Отдых  ->  Каникулы  | Автор: | Добавлено: 2015-03-23

Военнопленные в годы Второй мировой войны

Вторая мировая и Великая Отечественная войны относятся к тем поворотным моментам истории, которые на десятилетия определяют дальнейшее развитие мирового сообщества. История человечества не знала такого кровопролитного и грандиозного по своим масштабам вооруженного конфликта. Неизбежным спутником любого вооруженного конфликта являются убитые, умершие от ран, раненые, пропавшие без вести и попавшие в плен.

Военнопленные в терминах советского международного права - это лица из состава вооруженных сил одной воюющей стороны, захваченные во время боевых действий другой стороной и находящиеся во власти противника до их окончания.

Объективно, плен - это всегда поражение, подчинение воле противника. Но вместе с тем, - это и право безоружного. Находясь в плену, воин должен рассчитывать на защиту своих прав со стороны государства, пославшего его на фронт. Кроме этого, со стороны государства, захватившего военнослужащего в плен, должны соблюдаться нормы международного права, установленные в конце XVIII в. и закрепленные Гаагской конвенцией «О законах и обычаях сухопутной войны» 1907 г. , Женевской конвенцией «Об обращении с военнопленными» 1929 г. , одноименной конвенцией 1949г. Согласно установленным нормам, пребывание в плену не является ни местью, ни наказанием, но исключительно превентивным заключением, с целью воспрепятствовать данному военнопленному, принимать дальнейшее участие в военных действиях. На основании этого с военнопленными противника необходимо обращаться человеколюбиво.

Долгое время эта тема считалась запретной и у нас, и в Германии. В первые послевоенные годы отечественные историки находились под влиянием стереотипа о том, что советских военнопленных в этой войне не было, были только предатели и изменники. Кроме этого, в памяти народа еще не утихла боль от пережитого, людей занимали другие проблемы, оставленные военным лихолетьем. Со стороны немецких историков такое молчание было следствием нежелания обращаться к крайне болезненным в то время вопросам.

С начала 90-х гг. в условиях подъема общественного сознания, исследователи получили доступ к ранее засекреченным архивным документам и статистическим данным, к исследованиям зарубежных авторов. В результате появилась возможность для расширения круга изучаемых вопросов и существования альтернативных точек зрения.

На экскурсии в школьном музее, я узнал историю солдат, моих земляков, побывавших в военном плену. Это тема меня заинтересовала, и я решил более подробно познакомиться с ней, выяснить, как относились к военнопленным по разные линии фронта: в Германии и Советском Союзе. Тем боле эта тема актуальна в преддверии 65-летия со дня Победы в Великой Отечественной войне.

Итак, цель моей работы – исследовать положение военнопленных в разных странах во время Второй мировой войны.

Для реализации цели поставил следующие задачи:

• изучить проблему, привлекая разнообразные источники: Интернет-ресурсы, литературу, фотоархивы, краеведческий материал;

• рассмотреть особенности отношения к военнопленным разных стран;

• определить причины отклонения от принципов международного права по отношению к советским солдатам.

Во время работы над темой я проработал некоторые источники, среди которых хочется выделить наиболее интересных авторов: Гресько А. И. «Трагедия плена», Ерина М. Е. «Историография», «Живые строки войны», Кузьмина А. А. «Военнопленные и северяне. Становление диалога», Турченко С. «Больше предателей не нашлось».

Глава 1. Советские военнопленные во время Второй мировой войны

1. 1 Особенности отношения к советским военнопленным

Арон Шнеер — житель Иерусалима и сотрудник Государственного института памяти жертв нацизма и героев Сопротивления, провёл исследование жизни западных, прежде всего английских, французских и американских, военнопленных в нацистских лагерях. Мы узнаем, что — кто бы мог подумать! — в лагерях проводились спортивные олимпиады; при посещении родственников пленным офицерам устраивались пикники за территорией лагеря, с жареным цыпленком и шампанским; высокопоставленных военнопленных водили на экскурсии в музеи и картинные галереи. Делалось это, в частности, «для разоблачения западной пропаганды» — чтобы показать, что «мы не варвары». Из всех этих живописных подробностей, столь явно контрастирующих с отпечатавшимися в памяти живыми скелетами и дымовыми трубами, положение западных военнопленных — благодаря Гаагской (1907) и Женевской (1929) конвенциям, оговаривающим человеческие условия содержания и допускающим щедрую помощь Международного Красного креста — отнюдь не равнялось положению узников концлагерей.

Отношение к советским военнопленным было другим. Оказывается, при устройстве лагерей для ожидающихся советских военнопленных германское лагерное начальство выдало только мотки колючей проволоки и ничего более — бараков и хозяйственных построек не планировалось. В результате новые узники спали на земле или в норах; ходили в деревянных колодках взамен отнятой обуви; питались сырыми овощами и баландой — раз в неделю, добавляя к этому кожу ремней и поджаренных насекомых.

Спрашивается, чем обусловлен такой разительный контраст в положении советских и западных военнопленных? Во-первых, политикой Германии, взявшей вполне осознанный курс на уничтожение советской армии как части «красной угрозы». Во-вторых, отношением родины. Советский Союз до последнего момента не подписывал соответствующие конвенции, да и вообще не проявлял той заботы о своих военнопленных, которую проявляли западные правительства: не издавал ноты протеста, не угрожал применением аналогичных мер к пленным немцам. Эта проблема игнорировалась, факты массовых пленений замалчивались, числа приуменьшались. На самом деле, количество пленных исчислялось не сотнями тысяч, а миллионами, именно — пятью, причем три из них относятся к первым месяцам войны. Более того, культивировалось резко негативное отношение к пленным как к предателям: «сдача в плен немецко-фашистским мерзавцам — позор перед народом, перед своими товарищами, своими женами, детьми, преступление перед родиной», — писала центральная пресса летом 41 года. Создавались отдельные героические мифы, мало соответствовавшие реальности. Например, выясняется, что печально знаменитый генерал Карбышев не был превращен в ледяную статую, как твердо уверена наша историческая память, в индивидуальном порядке, вследствие отказа — несмотря на жестокие пытки — сообщить немецкому командованию какую-то важную военную тайну. Генерал Карбышев погиб наряду с 400 другими военнопленными в лагере, где их полили из шлангов водой на жестоком морозе.

