Изучение фольклорной основы русской и татарской литературной сказки

В литературоведении поэма «Руслан и Людмила» традиционно воспринимается как произведение, в котором перед читателем предстает мир народной сказки с ее вечными сюжетами и героями. Сам Пушкин подчеркивает связь поэмы с народным эпосом:

И там я был, и мед я пил;

У моря видел дуб зеленый;

Под ним сидел, и кот ученый

Свои мне сказки говорил.

Одну я помню: сказку эту

Поведаю теперь я свету

Однако не следует забывать, что сказки как жанр фольклора возникли не на пустом месте, а на почве сложившейся на протяжении веков славянской мифологии. Из древних мифов в устное народное творчество перешли многие события, сюжеты и герои, хотя со временем люди перестали осознавать эту связь. Это мифологическое начало глубоко спрятано в нашем подсознании и свойственно каждому человеку, поэтому можно с уверенностью утверждать, что художественный мир поэмы "Руслан и Людмила» изначально сказочный, мифологический и все пространство созданной поэтом картины заполнено мифологическими героями, сказочными образами и символами.

Перед глазами читателя предстает удивительный мир славянской культуры, и в этом смысле А. С. Пушкин воспринимается нами как истинно национальный поэт, прекрасно осознающий свою связь с далеким прошлым.

Там русский дух там Русью пахнет! переносят нас не в сказку, а в глубокую древность, в мир Лукоморья, добрых и злых духов и напоминают нам о наших национальных корнях.

Глава первая

Основа пушкинской сказки – фольклорный сюжет о похищении женщины. Сходство всех похитителей из русских народных сказок с похитителем Людмилы – Черномором.

Тема похищения женщины достаточно распространена в русской сказочной традиции. Объектом похищения в сказках чаще всего становятся: невеста, дочь, а также жена, мать. Обычно похищение можно расценивать как одну из главных недостач, способствующих развитию сказочного действия. Обычно похищение происходит совершенно внезапно: во время прогулки женщины по саду или по полю, ее подхватывает неведомая сила и уносит в неизвестном направлении. Нередко оно сопровождается шумом, грохотом, ветром, бурей, молнией. Однако иногда ситуация похищения в сказках не описывается, но всегда подразумевается, когда герой, очутившись в ином царстве, находит пленниц.

В роли похитителя в сказках могут выступать различные персонажи:

-мифическое существо, не имеющее определенных признаков или вообще лишенное облика;

- тератоморфное существо, т. е. с признаками чудовища;

- существо с зооморфными чертами;

- существо, имеющее антропоморфные характеристики;

- существо, восходящее к астральному явлению или природной стихии.

В зависимости оттого, кто является похитителем в той или иной сказке, по-разному разрешается и сама ситуация.

Безусловно, главным похитителем женщин является Кощей, который принадлежит к отрицательным персонажам волшебной сказки, к ее темным враждебным силам. Само слово «Кощей» было заимствовано из тюркского языка в период ранних славяно-тюркских связей. Народная же этимология, как отмечают многие исследователи, связала данное имя со словом кость, и в этой народной традиции такое толкование наводит сразу же на мысль о смерти, о чем-то подобном скелету.

Гораздо реже, чем Кощей, в роли похитителя может выступать Змей, который выполняет сказках и другие функции (так, например, он пожирает людей, появляясь из моря или океана).

Образ Змея в сказке чрезвычайно сложен и многосторонен, ведь он представляет собой «соединение из нескольких животных» т. е. является гибридным существом.

Описанию внешности Змея сказки уделяют мало внимания. Одной из необходимых характеристик является его многоголовость: обычно он имеет 3, 6, 9 или 12 голов. Существование нескольких голов – это «основная, постоянная, непременная черта» Змея. Кроме того, он так же, как и Кощей, летает по свету.

К числу тератоморфных похитителей относится чудо-юдо, заменяющее Змея в одном из вариантов. Это летающее «громаднище, стращилище», которое также обитает в море и пожирает людей. Появление его сопровождается шумом, от которого «аж стекла дрожат». От Змея его отличает наличие одной головы, изо рта которой пышет «огненная пена».

В большинстве случаев герой, воспользовавшись сильной (живой) водой, отрубает головы Змею, чуду–юду, старику или же при помощи яйца, в котором находится смерть (душа ) Кощея, избавляется и от этого противника, несмотря на то, что рядом с именем Кощея нередко используется эпитет «Бессмертный». (Употребление этого эпитета можно объяснить происхождением самого образа). В некоторых сказках спасение женщины осуществляется путем ее контрпохищения, однако, это бывает достаточно редко.

