Лермонтов глазами современников

Изучая произведения Лермонтова, мы знаем его лишь как поэта, писателя, но не как человека. Становится интересно: – а каким же на самом деле был Лермонтов –человек? Особенно заинтересовывает портретное несходство, а также различное мнение о нем его современников: кто-то считает его загадочным, кто-то надменным, тщеславным. Попытаемся разобраться в сущности вопроса.

До нашего времени дошло 15 прижизненных изображений М. Ю. Лермонтова. Это немало, если принять во внимание трагическую судьбу поэта – две ссылки на Кавказ, участие в боевых походах и его раннюю гибель. Ни один портрет Лермонтова, взятый отдельно, не даёт исчерпывающего представления о внешнем облике, о глубине и многогранности внутреннего мира гениального поэта. Всматриваясь в изображения ( портреты) Лермонтова, мы понимаем, что художники старательно пытались передать выражение глаз. Но становится ясно, что ни один из его портретистов не уловил правильно взгляд Лермонтова. Лермонтовские портреты принадлежат художникам не столь знаменитым: П. С. Заболотскому , А. И. Клондеру, К. А. Горбунову , способным, однако, передать характерные черты, а тем более сходство. Но, несмотря на все старания художников, они не сумели схватить жизнь лица, оказались бессильны в передаче духовного облика Лермонтова, потому, что в этих изображениях нет главного - нет поэта!

И, пожалуй, наиболее убедительны из бесспорных портретов Лермонтова- беглый рисунок Д. П. Палена (Лермонтов в профиль, в смятой фуражке) и акварельный автопортрет: Лермонтов на фоне Кавказских гор, в бурке, с кинжалом на поясе, с огромными печально- взволнованными глазами. Два эти портрета представляются нам похожими более других потому, что они внутренне схожи между собой и при этом гармонируют с поэзией Лермонтова. Значит, нам не удастся увидеть подлинного Лермонтова. Мы никогда не узнаем точно, каким он был на самом деле.

Возможно, дело всё не в портретистах, не сумевших точно передать внешность Лермонтова, а в неуловимых чертах поэта, в его многогранном и противоречивом характере. Если мы обратимся к воспоминаниям окружающих его лиц: друзьям, мемуаристам, то поймем- каждый видел его внешность и характер по- своему : кого-то поразили его « большие, полные задумчивости глаза, а для кого-то наоборот « длинные щели, а не глаза, полные злости и ума», кто-то считал, что у него высокий лоб, или наоборот- широкий, но не высокий лоб. Но почти каждый пытался передать всю красоту, глубину, и непостижимую силу взгляда, но опять же были спорные мнения: для кого-то они были мрачные, холодные, полные презрения, для других- полные тепла, теплого огня соучастия. Последние строки взяты из воспоминаний художника М. Е. Меликова, который особое внимание уделил в своём описании взгляду Лермонтова: «Приземистый, маленький ростом, с большой головой и бледным лицом, - пишет Меликов, - он обладал большими карими глазами, сила обаяния которых до сих пор остаётся для меня загадкой. Глаза эти, умные, с чёрными ресницами, делавшими их ещё глубже, производили чарующее впечатление на того, кто бывал симпатичен Лермонтову. Во время вспышек гнева они бывали ужасны. Я никогда не в состоянии был бы написать портрет Лермонтова при виде неправильностей в очертании его лица» Наверняка, на такое представление его внешности людям, влияло отношение Лермонтова, то, как относится он к тем или иным лицам. Повторяю, каждый видел его по- своему. Лермонтов терпеть не мог великосветского общества, он относился к нему с презрением, холодом, ненавистью, поэтому этот круг и видел в нём высокомерного, желчного, заносчивого человека. Но если мы обратимся к воспоминаниям о нем его друзей- гвардейцев, то услышим такое: « как только он ( Лермонтов) являлся в компании своих гвардейских товарищей, то предавался тому же банальному разгулу, как и все другие, в это время делался более разговорчив, остер и насмешлив, и часто доставалось от его острот дюжинным его товарищам». Друзей у Лермонтова было немного, но он был очень предан им, в разговорах с ними был тактичным, деликатным.