Евреи из числа советских военнопленных содержались еще хуже — с дискриминацией, избиениями, тайными и явными убийствами и т. п. Одной из причин был антисемитизм своих, которые стучали и сдавали, вполне прочный агрессивный антисемитизм. Другой причиной был, опять же, вполне четкий курс немцев, заранее заявленный ими в мощной пропаганде против «комиссаров и жидов», «красно-жидовской диктатуры Кремля».

Уборка трупов во временном лагере для военнопленных

Советские территории забрасывались листовками с прямыми лозунгами и призывами, а также с разнообразными художественными текстами.

1. 2 Советские военнопленные в Германии и Швейцарии

В ФРГ изучение истории советских военнопленных началось в 1960 – 1970 годы. Реальные факты подтверждают страшные преступления, творимые вермахтом в 1941 – 1944 годах и на Балканах и в Советском Союзе, где велась война на уничтожение. Германская историография всячески отказывалась признавать, что вермахт непосредственно участвовал в этих преступлениях. Но историки убеждены: вермахт несёт прямую ответственность за подготовку и реализацию преступных деяний к военнопленным, нарушая принципы международного права: комиссары, попавшие в плен, подлежали к уничтожению на месте; лишение военнопленных всех прав; смертная казнь гражданских лиц, оказывающих помощь партизанам.

Чиновник, ведший допрос, в среднем ежедневно допрашивал до 50 человек. «Отобранные» военнопленные переправлялись в концлагеря, где подвергались пыткам, унизительным экспериментам, а затем уничтожались. В Заксенхаузене и Бухенвальде пленных убивали выстрелами в затылок, а трупы сжигали в крематориях. Этот метод стали использовать в Дахау, Флосенбюрге, Грос- Розене, Нойенгамме, Маутхаузене.

Каждый концлагерь предназначался для ликвидации военнопленных. По архивным данным, в Заксенхаузене к 31 июля 1942 года число убитых достигло 12 000 пленных, в Бухенвальде - 1000, в Грос-Розене - 4 000, в Дахау - 5 000 человек. До осени 1941г. примерно за 10 дней число убитых составило 13000 советских военнопленных.

Историки прямо указывают на голод как одну из главных причин массовой смертности советских пленных. Голод порождал взаимную враждебность, делал людей подозрительными, жадными, лишёнными элементарной человечности. Пошло воровство; обычным делом стало людоедство. По утверждению Штрайта, на Украине в результате голода в лагерях зоны группы армий «Юг» в феврале 1942 года умерло 134 000 пленных (по 4300 человек в сутки). Исследователи свидетельствуют: чтобы не умереть с голоду, пленные ели кору, листву, траву, ядовитые грибы и прочее. Они набрасывались на отбросы, рылись в мусорных баках, пожирали то, что не употребляли даже животные.

С июля по октябрь 1941 года в большинстве лагерей свирепствовала дизентерия. В самом ужасном по условиям содержания лагере 307 в Демблине к 19 сентября от дизентерии умерло 2 500 человек. С наступлением холодов в октябре – ноябре 1941 году стремительно распространяется цепной тиф. В декабре он свирепствовал почти во всех лагерях. 20 января 1942 года в нём от цепного тифа умерло 12 000 человек. В лагере Берхен-Бользен, где находилось 14 000 советских пленных, в начале ноября 1941 года ежедневно умирало по 80 человек, в конце месяца – уже по 150, а к концу зимы вымерли почти все военнопленные. С середины 1942 года в лагерях Германии начал свирепствовать туберкулёз, также унесший тысячи пленных.

Исследователи указывают и на другие причины массовой смертности советских военнопленных. Здесь и совершенно неудовлетворительные условия их транспортировки, и отвратительное размещение. Многодневные пешие марши, грубость и жестокость охранников, их издевательское отношение и расстрелы по собственному произволу – всё это внесло массовые жертвы.

С наступлением холодов пленных перевозили в открытых вагонах для скота. Многие замерзали, пытались бежать их убивали при этих попытках. Поезда сплошь и рядом привозили военнопленных уже мёртвыми, а полумёртвых пристреливали.

Пленных, прибывших в лагерь, размещали под открытым небом, на голой земле, ничем не защищённых от непогоды – ветра, дождей, холода. Большинство пленных, не имело даже шинелей. Многие ютились в норах, пещерах, землянках, шалашах. Раненые практически обрекались на смерть медленную, а «окончательно» нетрудоспособных пленных отправляли в лагеря смерти или туберкулёзные бараки.

Некоторые немецкие историки утверждают, что советское руководство не поддержало инициативу международного Красного Креста об оказании гуманитарной помощи военнопленным и не добивалось улучшения положения солдат в плену, оказавшись от участия в организации связи с ними через нейтральные страны. Это послужило поводом жестокого обращения с советскими пленными. А вскоре мир узнал, что в своей стране советские пленные рассматривались как предатели и трусы. Немцы не скрывали этого от пленных.

После поражения германской армии под Москвой в декабре 1941 года, нацистское руководство приняло решение о массовом привлечении советских пленных к труду в немецкой экономике. Выжившие пленные рассматривались как «рабы для работы», как источник дешёвой рабочей силы и рабского труда на шахтах, рудниках, на болотах, предприятиями чёрной и цветной металлургии, железных дорогах, строительстве дорог в военной промышленности. Доход в государственную казну, полученный в результате труда советских пленных составил сотни миллионов марок.

По данным исследователя Штрайта, из 5 734 528 пленных до конца войны погибло 33 миллиона человек, то есть 57,8%. По годам общее число пленных и погибших в результате этого выглядит так:

Сотни тысяч пленных сыграли существенную роль в производстве вооружения. Здесь работали многие специалисты и высококвалифицированные рабочие. В августе 1944 года в Германии было занято 7 615 970 иностранных рабочих, а военнопленных из СССР 2 748 312 человек. Все исследователи данной темы пишут о каторжниках условиях труда советских пленных. Беспощадно наказывалась малейшая провинность. Немецких рабочих ставили в положение господ по отношению к русским. О солидарности рабочих не могло быть и речи.

О трагической судьбе советских военнопленных, находившихся в Германии и в ряде других стран Европы, в литературе сказано немало. Но к судьбе примерно 10 тысяч солдат и офицеров, которые оказались на территории Швейцарской Конфедерации исследователи практически не обращались.