Для русских сказок характерен и особый тип похищения, когда в роли похитителя выступает медведь. В некоторых вариантах он приобретает черты «хозяина» леса. В этом случае похищение происходит, когда женщина находится в лесу. Попав в дом к своему похитителю, она должна за ним ухаживать, готовить и убирать. Вообще медведь в этой ситуации очень напоминает лешего из мифологических рассказов, который любит похищать людей, водя их по лесу. В одном варианте леший заменяется чертом, который приводит женщин к своему жилищу. В аналогичной лешему, медведю роли может выступать и водяной. Так, в одном из вариантов похищение женщины совершает «водяникова сила», которая « сдергивает Настасью Прекрасную в воду» во время купания. Спасение от похитителя в этих случаях женщина осуществляет своими силами, нередко с помощью хитрости.

Мы можем сопоставить образы пушкинского Черномора и сказочного Кощея. Образ Черномора, карлика, летающего по воздуху, похищение им невесты, пришли в поэму из известной русской сказки «Три подземных царства». Начнем с того, что Черномору подходит характеристика, обычно даваемая Кощею: «злой колдун, похищающий женщин – жен и невест сказочных героев». Причем появление обоих персонажей внезапно. Сравним: « Гром грянул, свет блеснул в тумане, Лампада гаснет, дым бежит, Кругом все смерклось, все дрожит () И кто-то в дымной глубине взвился чернее мглы туманной » и: « Откуда ни взялся Кош Бессмертный – унес Василису Кирбитьевну».

Оба персонажа обладают способностью летать:

Что касается Кощея, то Н. В. Новиков, проанализировав фольклорный материал, отметил, что «пленницы пользуются относительной свободой и, судя по всему, не испытывают ни в чем недостатка. Круг обязанностей их невелик и необременителен».

Портрет Черномора перекликается с народным описанием Кощея («сам с ноготь, борода с локоть, пуга (бич) в семь сажен»). У Пушкина мы читаем:

Арапов длинный ряд идет

Попарно, чинно, сколь возможно,

И на подушках осторожно

Седую бороду несет;

И входит с важностью за нею,

Подъяв величественно шею,

Горбатый карлик из дверей:

Его – то голове обритой,

Высоким колпаком покрытой,

Принадлежала борода.

Жизненная сила и Кощея, и Черномора хранится в особом месте. Пушкинский волшебник признается:

Сей благодатной бородой

Недаром Черномор украшен.

Доколь власов ее седых

Враждебный меч не перерубит,

Никто из витязей лихих,

Никто из смертных не погубит

Малейших замыслов моих

В сказке: «Нелегко с Кощеем сладить: смерть его на конце иглы, та игла в яйце, то яйцо в утке, та утка в зайце, тот заяц в сундуке, а сундук стоит на высоком дубу, и то дерево Кощей как свой глаз бережет».

В схватке с героями оба чародея, осознав скорую победу соперника, идут на хитрость. Так, у Пушкина:

На воздухе слабея

И силе русской изумясь,

Волшебник гордому Руслану

Коварно молвит: «Слушай, князь!

Тебе вредить я перестану;

Младое мужество любя,

Забуду все, прощу тебя,

Спущусь, но только с уговором»

В народной сказке: « Иван – царевич вышел, кажет яйцо и говорит: «Вот, Кош Бессмертный, твоя смерть!» Тот на коленки против него и говорит: Не бей меня, Иван – царевич, станем жить дружно; нам весь мир будет покорен».

Итак, можно выделить определенные черты сходства между Черномором и Кощеем. Наскольно это вероятно? Знакомство Пушкина с фольклором в целом общеизвестно. А как обстоит дело с конкретными сказками, в которых встречается Кощей? В этой связи интересен тот факт, что первую краткую запись такой сказки из уст народного исполнителя произвел именно Пушкин в конце 1824 г. В Михайловском (поэма написана в 1817 – 1820 гг. , но логично предположить, что сказка была ему знакома раньше). Кроме того, народная сказка о Кощее Бессмертном в литературной обработке проникла в печать в XVIII в. Через сборник «Дедушкины прогулки», переиздававшийся в 1791, 1805, 1815 и 1819 гг. (издание 1791 г. Было в личной библиотеке Пушкина). Все это дает возможность предположить, что образ Черномора создавался под некоторым влиянием образа фольклорного Кощея.