« Оттого-то до сих пор в отдаленных краях России вы еще встретите людей, которые говорят о нём со слезами на глазах и хранят вещи, ему принадлежавщие, более, чем драгоценность. » ( строки из журнальной статьи писателя Дружинина). Очень много о судьбе и характере поэта знал один из его друзей и сослуживцев Руфин Дорохов. О дружеском отношении Дорохова к поэту свидетельствует его письмо к М. Ю. Юзефовичу от 18 ноября 1840, в котором он писал о Лермонтове: «Славный малый – честная, прямая душа, - не сносить ему головы. Мы с ним подружились и расстались со слезами на глазах. Какое-то чёрное предчувствие мне говорило, что он будет убит Жаль, очень жаль Лермонтова, он пылок и храбр, не сносить ему головы» (С. К. Кравченко). Из его рассказов можно очень много узнать и найти разъяснение многих черт личности. Не только гениальный поэтический дар, но и великая устремленность, могучая творческая воля, непрестанное горение помогли ему наполнить творчеством каждый миг его краткой жизни. Дорохова удивляла в Лермонтове эта сила характера. «По натуре своей предназначенный властвовать над людьми». Немилость и изгнание, последовавшие за первым подвигом поэта, Лермонтов, едва вышедший из детства, вынес так, как переносят житейские невзгоды людьми железного характера, предназначенными на борьбу и владычество. С какой ясностью эти строки свидетельствуют о том, насколько значителен был Лермонтов для русского общества и русской литературы. На Кавказе, среди людей непривилегированных, у Лермонтова были истинные друзья, он был знаменит на всем Кавказе. Со слов Дорохова можно узнать о сохранившейся с детства привычке Лермонтова к сосредоточенной мечтательности и крайней застенчивости, которую он прикрывал холодностью или насмешливой сумрачностью приемов. Мир искусства был для него святыней и цитаделью, куда не проникало ничего недостойного. « Гордо, стыдливо и благородно совершил он свой краткий путь среди деятелей русской литературы». Так, читая воспоминания о нем, мы понимаем, насколько Лермонтов был разным и непохожим. У него грани характера были очерчены наиболее резко, и мало кто возбуждал о себе столько разноречивых толков. Н. П. Раевский, офицер, встретивший Лермонтова в кругу пятигорской молодежи летом 1841 года, рассказывал: « Любили мы его все. У многих сложился такой взгляд, что у него был тяжелый, придирчивый характер. Ну так это неправда; знать только нужно было, с какой стороны подойти Пошлости, к которой он был необыкновенно чуток, в людях не терпел, но с людьми простыми и искренними, и сам был прост и ласков». « Все плакали, как малые дети»,- рассказывал тот же Раевский, вспоминая час, когда тело поэта доставили в Пятигорск, но некоторые из противников Лермонтова считали, что все радовались его смерти. Лекарь И. Е. Барклай де Толли, состоявший в следственной комиссии тела Лермонтова при погребении на Пятигорском кладбище, вспоминал: «Офицеры несли прах любимого ими товарища до могилы, а слёзы множества сопровождающих выразили потерю общую, незаменимую».

И сколько ни будете читать воспоминаний о Лермонтове, более, чем о поэте, они будут говорить вам об отношении к нему мемуаристов. Так кому же из них верить?