В Швейцарии искали убежища, спасения от уничтожения в концлагерях и газовых камерах евреи и антифашисты разных национальностей из Германии и сопредельных стран, оккупированных Гитлером.

В 1943 – 1944 годах и, особенно весной 1945 года, число наших соотечественников бежавших в Швейцарию всё возрастало. Несколько ранее швейцарским пограничникам был дан приказ не выпускать в страну эсэсовцев. А также власовцев, «которые совершали акты насилия по отношению к гражданскому населению» и по официальным данным 70 власовцев были выдворены. Для бывших военнопленных были созданы специальные лагеря. Как правило, использовались барачного типа дома, где до войны проходили кратковременные сборы военнообязанные швейцарцы. Лагеря были под вооружённой охраной. Советские солдаты и офицеры содержались отдельно.

Солдаты и сержантский состав подлежали привлечению к работам либо в коллективном порядке – на ремонте дорог, лесоповале, дренаже местности и т. п. , либо в индивидуальном – в крестьянских хозяйствах. Во втором случае рабочий день интернированных составлял 9 – 11 часов за питание, жильё (если им разрешалось жить на ферме) и за плату до 60 швейцарских франков в месяц. Приток в страну был большой - массы беженцев и военнопленных застал власти врасплох и ряд лагерей был недостаточно хорошо оборудован. Но в Швейцарии издавна существует высокий уровень бытовой культуры и в городах и в сельской местности, и это даёт возможность предполагать, что требования санитарии и гигиены в лагерях, в общем – то соблюдались. Хотя есть данные и об обратном. В Швейцарских изданиях опубликованы снимки помещений для советских интернированных в городе Лозанне, где весной 1945 года около месяца содержалось более 1700 человек: люди лежат на полу на соломе, без тюфяков, простынь, подушек, одеял. Принципиальное отношение швейцарских властей интернированным «русским» и выходцам из других стран было, как можно судить, неодинаковым.

Если говорить о быте, то, как свидетельствуют очевидцы – швейцарцы, интернированные американцы и англичане (в том числе те лётчики, что были сбиты над Швейцарией), содержались гораздо лучше.

В лагерях для русских имели место инциденты, некоторые с человеческими жертвами. Но наибольшую известность приобрели события в лагере Ваувилермоос 22 февраля 1944 года. Комендант лагеря капитан Беген приказал спустить собак на находившихся в бараке советских военнопленных, а затем стрелять через дощатую стенку барака. На протяжении трёх часов раненых не перевязывали. При официальном расследовании этого инцидента (в 1945 году) выяснилось, что Беген - член крайне правой организации «Национальный союз», ещё до войны был осуждён за ношение фашисткой формы. Будучи, тем не менее, назначен комендантом лагеря для интернированных русских, он грубо обращался с ними, а также присвоил крупную сумму денег из полагавшихся интернированным.

Швейцарский историк Бонжур считает, что одной из причин волнений в лагерях для интернированных русских было «томительное однообразие жизни». Некоторые авторы полагают, что свою роль сыграл и алкоголь. Но если «томительное однообразие» действовало на психику и других интернированных, которые всё – таки могли пойти в кино соседнего городка, просто пройтись по его улицам, получали через Красный Крест письма - вести из дома, то, как должны были себя чувствовать интернированные из СССР, которые – это было признано швейцарской стороной – всего этого были лишены.

В Швейцарии 20-х–н. 40-х годов существовала атмосфера недоброжелательства к СССР, как к государству. Это невольно переносилось многими из её жителей и на советских военнопленных и гражданских лиц, оказавшихся в Швейцарии в годы войны.

Часть интернированных все же не захотела вернуться в СССР. В подавляющем большинстве - это « кавказцы» из гитлеровских «национальных формирований», а также казаки и другие солдаты Власова, некоторое количество прибалтов. Как только стало известно о прибытии советской комиссии по «репатриации», из среды «невозвращенцев» швейцарским властям начали поступать письма с просьбой предоставить политическое убежище.

На Родине против советских военнопленных использовался широкий спектр преследований и репрессий: фильтрационные лагеря, бесконечные допросы, ссылки, бесправие, рабочие батальоны, штрафные лагеря, тяжёлый принудительный труд, смертельный исход. Слово «плен» стало позорным пятном в биографии бывших военнопленных.

В целях устранения грубых поручений советской законности, допущенных в отношении военнопленных и членов их семей, ЦК КПСС и Совет Министров СССР вынес постановление о нарушениях по отношению к военнопленным .

1. 3 Из истории плена моих земляков-участников войны

В школьном музее я нашёл информацию о некоторых ветеранах, которые прошли страшный путь плена.

Неустроев Александр Евгеньевич родился 8 сентября 1923 года в деревне Ретнево, Свердловской области, детство провел там же, жил с родителями. В селе Зайково он закончил семь классов. После окончания школы пошел работать избачом (заведующим клуба), вступил в комсомол (был редактором стенгазеты), был комсоргом. В день, когда началась война, это было воскресенье, на станции леспромхоза Худяково должны были быть массовые гуляния. По радио все услышали о войне, люди стали расходиться по домам в полном молчании.

В ноябре 1941 года райком комсомола шестерых человек отправил в Свердловское пехотное училище. В их числе был и восемнадцатилетний Александр Неустроев. Он попал в политический батальон. Там их одели в военную форму. После окончания училища выпускники должны были получить офицерское звание. Но война внесла свои поправки в жизнь, и уже через четыре месяца учебы, так и не закончив училище, курсантов отправили на Крымский фронт. Было это в конце марта 1942 года.

В Крыму, на Керченском полуострове, Неустроев служил политбойцом, так же он был связным роты. На передовую их часть попала в ночь на первое апреля, впереди были немцы. Копали окопы, небольшие ямки, чтобы укрыться от вражеских пуль. В течение месяца держали оборону. 8 мая 1942 по приказу командующего фронтом оставили рубежи, чтобы переправиться через Черное море на Кубань, но не смогли. Тогда заняли оборону в Аджимушкайской каменоломне, около Керчи. Находясь в ней, бойцы ходили в разведку. 24 мая немцы «вытравили» всех газом из каменоломни. Было много погибших. Из последних сил оставшиеся в живых бежали по центральному тоннелю, в конце которого была пробоина в стене, выходящая в глубокий котлован. На верху стояли немцы с автоматами. Так Александр Евгеньевич попал в плен. В нём он был три года. Первые шесть месяцев пленных держали в Крыму. Немцы заставляли их выполнять разнообразную работу, в том числе работу саперов. Построив в шеренгу, человек по 20-30 гнали по полю. Кто попадал на мину - взрывался, остальные шли дальше. Осенью того же года их отправили на территорию Германии. Во время перевозки погибло много людей, потому что пленных перевозили в товарных поездах, напихав до «отказа», где нельзя было ни лечь, ни сесть. Через два дня они оказались в тюрьме на западе Украины, там они пробыли примерно полмесяца.