В тексте «Руслана и Людмилы» есть и непосредственное упоминание о Кощее: «Там царь Кащей над златом чахнет». Высказывания о скупости Кощея встречаются довольно часто. Например, по В. И. Далю, Кащей «означает изможденного непомерною худобой человека, особенно старика, скрягу, скупца, корпящего над своею казной», а «кащеить» или «кащейничать» значит «скряжничать». А. Н. Афанасьев заявлял, что Кощей «играет роль скупого хранителя сокровищ». Между тем, некоторые варианты сказок хотя и говорят о богатстве, Но вовсе не описывают, как «царь Кащей над златом чахнет». Так убив Кощея, «Иван – царевич запряг лошадей в золотую карету, забрал целые мешки золота и серебра и поехал со своею невестою к родному батюшке» или «вошел он в дом – добре разукрашен хорош дом у Кощея – бессмертного». Все это не дает оснований для того, чтобы считать Кощея скупым.

В заключение можно сказать, что одной из фольклорных черт поэмы А. С. Пушкина «Руслан и Людмила» является присутствие в ней сказочного Кощея (прямое – упоминание во вступление – и косвенное – черты сходства с образом Черномора).

Мы видим несомненное сходство всех похитителей из русских народных сказок. Но каждый из них придуман индивидуально, а значит, имеет свои личные, привлекающие читателя черты. Пушкинского Черномора отличает живость, современность, (к тому же, в стихах, легко запоминающихся!) Старый добрый герой, но такой обаятельный и современный. И совсем не страшный. В этом заслуга Пушкина: даже злодей в его исполнении привлекателен!

Глава вторая

Положительные герои, семантика их имен и их следы в русском народном творчестве

Непосредственное фольклорное начало имеет в поэме и другой герой – Руслан. Имя Руслан Пушкин заимствовал из русской народной сказки «О Еруслане Лазаревиче».

Имя Руслан уходит корнями в героический эпос о Рустаме, сыне Залазара. Образ этого богатыря впоследствии был воспринят тюркскими народами, где Рустам Залазар превратился в Арслана Заль зара (арслан означает лев), а затем в XVII веке попал в русский сказочный фольклор в образе уже русского богатыря Еруслана Залазаровича или Лазаревича.

Богатырь Руслан Лазаревич – герой многочисленных древних русских легенд, с именем которого предания связывают немало таких славных подвигов, как единоборство с богатырями -соперниками, битвы со сказочными чудовищами и даже целыми несметными полчищами врагов. Помимо таких непременных черт былинного богатыря, как мужество и сила, Руслан нередко становился на защиту слабых и обиженных, а в бою предпочитал действовать не только мечом, но и головой.

Легенда гласит, что как то раз Руслан Лазаревич отправился в путь для того, чтобы сразиться с «Зеленым царем Огненным щитом». Его целью было добыть печень чудовища - единственное лекарство, с помощью которого он мог бы вернуть зрение своему ослепшему отцу и еще 12 богатырям. Уже по дороге к царю Руслан, проходя по полю боя, увидел огромную голову великана, рассказавшую ему о спрятанном под ней мече кладенце: только с помощью этого волшебного меча, поведала ему голова, можно убить царя - да и то лишь при помощи хитрости.

Раздобыв меч, Руслан действительно пускается на хитрость и, прибыв в город, нанимается на службу к царю, поскольку иначе сразится с ним невозможно: огненный щит, сидя верхом на восьминогом коне, одним дыханием сжигает подобравшегося близко противника. Руслан обещает царю добыть меч- кладенец, сам же, улучив удобный момент, поражает этим самым мечом царя.

Интересна концовка этой легенды, больше похожая на быль, чем на сказку. Победив Огненный щит, Руслан женится на спасенной им царевне. Но сам уезжает в солнечный город, где, позабыв жену, остается с царицей города. Тем временем сын его, Руслан Русланович, вырастает и, подъехав к стенам солнечного города, вызывает отца на бой. В долгом поединке Руслан узнает сына по кольцу, которое он когда-то оставил жене, и, устыдившись своего поведения, благополучно возвращается обратно в семью.

