также стремятся к свободе. Для них это способ показать свою состоятельность, но способ ужасный: за это заплачено ценой крови. Один из братьев, понимая это, раскаивается. Он осознает, какая цена свободы может быть, если вовремя не остановиться.

Теме внутренней несвободы человека посвящена в большей степени поэма «Цыганы». Алеко приходит в табор, чтобы познать истинную свободу, наслаждение. Ради нее он бросил все, что раньше его окружало. Стал ли он счастлив и свободен'' Казалось бы, Алеко любит, но с этим чувством к нему приходят лишь несчастье и презрение Алеко, который так жаждал свободы, не смог признать ее в другом человеке. В этой поэме проявилась еще одна из чрезвычайно характерных черт миро воззрения романтического героя - эгоизм и совершеннейшая несовместимость с окружающим миром. Алеко был одинок в том мире, откуда он бежал, но в другом, столь желанном, он снова оказался один. Личность Алеко, с безмерностью своих притязаний, получает колоссальной силы отпор. При этом Пушкин ни на минуту не поступается ни поэзией порыва, ни идеалом свободы, ни идеей ухода. Наоборот, может быть, ни когда еще они не звучали так сильно у Пушкина. Поэт - и это неоднократно отмечалось - передал Алеко так много своего, личного, кровного, начиная от имени.

Герою поэмы «Цыганы» Алеко, горожанину, бежавшему от "неволи душных городов" и в поисках свободы приставшему к цыганскому табору, мудрый цыган объясняет, что "не всегда мила свобода Тому, кто к неге приучен", что свобода нелегкая вещь, - и в подтверждение рассказывает о горькой участи великого Овидия, высланного из Рима в эти свободные, но скудные и дикие края. Выслушав рассказ, Алеко горестно восклицает, как бы обращаясь к тени прославленного поэта:

Так вот судьба твоих сынок, О Рим, о громкая держава! Певец любви, певец богов, Скажи мне, что такое слава?.

Вопрос, конечно, справедливый (старик цыган даже не помнит имени Овидия), но куда более важно другое: старик хотел рассказать о том, что такое свобода, но Алеко не услышал этого. Только и говорящий о свободе, только её, по его словам, и жаждущий, Алеко, выслушав рассказ, думает не о свободе, а о славе. И тем высказывает своё - быть может, неосознанное - истинное стремление: не свободолюбие, а себялюбие, - это подтверждается потом убийством Земфиры. Нехитрая история становится зеркалом души героя: реакция его на рассказ, выраженная в слове, отзывается затем в поступке.

В южных поэмах далеко немаловажную роль играет тема любви. К этой теме Пушкин обращался неоднократно в своих произведениях и создал свой определенный стиль, образ этого чувства. После него многие поэты брали за идеал его понимание любви.

В «Кавказском пленнике» темы любви и свободы тесно переплетаются. В Пленнике мы ощущаем его противоречивость: в любви, в понимании свободы. Свой идеал свободы он не определил. В любви - тоже: любит то одну, то другую. В этой поэме мы можем сравнить двух совершенно разных влюблённых людей: Черкешенку и Пленника. Черкешенка во имя любви может спасти и спасает другого человека, Пленника, а он - нет.

Сравниваются две цивилизации: Черкешенки и Пленника. Пушкин показывает, что цивилизация меняет человека не в лучшую сторону. Пленник показан молодым человеком с "дряхлостью" души (Белинский). Находясь в постоянных размышлениях о свободе, о смысле жизни, он забывает настоящие чувства или не хочет вновь их испытать. В «Бахчисарайском фонтане» опять причиною всему является любовь. Именно любовь заставляет Гирея смягчить для Марии "гарема строгие законы". По мнению Белинского, с помощью любви происходит перерождение дикой, суровой души Гирея. Он оказывается в несвойственном ему мире (идея двоемирия). Гирей помнит Марию всю свою жизнь.

Он часто в сечах роковых Подъемлет саблю, и с размаха Недвижим остаётся вдруг.

. И что-то шепчет, и порой Горючи слезы льёт рекой.

Алеко же попадает в желанный для него мир. Но счастлив ли он? Казалось бы, Алеко любит. Но это чувство приносит ему только страдания. Ведь он - эгоист и потому не может быть счастлив ни в любви, ни в свободе.

Через все эти произведения можно пронаблюдать линию постепенного перехода Пушкина от романтизма к реализму. «Цыганы» - завершающий этап отторжения Пушкина от романтизма. Он делает вывод: ". счастья нет и между вами, // При роды бедные сыны!". Это последняя романтическая поэма Пушкина. Достойны восхищения такие характерные для поэмы лучшие черты романтизма, как стремление к безграничной свободе, благородство истинных героев, жажда совершенства. Однако в целом романтизм, по-моему, наивен: попытки упростить жизнь, уйти от действительности в вымышленный мир несостоятельны. Все мы живём в реальном мире, страшном и прекрасном одновременно. С преодолением романтических иллюзий творчество А. С. Пушкина, сохраняя лучшие черты романтизма, становится глубже, содержательнее, богаче, полнее отражая всё многообразие жизни.

Поэта интересует не исключительность героя, а причастность его к «молодёжи 19-го века». Уже в период работы над первой романтической поэмой зреют зёрна иной, реалистической системы. Большинство первых читателей узнавали в образе героев поэм свои чувства, свою судьбу.

Романтический герой Пушкина вышел в своей художественной глубине далеко за рамки байронизма и открыл целую галерею образов русских скитальцев, описанных Лермонтовым, Тургеневым, Достоевским, Толстым.

Твой чудный пленник повторил

Всю жизнь мою волшебной силой

И скорбь немую пробудил!

Увы! Как он, я был изгнанник,

Изринут из страны родной

И рано, безотрадный странник,

Вкушать был должен хлеб чужой!.

Это отрывок из послания Кюхельбекера «К Пушкину», которое было написано по поводу одной из «южных» поэм Пушкина.

В годы южной ссылки имя Пушкина сделалось известным всей читающей России. Он узнал, что такое успех и слава. Основу его известности составили именно поэмы, получившие названия «южных», как по месту их создания, так и по специфически «южному» романтическому колориту, заставляющему современников вспомнить «восточные поэмы» Байрона. Пушкин прославился как «певец Кавказа» и кумир романтической молодёжи. Однако сам поэт обгонял свою славу: 9 мая 1823 года он, разрывая с романтизмом, начал «Евгения Онегина». Творчество его искало новых путей. Новое творчество требовало нового мироощущения. Давно назревавшая биографическая катастрофа ускорила этот процесс.

Месяцы пребывания в Одессе напоминали насыщенный авантюрный роман: общение с политическими заговорщиками и раскинутая вокруг него шпионская сеть, любовь и ревность, сиятельный преследователь и помощь влюблённых женщин, планы бегства за границу (В. Ф. Вяземская даже доставала для Пушкина деньги, чтобы реализовать этот проект), а на заднем плане – лица всех социальных состояний и национальностей, включая «корсара в отставке» мавра Али, в красных шароварах и с пистолетами за поясом, в обществе которого Пушкин любил бывать. Теперь декорации менялись: перед Пушкиным снова лежала дорога. Дорога вела домой. Впереди было тихое Михайловское.