После тюрьмы пленных перевезли в лагерь «326 Шталог», здесь находились в течение месяца. Лагерь состоял из нескольких блоков, каждый блок был из двух бараков, обнесенных колючей проволокой. В бараке не было пола, только стены и крыша. Кормили один раз в день, перед Новым годом дали двойную норму, а в праздник не кормили. На ногах у заключенных были деревянные колодки, надетые на замотанную в тряпку ногу. В конце февраля 1943 года пленных увезли в город Рентфельден. В течение двух лет Неустроев Александр вместе с другими работал на алюминиевом заводе. В этом лагере, по сравнению с другими лагерями, был порядок. Кормили один раз в день, но ещё утром и вечером давали приторно сладкий чай. Через два года их перевезли на другой алюминиевый завод, на котором пробыли до 21 апреля 1945 года. Плен закончился в ночь с 21 на 22 апреля 1945 года. В этот день всех пленных выгнали из лагеря и направили по дороге к реке Рейн. К вечеру этого дня они перешли лесной массив, огромное поле. Добравшись до реки, увидели мост через реку. Этот мост охранялся швейцарцами, которые не пускали пленных. Но на следующий день Швейцария открыла свои ворота, они попали на её территорию. Днем бывших пленных накормили, сводили в баню, потом посадили в вагоны и отправили вглубь страны. Недалеко от Герна была остановка, затем их группами увезли на машинах в горы, в дом Гурнегель - дом отдыха или санаторий. Там 3 мая 1945 года они узнали об окончании войны. В этом доме им выдали чистую и рабочую одежду, затем отправили по деревням. В деревне Регисберг поселили в местной школе. Тут жили до начала августа. 8 августа в деревню приехали несколько русских командующих. Командиры распределили бывших пленных по воинским частям. Александра Евгеньевича отправили в минометную батарею. За два года службы он получил семнадцать благодарностей за оформительскую работу. В феврале 1947 года его демобилизовали, и Неустроев Александр Евгеньевич вернулся домой.

Сохарев Василий Иванович родился 10 мая 1900 года в бедной крестьянской семье, проживающей в деревне Сохарево, Глинской волости Екатеринбургского уезда. В сентябре 1919 года Василий Иванович был призван в ряды Красной армии и работал в агитпоезде №3ПУРа. В январе 1921 ввиду ликвидации фронтов агитпоезда были переданы в ведение Главполитпроссвета, которым заведовала и руководила его деятельностью Н. К. Крупская. В один из дней весь личный состав поездов явился для знакомства с Главполитпроссветом, размещенном в одном из переулков на Лубянке. Коридор в здании был длинным и узким, а солдат набралось много, поэтому они толкались, читая надписи на кабинетах. В это время среди них проталкивалась пожилая женщина низкого роста. Василий Иванович слегка толкнул ее локтем, при этом говоря ребятам: « Тут какая-то старушенция толкается». Впоследствии Василий Иванович два раза был на приеме в кабинете Надежды Константиновны по служебным делам. Во время второго приема он решил рассказать Крупской о его первом знакомстве с нею. Она от души смеялась.

22 июня 1922 года служба в Красной Армии во время гражданской войны для Василия Ивановича Сохарева закончилась. Он перешел на работу в лесную промышленность на должность бухгалтера. Перейдя на другую работу и живя в лесу, Сохарев увлекся спортивной охотой. В охоте, рыбной ловле он нашел лучший отдых, общение с природой. Ходьба по лесу и ночевки в лесу служили хорошей тренировкой и закалкой организма, выработкой навыков походной жизни, опытом в ориентировании на местности, что ему очень пригодилось в дни Великой Отечественной войны.

1941 год. Начались тревожные военные дни. 13 июля 1941 года Сохареву В. И. была вручена повестка о явке в Райвоенкомат. Потекла военная жизнь тревог и опасностей. В январе 1942 года был откомандирован в распоряжение отдела кадров политуправления Юж. Урал ВО г. Чкалова в 219 стрелковую дивизию. Получил назначение на должность кинорадиотехника при дивизионном клубе. Его оружие – киноустановка К-25. Впоследствии, вспоминая о прожитом, он напишет: «Подвигов не совершал, но делал очень полезное дело, поднимая настроение и боевой дух бойцов». 1 июня дивизия была включена в действующую армию и вскоре отправилась на фронт в направлении Староверовского района Харьковской области.

Коллектив красноармейской художественной самодеятельности

Из писем жене

5. I. 42. Пройдут года, уляжется всё пережитоеИ только вот эти фронтовые письма, заметки, наброски будут хранить всё то, что владело нами и волновало нас в дни наших испытаний.

9. VII. 42. Юго-Западный фронт.

Вот и я на фронте, в настоящее время нахожусь на передовой линии нашей обороны под гор. Воронежем, где сейчас идут самые ожесточённые бои Вчера получил первое боевое крещение с воздуха. Нас бомбили, но никому вреда не былоНемцев кладут и лупят наши здорово, а они всё лезут Ну пусть лезут, и они получат ещё раз то, что уже получали – 2 метра русской земли на каждого для удобрения в будущем.

7. 11. 43. Уложил трёх фрицев, засевших в погребе и оказавших сопротивление. 2 дня был в горячем бою: отражали контратаки врага и отразили Из восьми шедших на нас танков четыре подбиты и остались на поле боя. А мы продолжаем двигаться всё дальше, вперёд, на запад, по территории Курской области, очищая нашу советскую землю от захватчиков и убийц.