Имя Людмила мы не найдем ни в одной русской народной сказке, но его корни несомненно русские: Людмила - «людям милая», умница, красавица, которая совсем в духе Василисы Премудрой, умеет перехитрить Черномора, надев шапку задом-наперед и став невидимой.

Пушкин делает героев похожими на своих предшественников из русских народных сказок, но мы не чувствуем повторения. Это не плагиат! Герои знакомые, а рассказ о них совсем другой - легкий, занимательный. Благодаря удивительной легкости языка Пушкина мы, как и наши предки, любившие этих героев когда-то давно, любим их и сейчас, чувствуя неразрывную связь нашу с русской историей. Без корней не живет дерево, без прошлого нет человека. Пушкин напоминает нам о наших истоках, показывая нам наших лучших героев.

Глава третья

Обо всех других героях

Трансформируя героев старых русских сказок в героев новых, современных, Пушкин, однако, как истинный художник, не может не придумать героев новых, полностью своих:

Рогдай - смелый воитель киевских богатых полей

Ратмир - молодой хазарский хан, полный страстной думы

Фарлаф - надменный крикун, никем не побежденный в пирах, но скромный воин средь мечей

Наина - гремела красотой

Финне- мудрый старец

Эти герои не имеют начала в русской фольклорной традиции, но нам кажется, что и они когда-то были вплетены в сказочную канву. И уже не отличишь: где традиция, где новизна. И это хорошо. Не ломая старый дом до основания, Пушкин надстраивает его новыми героями, украшая и делая его еще более привлекательным. И я, анализируя эту сказку, делаю для себя вывод: запоминай лучшее, что тебе передали родители и приумножай его, обновляй, передавая дальше опыт предыдущих поколений. И в этом я вижу великий нравственный урок данной поэмы-сказки.

Глава четвертая

О языке и символах поэмы Пушкина

Главу о символах мне хочется начать с притчи, ведь притча, как известно, сама имеет символический смысл. Ученики спросили у мудреца: «Как выглядит эдельвейс?» Мудрец ответил: «Я не знаю. Я никогда не видел его. Но если вы где-нибудь увидите его, вы обязательно узнаете!» Эдельвейс в данной легенде напомнил мне о моих национальных корнях: читаешь поэму Пушкина и невольно чувствуешь «русский дух». Конечно, этому способствует особое напевное звучание поэмы-сказки. Напевность передается через язык народа, который, по словам знаменитого учителя К. Д. Ушинского, не только лучший выразитель духовных свойств народа, но и лучший народный наставник, учивший народ ещё тогда, когда не было ни книг, ни школ. Приемы языка в этом пушкинском эпосе - это метафора, сравнение, эпитет. Примерами былинных метафорических оборотов выступают: «мать-сыра земля», «Владимир – красное солнышко», «Наина – «печальной ветхости картина». Сравнения звучат таким образом: « И перья в темной высоте, как тени, ходят, развеваясь», « умен как бес и зол ужасно», «как в море лебедь одинокий, идет зарей освещена». Эпитеты приводятся следующие: «закат румяный над усыпленною землей»,»жалкий стон», «грозный крик», «верный друг», «лучезарный день», «старец-колдун», «в когтях ужасных», «черный змий», «витязь беспримерный», «луч игривый».

В поэме я нашла много сказочных элементов; заимствованных из русских народных сказок:

-превращения

-живая и мертвая вода

-меч-кладенец

-шапка-невидимка

Очень символичен переход языковых особенностей народной речи в литературный язык: он символизирует ту живую связующую нить между нами и глубокой мудрой стариной.

Часть вторая

Муса Джалиль. Поэма «Алтынчеч»

Вступление

Для второй части своей работы я выбрала драматическую поэму Мусы Джалиля «Алтынчэч (алтынчэч-золотоволосая)». Почему именно её? Изучая на уроках литературы русские народные сказки, а затем сказки литературные, созданные замечательными русскими писателями на основе всё тех же народных сказок, я пыталась припомнить наших татарских писателей, чьи произведения могли бы занять достойное место среди русских классиков. Я нашла одно поэму и удивилась, как мало о ней сведений на русском языке. Но и того, что я нашла, хватило для того, чтобы меня заинтриговать: «Алтынчэч» - удачный пример обращения поэта к собственному творчеству татарского народа при воссоздании и воплощении истории этого народа. Таким образом, моя работа, в которой я буду искать отражение народного творчества в поэме «Алтынчэч», может послужить в качестве недостающей главы школьного учебника литературы, раздела «Литературная сказка», что актуально, учитывая наличие двуязычия в нашей республике.