Впрочем, есть книги, которые содержат самый достоверный портрет, самую глубокую и самую верную лермонтовскую характеристику. Это –его сочинения, в которых он отразился весь, каким был в действительности и каким хотел быть! Как всякий настоящий, великий поэт, Лермонтов исповедался в своей поэзии, и, перелистывая томики его сочинений, мы можем прочесть историю его сочинений, мы можем прочесть историю его души и понять его как поэта и человека. Статья В. Г. Белинского, помещённая в журнале «Отечественные записки»: «мы встречаем новое издание «Героя нашего времени» горькими слезами о невозвратимой утрате, которую понесла осиротелая русская литература в лице Лермонтова!. Этой жизни суждено было проблеснуть блестящим метеором, оставить после себя длинную струю света и благоухания и – исчезнуть во всей красе своей». Его мысль в непрестанном горении, недаром Белинский сразу же отметил у Лермонтова « резко ощутительное присутствие мысли». И такая черта характера вытекает в такие замечательные произведения, как «Демон» , « Дума». Встреча Белинского с Лермонтовым произвела на критика огромное впечатление. «Глубокий и могучий дух!. – писал критик В. П. Боткину. – Я с ним спорил, и мне отрадно было видеть в его рассудочном, охлаждённом и озлобленном взгляде на жизнь и людей семена глубокой веры в достоинство того и другого. Я это сказал ему – он улыбнулся и сказал: «Дай Бог!». Природа наделила его страстями. В три года плакал он от песни, которую пела его мать. И в память о рано угасшей матери и о песне он написал потом своего « Ангела». Изображая в «Герое нашего времени» ночной Пятигорск, он сперва описывает то, что замечает в темноте глаз, а затем- слышит ухо. Эти описания Лермонтова так пластичны, что становится понятно, почему современники назвали его русским Гёте. « Музыка моего сердца была расстроена нынче»,- вписал шестнадцатилетний Лермонтов в одну из своих тетрадок. Суровая жизнь с малых лет расстраивала ему эту «музыку сердца». Добрый характер, любящее сердце, способность увлекаться – вот каким он был и каким навсегда остался в отношениях с друзьями. Посвящая « Демона» женщине, которая не дождалась его, он обращался к ней с горьким упрёком. Лермонтов не хотел и не умел скрывать свои мысли, маскировать чувства. Но, несмотря на все неудачи, падения, он не стал мрачным отрицателем жизни. Он любил её страстно, вдохновённый мыслью о родине, мечтой о свободе, стремлением к действию, к подвигу. И все, что им создано за тринадцать лет творчества,- это подвиг во имя свободы и родины. Лживому, бесчувственному, жестокому, лицемерному светскому обществу он посвятил трагедию « Маскарад», в ней Лермонтов выказал своё отношение к людям, представлявшим это общество. Десять лет он писал стихи, поэмы, драмы, прозу, прежде чем решился стать литератором. « Мцыри»- призыв к борьбе, к избавлению от рабской неволи. Вот такой и был Лермонтов, только натура его и личность его были ещё богаче. В мире, где нет ни любви, ни дружбы, ни мыслей, ни страстей, где царят зло и обман,- ум и сильный характер уже отличают человека от светской толпы. Эти контрасты, эти смены душевных состояний в сочетании с верностью Лермонтова излюбленным идеям и образам сообщают его поэзии удивительное своеобразие, выражение неповторимое. И любимым поэтическим средством являются в ней антитезы – столкновение противоположных понятий: «день первый» - «день последний», «позор» – «торжество», «паденье» – «победа», «свиданье» – «разлука», «демоны» - «ангелы», «небо» – «ад», «блаженство» – «страдание» И другой, излюбленный, поэтический приём – анафора, настойчивое повторение в начале строки одного и того же слова:

Клянусь я первым днём творенья,

Клянусь его последним днём,

Клянусь позором преступленья

И вечной правды торжеством.

Клянусь паденья горькой мукой,

Победы краткою мечтой;

Клянусь свиданием с тобой

И вновь грозящею разлукой;

Клянусь сонмищем духов,

Судьбою братий, мне подвластных,

Мечами ангелов бесстрастных,

Моих недремлющих врагов;

Клянуся небом я и адом,

Земной святыней и тобой;

Клянусь твоим последним взглядом,

Твоею первою слезой,

Незлобных уст твоих дыханьем,

Волною шелковых кудрей;

Клянусь блаженством и страданьем,

Клянусь любовию моей

Как много говорит самый стих о личности его творца, о его характере, о его страстях!

Ёще при жизни Лермонтова консервативная критика объявила его талант « протеистическим», собирательным, заключающим в себе отголоски различных влияний, отказывала ему в оригинальности. Но вслед за прогрессивной критикой Белинского и Чернышевского публика воспринимает поэзию Лермонтова как явление глубоко самобытное. Великая человечность Лермонтова, пластичность его образов, его способность « перевоплощаться в созданные им образы, соединение простоты и возвышенности, естественности и оригинальности- свойства не только создании Лермонтова, но и его самого. И через всю жизнь проносим мы в душе образ этого человека- грустного, строгого, нежного, властного, скромного, смелого, благородного, язвительного, мечтательного, насмешливого, застенчивого, наделённого могучими страстями и волей и проницательным беспощадным умом. Поэта гениального и так рано погибшего. Бессмертного и всегда молодого.