В одном из боев, который вела дивизия, Сохарев попал в плен. «Самой черной ночью, - как писал в своих воспоминаниях Василий Иванович – была ночь 3 марта 1943 года. Было захвачено около восьмидесяти человек. Пленных построили у колхозной фермы на самой окраине деревни. Часовые менялись, а те, кто был обречен на страшные муки, стояли до самого вечера. После чего окоченевших на холоде и не спавших всю ночь людей, сгрудили к стенке сарая». У Сохарева мелькнула мысль о побеге, но, взглянув на танки, которые стояли тут же, стало понятно о невозможности ее выполнения. Мысли путались, болела голова, ныло все тело, мороз донимал.

Отрывок из книги – воспоминаний «ЧЕРНЫЕ ДНИ МОЕЙ ЖИЗНИ»:

«Утро 4- го марта1943 года. Снова нас построили в шеренгу, охрана менялись через каждые 2 часа, а мы стояли и стояли. Нервы были напряжены до предела, ждали, что же будет дальше, вторые сутки голодали. И только на четвертые сутки нас покормили, какой-то бурдой в тазах и по кусочку хлеба. За все время плена я не слышал ни одного слова по-русски от фашистов, кроме «Руссиш швайн». Через несколько дней удалось бежать. Начались дни скитаний: ночевки в лесу, в стогах сена и холодных сараях. Простудился и заболел, пришлось остановиться на скотном дворе в д. Диброво Диканьского района под Полтавой. Пролежав там 2 дня, был схвачен ночью двумя полицаями. Избитый, был отведен в полицейское управление с. Диканька, где при обыске был измучен до потери сознания. Это было 6 апреля 1943 года, а 9 апреля вместе с другими пленными был отведен в лагерь военнопленных №191г. Полтавы, откуда так удачно ушел и так неудачно пришел, пробыв в бегах всего один месяц. Лагерь был размещен на западной стороне города. В сентябре из лагеря начали отправлять пешим этапом по 2000 человек. 25 сентября прибыли г. Кременчуг, в шталаг №324. Через несколько дней добрались до Кировограда. Дулаг 322 В лагерях у каждого был личный номер, фамилии, и имена не назывались. Мой номер- 84.

И все еще было впереди . Переходы из одного лагеря в другой отнимали много здоровья, т. к. питались один раз в десять дней. Не забыть издевательств немцев в лагерях: ночью, как только улягутся спать заключенные, врывается орущий немец с собакой и начинает натравливать ее на пленных. Шум, гам, крики, все вскакивают, а собака мечет, кусает. Пройдя по всему бараку, уходит. Люди успокоятся, но через 3 часа история та же. 8 мая 1945 года эти и последующие мучения закончились».

2. Немецкие военнопленные во Второй мировой войне

2. 1 Условия содержания

В ходе Великой Отечественной войны более 2,5 млн. немецких солдат и офицеров оказались в советском плену. Почти 2 млн. германских подданных вернулись на родину. Таким образом, почти 70 % военнопленным в СССР удалось сохранить жизнь.

В первый период Великой Отечественной войны войска Красной Армии отступали вглубь страны, неся огромные потери. В плен попадало малое количество солдат противника. На 1 января 1942 г. их число составило 9 147 человек, поэтому особой необходимости в существовании приемных пунктов и лагерей для военнопленных не было. 2 января 1943г. вышел приказ Сталина «Об упорядочении работы по эвакуации военнопленных с фронта» . Я сравнил эти требования с требованиями немецкого высшего командования в отношении советских военнопленных и поняла, что всякие обвинения в адрес СССР в невыполнении Женевской конвенции о пленных меркнут в сравнении с тем, что позволяло себе высшее командование Вермахта даже официально по документам.

Сталинградская битва явилась началом коренного перелома в Великой Отечественной войне. Одним из ее последствий стал захват в плен, впервые за годы войны, огромных масс вражеских войск. Общее число военнопленных вермахта, захваченных в наступательном периоде Сталинградской битвы составило 237775 человек, в советском плену оказалось значительное количество высокопоставленных офицеров и генералов: 6 669 офицеров и 24 генерала.

Ещё 1 июля 1941 года правительство СССР утвердило "Положение о военнопленных". В основном оно соответствовало Женевской конвенции "Об обращении с военнопленными". Самым серьезным отличием Положения от Женевской конвенции 1929 года было отсутствие пунктов о контроле содержания военнопленных со стороны Международного Красного Креста, а также отсутствие в нем статей, гарантирующих права, предусмотренные Конвенцией. Военнопленные были фактически лишены возможности обращаться к властям с жалобами на режим содержания их в плену, права обжаловать выдвинутый против них приговор, иметь защитника. У военнопленных не подлежали изъятию: одежда, знаки и награды, предметы религиозного культа, письма с фотографиями, деньги, часы, кольца, очки, канцелярские принадлежности, предметы туалета, постельные принадлежности, портсигары, табак, зажигалки и т. д. Офицеры, полицейские, жандармы размещались отдельно от солдат и младшего начальствующего состава. Военнопленные рядового и унтер-офицерского состава могли привлекаться к работе, как в лагере, так и вне лагеря в промышленности и сельском хозяйстве. Офицеры и приравненные к ним военнопленные могли привлекаться к работам лишь с их согласия.

Очень часто в лагерь поступали психически подавленные, ослабленные, изможденные, с явными признаками дистрофии пленные. Бытовое устройство лагерей оставалось также неудовлетворительным. Пленные чаще всего размещались в плохо приспособленных, недостроенных помещениях. Непривычно холодный климат, теснота, грязь, холод, нарушение правил трудоиспользования военнопленных были частыми явлениями. Смертность среди военнопленных былая высокая. По данным ГУПВИ НКВД, на территории СССР за период с 1945 по 1956 год умерло 580 548 человек. Из них немцев - 356 687 человек (61,4 %).

Многие кладбища при лагерях военнопленных не сохранились. В 1959 году МВД СССР представил данные лишь на 50 кладбищ, на которых было захоронено около 30 тысяч немцев.

Одно из многочисленных немецких кладбищ в р-не Малоярославца. 1941 г.

Место съемки: Московская область

Для улучшения физического состояния военнопленных увеличивается рацион питания, развиваются подсобные хозяйства, создаются мастерские, где изготавливались кухонная посуда, инвентарь и инструменты. Силами военнопленных идет заготовка топлива, сена, вылов рыбы, сбор съедобной дикорастущей зелени, грибов, плодов и ягод.