Глава первая

Фольклорная основа поэмы Джалиля «Алтынчеч» - народная сказка «Джик-Мерген»

Итак, поэма «Алтынчэч»- это полусказочное повествование из древней татарской истории, рассказывающее о борьбе людей против угнетения и насилия, о непобедимости народа. «Алтынчэч» представляет одну из первых серьёзных попыток художественного раскрытия исторического прошлого татарского народа. Придерживаясь эпоса, Джалиль показывает конкретный исторический период - времена Казанского ханства(15век): это эпоха покорения Поволжья монгольскими ханами. «Когда Золотая Орда развалилась, пришедший на берега Волги, Камы, Белой золотоордынский хан покорил местные народы (прежде всего татар, башкир, марий, чувашей и других) и создал новое маленькое ханство. Возникновение этого ханства не было прогрессивным явлением. Восстание народов против хана представляло собой народную борьбу против угнетения»,- писал Джалиль. Эта борьба и показана в поэме, однако писатель строго не следует историческим событиям. Тема народной борьбы решается в плане сказки. Джалиль обратил внимание, что целый ряд произведений татарского, башкирского фольклора отражает события эпохи походов золотоордынских ханов в Поволжье. Принцип создания реалистического произведения по мотивам народных легенд не нов для мировой литературы. Джалиль сам указывает: «Примеры тому, как, сохраняя темы и основную сюжетную схему народных сказок, создают литературное произведение, во множестве можно найти в мировой литературе. Алтынчэч я писал, имея в виду этот опыт. » Сказочность произведений Джалиля вызвана не желанием сделать его более красочным, она - результат глубокого восхищения волшебной мощью и красотой народа, выражение его действительной всеодолевающей силы.

Что же именно из народного творчества использовал Джалиль? «Я долго копался в истории и фольклоре. В конце концов остановился на эпосе о батыре Джик-Мергене» (мерген-меткий стрелок), - объясняет он. Почему выбор пал на указанный эпос? Видимо, потому, что «Джик-Мергену», распространённому среди татарского и башкирского народов, присущи народность и социальная глубина. Так как главные мотивы эпоса поэт и включает в свою поэму, считаю необходимым привести в этой работе текст сказки о Джик-Мергене, тем более что на русском языке эта сказка не издавалась и мне пришлось, с трудом обнаружив татарский вариант сказки в Национальной библиотеке г. Казани, самой перевести его для этой работы:

Когда-то старуха Тугзак со своими детьми решила жить

У устья реки Белой, на поляне. Вся семья дружно начала строительство дома из большого куска материи. Тугзак говорила своим детям, что они построили жилище на слишком видном месте, враги могут заметить и напасть. А дети, девять её сыновей отвечали: «Пока мы живы, враги слепы» После этих слов Тугзак успокоилась. После строительства мать послала всех своих детей в лес. Войско Тугзак ушло и оттуда не вернулось. После этого старуха Тугзак вместе с со своими детьми переселилась на луга «Карыч». На этом месте было много рябин, черёмух, лип. Из них они делали корзины. Жизнь её текла размеренно, как вода в реке. Детей своих она женила. Дети её ходили на охоту и всегда приносили хорошую добычу. Про их семью слагали легенды. Проходил день за днем, и у неё появилось 90 внуков. Она смотрела на них и радовалась. Однажды её сыновья с охоты с большой добычей. Это было большой удачей, и поэтому поводу старуха Тугзак устроила большой праздник. Однажды ночью старухе было неспокойно, а её дети спали. В это время Тугзак услышала, что кто-то плывёт по воде. Тугзак пыталась разбудить своих сыновей, но после гуляния они крепко спали. А тем временем их дом окружил враг. Он захватил всю семью Тугзак, забрал всё их имущество и посадил в лодку. В лодках оказалось недостаточно места, и одна невестка Тугзак с 2-летним сыном осталась на берегу. Невестка умерла от горя, а сын её выжил т. к. его воспитали природа и животные. Когда мальчику было 10 лет, он побеждал здоровых медведей, поэтому все боялись даже его тени. Дни проходили, он рос. Однажды он обнаружил сломанные копья, стрелы и человеческие кости, и ему показалось, что это его дом. На этой поляне он и заснул, а во сне увидал храброго старика, он подошёл к нему и сказал: «Вставай, под этой липой лежит мой лук со стрелой и лошадь. Тебя зовут Джик». Джик проснулся, сел на лошадь отца, собрал всех башкир. Башкиры платили Казани дань, а Джик освободил народ от дани. Джик был очень метким стрелком, и за это его прозвали «мергеном». Про него слагали разные песни. Казанские ханы боялись его острой стрелы. Прошли века, и против Джика-мергена казанский хан выставил всё свое войско. Казанский хан убил всех людей, которые защищали Джика, кроме его одного. Затем Джик-мерген сдался казанскому хану. Его увезли в Казань и заперли в каменном сарае. Казанскому хану доложили, что на озеро сел лебедь. Хан приказал своим охотникам доставить лебедя к нему живым в ханское озеро. Но никто не смог поймать лебедя. Хан сильно рассердился. Один человек сказал: «У вас в темнице сидит мерген-очень хороший стрелок». Хан послал Джика за птицей, но он отказался. Джик сказал: «Отпугните лебедя, а я куда вы скажете буду стрелять». Хан согласился, но с условием, что с лебедя должны слететь 3 больших, толстых пера. Джик стрелял, 3 пера упали наземь, Лебедь не смог больше лететь, сел на озеро. Хан за его работу подарил свободу и отпустил домой.