Конец 1946 года из-за засухи и вызванного ею неурожая оказался для военнопленных трудным испытанием. Уровень и качество питания резко снизились, перебои в снабжении, неполноценная замена отсутствующих продуктов другими все это отразилось на здоровье военнопленных. Шла борьба с хищениями продовольствия со стороны работников лагерей.

После войны в СССР была отменена карточная система, что положительно сказалось на положении военнопленных. В лагерных отделениях были созданы ларьки и буфеты, в которых военнопленные за личные деньги могли покупать продукты питания и некоторые промтовары. Система стимулирования труда военнопленных включала в себя предоставление передовикам улучшенного размещения, питания и вещевого снабжения, денежное вознаграждение, разрешение переписки с семьями.

Однако существовали сферы, куда военнопленных допускать запрещалось или доступ был ограниченный - это объекты, изготовляющие взрывчатые вещества, боеприпасы, секретные образцы вооружения, электростанции.

Особое внимание НКВД уделял поиску высококвалифицированных специалистов. В 1946 году на учете состояло 1600 человек, в числе которых были доктора наук, инженеры, специалисты в различных областях знаний. В результате их деятельности было внесено много ценных и рационализаторских предложений.

Вклад пленных в послевоенное восстановление народного хозяйства СССР был существенным. По данным Центрального финансового отдела Министерства внутренних дел СССР, за период с 1943 г. по 1 января 1950 г. военнопленные отработали 1. 077. 564. 200 человеко-дней, заработали 16. 723. 628 тысяч рублей и выполнили работу в строительстве и промышленности общей стоимостью примерно 50 млрд. рублей.

Несмотря на недоедание, холодные бараки, непосильную работу, военнопленные не падали духом. Чтобы выжить в этих трудных условиях, они тянулись к творчеству. В лагерях военнопленных организовывается художественная самодеятельность, создаются театральные труппы из числа военнопленных, хоровые ансамбли, оркестры. Огромное количество военнопленных принимает участие в художественной самодеятельности. В лагерях строятся клубы. Немецкие военнопленные, как правило, принимали участие в театральных постановках, хорах, литературных диспутах. Военнопленные изучали русскую классическую литературу. В свободное время разрешалось чтение газет, игра в шашки, шахматы и другие неазартные игры. Проводилась массово-политическая работа среди военнопленных.

В летний период в каждом лагере оборудовались футбольные и волейбольные площадки, зимой заливались катки. Устраивались спортивные состязания. Многие военнопленные увлекались изготовлением шахмат, портсигаров, шкатулок, скульптурных композиций, игрушек, мебели и т. д. Эти поделки можно было подарить сотрудникам лагеря или выменять у населения на хлеб.

В декабре 1949 года военнопленные многих лагерей к 70-летию И. В. Сталина подготовили подарки. Чаще всего это были шкатулки с благодарственными адресами или альбомами, в которых военнопленные рассказывали о своей работе по восстановлению экономики народного хозяйства в СССР.

В 1945 году было освобождено и вывезено на родину 1015749 военнопленных западных армий.

В 1946 году на родину были отправлены первые большие партии военнопленных антифашистов. Отправка проводилась, как правило, по решению ЦК ВКП (б) по персональным спискам. Для передачи репатриируемых военнопленных были выделены бывшие фронтовые лагеря. В апреле 1947 года на 4-й сессии Совета министров иностранных дел Великобритании, СССР, США и Франции было принято решение о завершении репатриации немецких военнопленных, находящихся на территории союзных держав до 31 декабря 1948 года. Однако СССР не выполнило взятых на себя обязательств. Задержка со сроками репатриации вызывала протест, как среди военнопленных, так и у мировой общественности.

Значительную роль в деле ускорения репатриации военнопленных сыграли переговоры между СССР и ФРГ об установлении дипломатических отношений, которые были проведены в октябре 1955 годаВ ходе репатриации почти 2 млн. германских подданных вернулись на родину. Таким образом, почти 70 % военнопленных в Советском Союзе удалось сохранить жизнь.

2. 2 Вермахт на Урале

В ходе Великой Отечественной войны 250 тыс. человек были отправлены на Урал в лагеря для военнопленных, расположенные в Алапаевске, Асбесте, Магнитогорске, Нижнем Тагиле, Оренбурге, Первоуральске, Челябинске и других городах. 30 тыс. человек умерли в плену. Основная часть пленных была занята в народном хозяйстве — на предприятиях, рудниках, в строительстве, на лесоразработках.

В Свердловской области в начале 1946 г. в плену содержались 82,3 тыс. человек, 56,8 тыс. из них немцы. Усилиями военнопленных на Среднем Урале были построены многие крупные объекты: завод ЖБИ, обогатительная фабрика и кирпичный завод в Асбесте, завод ферросплавов в Двуреченске, ТЭЦ, обогатительная фабрика, мартеновский и механический цеха завода № 25 в Первоуральске, угольная база и новые цеха Метизного завода в Ревде, бетонозавод и завод резиново-технических изделий в Свердловске. Высока доля немецких военнопленных в строительстве Богословского алюминиевого завода и Новотагильского металлургического комбината.

Их трудом значительно изменен облик многих городов Урала: возведены школы, детские сады, жилые дома, поликлиники, магазины, кинотеатры, дома и дворцы культуры, дороги. Только в Свердловске усилиями военнопленных немцев были построены: Центральный стадион, здание пожарно-технического училища по ул. Первомайской, мост по ул. Белинского, поселок Химмаш и более 10 тыс. м2 жилья в Чкаловском районе, облицовано здание горсовета, капитально отремонтирован стадион «Динамо». В Первоуральске немцами были построены дома по ул. Ватутина, в Нижнем Тагиле — жилье для тружеников заводов Наркомчермета, в Асбесте — Новоокуневский поселок.

Тагилаг НКВД – одно из крупных лагерных образований на территории Урала. Это десятки лагерных пунктов с утопающими условиями труда и быта заключённых. Тагилаг был образован в 1941 году в связи со строительством второй, «сверхлимитной» очереди Новотагильского металлургического (НТМЗ) и коксохимического заводов.

Главными направлениями деятельности стали обеспечение дешёвой рабочей силой десятков предприятий военного производства, строительство объектов народного хозяйства. Именно здесь за колючей проволокой, на костях узников сталинских лагерей строились металлургические заводы, возводились домны, мартеновские печи, коксовые батареи, осваивались производства Северного Урала, в кратчайшие сроки были построены десятки предприятий оборонной и топливно–энергетической промышленности. Как свидетельствуют архивные документы, первые эшелоны стали прибывать на строительные площадки уже в начале февраля 1942 года в разгар самой лютой военной зимы на Урале.