Глава вторая

Другие сказки и легенды, использованные поэтом при создании поэмы.

Но для драматической поэмы только указанных событий эпоса недостаточно, и Джалилю многое (отдельные сюжетные линии, детали) пришлось добавлять из других татарских народных сказок, легенд, преданий, например, из сказки « Ханская дочь Алтынчэч», объединяя с темой и сюжетом « Джик-Мергена». Событий, связанных с любовью Алтынчэч и Джика, с отношениями Алтынчэч и хана, нет ни в эпосе, ни в сказке, они добавлены поэтом. Сказку «Ханская дочь Алтынчэч» я тоже переводила на русский язык сама, весь текст её приводить не буду - расскажу лишь сюжет: по народному сказанию, Алтынчэч была дочерью богатого хана. Однажды город хана подвергся нападению врага, который обещал не разорять город лишь в том случае, если Алтынчэч выйдет за него замуж. Не согласившись с неприятелем, хан был вынужден вступить в неравную схватку. Почувствовав плохой конец, он приказал спрятать сокровища в скале, в которой позже укрылась и его единственная дочь. Оставшись без отца (враг взял его в плен) Алтынчэч осталась жить на той скале и выходила на поляну только с наступлением ночи, чтобы поглядеть на свои родные места, на реку Белую. За богатством же хана было много охотников, да все они погибли, ничего не добыв, потому как, по слухам, владеет ими нечистая сила и никого к себе не подпускает.

Джалиль, кроме этих сказок, вплетает в основной сюжет и мотив золотого волшебного пера (сказка «Золотое перо»), которое Джик дарит красавице Алтынчэч, и мотив волшебных лебедей (заимствован из сказки «Золотая птица»), и мотив легенды о Змеиной горе и Драконе: старик Бурнаш рассказывает народу о гибели Янбулата, отца Джика, в схватке с Драконом. Джик тоже сражается с этим чудищем и побеждает его. Злое чудище - это ханский богатырь, страшный и могучий злой дух Кулупай. Легенда о Змеиной горе и Драконе, весьма распространённая в народе, в числе других легенд-преданий о Казани была в своё время записана и опубликована татарским просветителем Каюмом Насыри. Среди бумаг Джалиля хранятся выписки из древних рукописей, написанных на старотатарском языке. Чтобы воссоздать образное мышление, язык древних народов, поэт изучал поэму 13-го века «Кысса и Юсуф» Кул Гали, дастаны Курмаши, башкирский и татарский варианты эпоса «Алпамша».

Глава третья

Сказочная форма придаёт яркое звучание идее патриотизма

Благодаря сказочной форме поэмы в ней особенно отчётливое звучание получает идея патриотизма. Весь сюжет поэмы подчинён раскрытию указанной идеи. Конфликт построен на противоборстве двух социальных сил (сравни: положительные и отрицательные герои сказок): угнетённого народа, с одной стороны, и хана, мурз, тарханов с другой. В процессе работы Джалиль убирал всё, что могло ослабить контрастность этого противопоставления. Так, Урмай был в одном из старых вариантов зятем Тугзак, но затем Джалиль отказался от этого. По ходу действия выясняется, что победа хана временна, потому что нельзя подавить народ, наделённый извечной жизненной силой.