Чрезвычайная скученность и невозможность разместить всех прибывших в Тагилаг из–за полного отсутствия жилищного фонда для лагерного строительства привели к этому, что часть людей оставалась по несколько дней в вагонах без питания, медицинской помощи, дров. В сорокоградусные морозы, под открытым небом, на пустых площадках люди приступали к лагерному строительству, которое развивалось крайне медленно из–за нехватки материалов. Жили в сырых не отапливаемых бараках, где на одного человека приходилось менее одного квадратного метра. На стройке преобладал тяжёлый труд. К этому, следует добавить 11часовой рабочий день, сверхскудный рацион питания. Ситуация осложнялась отсутствием в рационе овощей и картофеля, которых особенно стало не хватать с наступлением весны.

Тяжесть положения усугублялась полной не подготовленностью к приёму больных и ослабленных заключённых. В лагерях свирепствовал цепной тиф, люди умирали от авитаминоза, цанги, дизентерии, замерзали от жуткого холода в землянках и бараках.

Несмотря на это, руководство не принимала никаких мер по улучшению быта и санитарного обслуживания. В погоне за планом начальство шло на постоянные нарушения инструкции ГУЛАГа о режиме содержания и труда заключённых. Только в 1943 году в лагерях Тагилага умерли 7090 человек, то есть 21% от общего числа заключённых. Руководство ГУЛАГа разрешила погребение в общие могилы по несколько трупов вместе, также допускалось захоронение трупов без гробов и белья.

Труд заключённых не стоил почти ничего, а приносил чистую прибыль. По подсчетам 1942 года один день труда заключённого приносил 13,7 рублей чистого дохода. В лагере тогда находилось 30090 человек, годовой доход составлял примерно 123 миллиона рублей.

Многие из пленных нашли упокоение на земле Серовского района и Сосьвинского ГО: на шести кладбищах захоронены 744 человека. После второй мировой войны германское правительство обеспокоилось судьбой захоронений бывших солдат вермахта. Был создан «Народный союз Германии по уходу за военными захоронениями», который вошел в Ассоциацию Международного военно-мемориального сотрудничества «Военные мемориалы». По запросу этой ассоциации Министерство внутренних дел России передало карты-схемы мест захоронений.

В нашем округе по сведениям МВД захоронения находятся на окраине поселка Сосьва, недалеко от деревень Алексеевки и Молвы, на станции Новая Заря, вблизи поселка Кошай-3, на подъезде к поселку Восточному. Все эти захоронения в свое обследованы представителем Ассоциации профессором В. П. Мотревичем. За давностью времени они плохо сохранились: в Сосьве на месте захоронения военнопленных уже давно хоронят умерших заключенных, в Кошае-3 эти места обильно заросли лесом, возле поселка Восточного долгое время было футбольное поле. Более других сохранились захоронения по дороге Кошай—Молва, а возле 101-го километра железнодорожной ветки Серов - Свердловск были обнаружены остатки землянок, в которых проживали военнопленные. Приезжал сюда референт «Народного союза Германии» Йоган Ешт, который осмотрел находки.

Сейчас недалеко от 101-го километра на опушке леса установлен большой памятник в виде католического креста и памятная плита, на которой высечены строки на немецком и русском языках: «Здесь покоятся военнопленные - жертвы Второй мировой войны».

2. 3 Взаимоотношения между местным населением и лагерным персоналом

Ожесточённая борьба с фашистской Германией в годы Великой Отечественной войны сняла все ограничения в применении средств и методов идеологического противоборства. Отныне слово «немец» стало равнозначным слову «враг», а имена Фриц и Ганс стали ассоциироваться с понятиями «убийца» и «насильник». Истребление врага считалось священным долгом и обязанностью каждого воина. Впечатления военнослужащих вермахта и их союзников о русском народе также во многом определялось пропагандой.

Большинство историков сейчас сходятся в том, что нацистская пропаганда настолько преуспела в деле очернения советского врага. Немецкому солдату внушали, что он ведёт бой с «тупой массой», преступниками – евреями», «азиатами и уголовниками, выпущенными из тюрем и собранными в команды комиссарами». Неудивительно, что, оказавшись в плену, военнослужащие противника находились в состоянии «войны» с русскими.

Отношение к пленным как, к «обезоруженным Красной Армии фашистам» было официальной установкой НКВД. К примеру, в присяге личного состава Грязовецкого лагеря №150 говорилось: «Правительство и партия Ленина – Сталина поставили меня на один из самых ответственных участков работы и борьбы с открытым обезоруженным врагом нашей Родины».

Изучение разных источников позволяет говорить о том, что первое время обхождение с пленными со стороны персонала лагеря было очень суровым, если не сказать жестоким. Систематический характер носили оскорбления военнопленных, изъятия у них часов, драгоценностей, обмундирования. Нередкими были случаи рукоприкладства. Так, начальник лагеря №158 вызвал военнопленных к себе на квартиру, где избивал палками. Встречались и факты издевательства над военнопленными. Так, в ноябре 1945г. в спецгоспиталь №2715 из лаготделения «дедово поле» (пос. Чагода) поступил пленный с обморожениями рук и ног 3 степени. У хирурга не оставалось другого выхода, как прибегнуть к ампутации конечностей. В ходе расследования выяснилось, что начальник лаготделения посадил пленного в холодный карцер совершенно голым, со связанными руками.

О фашистских настроениях свидетельствуют высказывания военнопленных, зафиксированные лагерными осведомителями. Так, находящийся в лагере №158 немец, Карл Ланге, в прошлом секретарь одной из ячеек нацистской партии, говорил: «С каждым днём пребывания в плену у русских возрастает моя ненависть и призрение к ним. Наши эсэсовские отряды ещё слишком мало уничтожили их».

Так или иначе, долгие месяцы и годы совместного общения делали своё дело: человечность побеждала ненависть и жажду отмщения. Военнопленных использовали на службе в хозяйственно – управленческом аппарате, приглашали на собрания работников лагеря, отпускали в увольнение для прогулок вне зоны. Известны случаи, когда пленные спасали жизнь сотрудникам лагерного персонала. Один раз военнопленный перехватил обнажённый электрический кабель, падавший на стоящего под ним советского офицера.

Даже после репатриации в своих письмах многие бывшие пленные выражали благодарность за «отцовское» к ним отношение. Так в феврале 1948г. на имя начальника лагеря №150 Г. И Сырмы пришло письмо следующего содержания:

«Многоуважаемый господин полковник! Мы, бывшие члены лагеря №150, собрались вместе и обменялись общими грязовецкими воспоминаниями. При этом мы в особенности вспоминали Вас, многоуважаемый господин полковник. Мы не забыли и не забудем, что Вы были для нас всегда заботливым, справедливым, как отец, начальником лагеря».

Условия труда, как советских рабочих, так и военнопленных диктовались законами военного времени: один из пленных, описывая сою работу на кирпичном заводе в окрестностях Вологды, упоминает о 16 летней девушке, которая работала в бригаде с пленными немцами и должна была выполнять ту же норму – 8 тыс. кирпичей в день. В своих воспоминаниях, военнопленные пишут об исключительной бедности сельского населения. При этом всегда поражало вопиющее противоречие между социалистической теорией и практикой, когда вместо описываемых в советской печати процветающих колхозов они видели нищие коллективные хозяйства, основанные на примитивном ручном труде.

Значительное распространение получила практика нелегального обмена продуктами между военнопленными и местным населением. Сформировался своеобразный «Чёрный рынок», где за килограмм хлеба пленные платили 100 руб. , за стакан махорки – 15 руб. , за литр вина или водки – 300 руб. в целях конспирации обмен проходил через детей. Случалось, жители окрестных деревень передавали пленным через вахтёров целые продовольственные посылки. Между тем компетентные органы весьма оперативно реагировали на поступившие с мест донесения о фактах свободного общения советских граждан с бывшими неприятельскими солдатами, усматривая в подобном общении антисоветскую деятельность.

Интересные сведения об отношениях военнопленных с местным населением можно найти и в воспоминаниях северян. По словам В. К. Блинова, жителя Череповца, «военнопленные работали хорошо. Им, в отличие от наших зэков, доверяли больше. С ними нормально обращались». Военнопленные делились с местным населением воспоминаниями о Родине, показывали семейные фотографии, оказывали врачебную и материальную помощь. Пожилые военнопленные любили поговорить с детьми. Было видно, что они очень соскучились по такому общению. Любопытные наблюдения об общении с русскими людьми отражены в воспоминаниях военнопленных. Так один из них пишет: «Я никогда не чувствовал в России к нам чувства ненависти». Другой мемуарист отмечает: «Большинство населения к нам относились хорошо, в том числе и пожилые солдаты. С молодыми сталинитами мы были настороже». В процессе длительного общения и совместной трудовой деятельности менялись и представления вчерашних врагов друг о друге. Инспектор по труду лагеря №158 лейтенант Егорушков однажды сказал одному из пленников: « Когда – то мы были врагами, а теперь выполняя одну и ту же работу, станем близкими друзьями». И хотя многие северяне потеряли своих родных и близких в годы войны, по отношению к военнопленным они не испытывали зла и ненависти. Более того, многие сочувствовали их участи и помогали, чем могли.

Немалую роль сыграли такие национальные черты русского характера, как милосердие, великодушие. Традиционная жалость русских и каторжным и ссыльным. Нельзя забывать и о «пролетарском интернационализме», обусловливавшем лояльное отношение к иностранцам.

Постепенно военнопленные привыкали к русскому быту, обнаруживали даже особый «русский стиль», богатство духовной культуры.

От глаз военнопленных не ускользнул и тот факт, что население прибывало в постоянном страхе перед репрессиями со стороны государства. Причину этого они видели в «коммунистической диктатуре», культурной и политической изоляции СССР за «железным занавесом».

И хотя большинство из обитателей лагерных бараков, не смогли по – настоящему выучить русский язык, они на всю жизнь запомнили слова: капуста, картошка, проверка, ненормативную лексику, и окрики конвоиров: «давай – давай!», «работать надо!». Не могли пройти иностранцы в своих воспоминаниях мимо извечного вопроса о «русском характере». Большинство из них отмечало такие качества рядовых советских граждан, как эмоциональность, терпение, выносливость, гостеприимство и милосердие. В то же время они отмечали низкую производительность труда и плохую его организацию, удивлявшее их «восточное» отношение русских ко времени и малую цену человеческой жизни, снисходительное отношение к пьянству и воровству. Но образ русских, вынесенный иностранцами из лагерей, уже не был прежним. Изменилось и отношение к России. Она стала для большинства из них не только «адом страданий», но и «Вечной загадкой». Многих мучил вопрос: как же могут сосуществовать в этой стране взаимоисключающие чувства – жестокость и милосердие, презрение к человеческой жизни и готовность поделиться последним куском хлеба с вчерашним врагом?

Заключение

В заключении хочется сказать, что ответы на все вопросы я нашёл в источниках по данной теме. В Германии или Советском Союзе, где бы не находился пленный солдат, отношение к нему было плохим. Издевательства, голод, непосильный труд, необоснованные расстрелы, негативное отношение. Всё это вызывает ужас, но в двойне ужасает, что практически также в СССР и Германии относились и к гражданским лицам, оказавшимся в заключении.

Но всё таки в конце хотелось сказать и о другом. Что для простых людей, и это подтверждают источники, характерны другие качества: не жестокость, злобность, насилие, а жалость, доброта, сочувствие и даже любовь. И это была настоящая победа над любой идеологией, будь то фашизм или сталинизм. Победа добра над злом.

Кроме того, хотелось бы отметить, что, прежде всего государство должно быть в ответе за своих граждан. Участие в делах мирового сообщества, принятие правовых актов – это обязанности государства перед своими гражданами. Страна должна принимать участие в разработке, и сама соблюдать нормы международного гуманитарного права - норм основанных на принципах гуманности, и направленных на ограничение средств и методов введения войны, и на защиту жертв вооруженных конфликтов.

Вообще, работа над рефератом, заставила меня задуматься о правде истории, моральных нормах нашего общества. Посмотреть по-другому на некоторые нравственные категории, например, гуманность.

Комментарии


Войти или Зарегистрироваться (чтобы оставлять отзывы)