Глава четвертая

Главные герои произведения - сказочные персонажи, несущие общечеловеческие идеи, образы-символы.

Главные герои произведения - сказочные персонажи, но они несут общечеловеческие идеи, становясь обобщёнными образами-символами. В символическом плане Алтынчэч походит на народную «птицу счастья», воплощая стремление народа к свободе. Угнетатели замышляют сделать «птицу счастья» украшением ханского дворца. Народ громит врагов, протянувших руки к этой птице. «Замыслив образ Алтынчэч, как символ свободы, - писал Джалиль, - я вложил глубокий смысл в любовь Джика к Алтынчэч. Это не просто обычная любовь. Это любовь к свободе, к счастью. Джик в поэме - символ безграничной, духовной и физической мощи народа. Алтынчэч же - счастье, надежда, свобода Джика и, следовательно, народа.

Очень интересен и образ «матери племени» Тугзак. Она воплощает мудрость народа, без которой не обходится, кстати, ни одна сказка, ибо на мудрости человеческой стоит жизнь.

Образы героев своими сказочными корнями тем не менее уходят в реальную действительность. Атмосфера древней воинственной эпохи отчётливо передана в произведении. Поэма наполнена жизненными зарисовками, бытовыми подробностями, пейзажными деталями. «Алтынчэч» может именоваться энциклопедией национальных обычаев древнетатарской жизни: в ней показан и обычай «сююнче»(подарок за радостное известие), и обряд называния ребёнка, и многое другое.

Глава пятая

Союз двух художников-единомышленников: от эпоса к либретто. Фольклорная основа музыки либретто-дань уважения замыслу Джалиля.

Используя заветы эпоса, драмы и лирики, Муса Джалиль создал своё оригинальное произведение, которое потом с успехом было использовано в качестве либретто известным татарским композитором Н. Жигановым. И он, почувствовав народную основу поэмы, опирается при написании музыки на основу того же народного, татарского фольклора. Верность принципам фольклора - замечательное достоинство как поэта Джалиля, так и композитора Жиганова. В либретто мы найдём величаво-скорбное звучание темы родины, которое выливается здесь в характерные для народного плача возгласы-стенания, лирико-эпическая ария «Славный край богатырей» близка по характеру и складу народной песне «Крик гуся», насыщены народно-песенными интонациями повествования о Джике и Алтынчэч. Неотделимая по своему музыкально-поэтическому языку от народно-песенного искусства и эпоса, «Алтынчэч» воспевает величие, мудрость, силу народа.

Поставленная в первые дни Великой Отечественной Войны, она приобрела особенно большой актуальный смысл: словно не далёкое легендарно-историческое прошлое показывалось в ней, а волнующие события современности.

Заключение

Вечность незыблемых ценностей.

Произведения писателей, продолжающие и развивающие в себе традиции народного эпоса, народного творчества имеют большой познавательный эффект: они помогают осознать свои родные «надежные» корни, дают представление об окружающем мире. Многократно переживая события этих произведений, мы приобретаем жизненный опыт, через народный эпос и литературную сказку открываем и оживотворяем мир. Развиваем творческую фантазию, убеждаемся в победе добра над злом. Учимся любви к людям, к родному слову, учимся гордиться своими корнями, своей Родиной. Сказочные, мифологические сюжеты не уходят из жизни людей и в век компьютеров. Они переходят из устного народного творчества в творчество литературное, авторское.

Народная основа литературных сказок близка каждому человеку: мы, люди, должны помнить о наших истоках, о наших далёких предках, потому что это они подарили нам нашу духовную культуру, бережно передавая её от поколения к поколению. И вслед за ними мы должны передать её дальше, обогатив новым содержанием, как это сделали наши поэты. Тогда, возможно, отношения между людьми станут лучше, ведь они будут жить по духовным заветам своих прародителей, а эти заветы служат идеям добра, справедливости, честности, порядочности. И жанр сказки будет любим всегда и всеми!

Недаром люди любят сказку

Ведь сказка тем и хороша

Что в ней счастливую развязку

Уже предчувствует душа!

Вот поэтому я и выбрала такую тему для своей работы.