Творчество Н. В. Гоголя

Летом 1831 года Николай Васильевич Гоголь живет в Павловске, каждый вечер он встречается с Пушкиным и Жуковским. Гоголь счастлив: он, молодой человек, еще ничем не прославившийся, принят в их обществе как равный.

Это светлое время в жизни Гоголя. В Петербурге печатается первая часть «Вечеров на хуторе близ Диканьки», и Гоголь описывает Пушкину веселье наборщиков, которые смеялись, читая рукописи, а в письме к В. А. Жуковскому возникают вариации на образы «Ночи перед Рождеством»: «Если бы, часто думаю себе, появился в окрестностях Петербурга какой-нибудь бродяга ночной разбойник и украл этот несносный кусок земли, эти двадцать четыре версты от Петербурга до Царского Села, и с ним дал бы тягу на край света или какой-нибудь проголодавшийся медведь упрятал бы их вместо завтрака в свой медвежий желудок»

В начале сентября 1831 года первая книжка «Вечеров на хуторе близ Диканьки» вышла в свет. Имени автора на книге не было, вместо этого на титуле обозначено: « Повести, изданные Пасичником Рудым Панько»

«Вечера на хуторе близ Диканьки» - сказки, где черты повседневной жизни стоят, как яблони весной, осыпанные таинственным серебром легенды. Из-за чуба седого «дида», перехватившего «горилки», выглядывает то рогатая голова черта, то морда мистической свиньи; ведьмы в монистах угощают приятелей галушками, пока казак режется « в дурня» и не без хитрости крестит карты под столом.

Все чернобровые и белорукие Оксаны или женихи их, простодушные гиганты кузниц, эти старые воеводы с непроницаемым взором и нависшими седыми усами - все это перемешалось в «Вечерах. » с уморительными столкновениями бранчливых баб и трусливых дьяков.

Почти все картины сказок одеты волшебным сиянием луны, и соловьиный рокот осыпает чарующую майскую ночь.

Материал повестей поистине неисчерпаем - это устные рассказы, легенды, байки и на современные, и на исторические темы. «Лишь бы слушали да читали - говорит Пасичник в предисловии к первой части, - а у меня, пожалуй, - лень только проклятая рыться, - наберется и на десять таких книжек»

Обращение Гоголя к украинской теме было закономерно. Его детство и юность прошли на Украине, Отсюда он вынес свои первые впечатления о жизни, здесь впервые зародилась в нем любовь к украинской народной поэзии, театру. Приехав в 1828 году в Петербург, Гоголь неожиданно для себя почувствовал здесь атмосферу глубокого интереса к украинской культуре. Он с радостным изумлением сообщал матери: «. здесь так занимает всех все малороссийское. » Вот в такой атмосфере всеобщего интереса к Украине, к украинской теме появились гоголевские «Вечера», сразу обратившие на себя внимание публики.

Первая книга и, стало быть, весь цикл «Вечеров. » открывается повестью «Сорочинская ярмарка». В этой повести сильно и ярко выражена поэтическая душа народа: его извечное стремление творить добро и непримиримое отношение ко всяческой фальши, кривде, его наивная доверчивость, незлобивость, его жизнерадостный юмор. Вот та нравственная атмосфера, которая царит на страницах гоголевской повести.

И еще: любовь, чистое целомудренное отношение к любви. Все красивое, молодое возвышает душу человека, и оно становится источником радости, счастья. Интересно, что для описания реки в жаркий час использован женский образ: « Сквозь темно - и светло-зеленые листья небрежно раскиданных по лугу осокоров, берез и тополей засверкали огненные, одетые холодом искры,- и река - красавица блистательно обнажила серебряную грудь свою, на которую роскошно падали зеленые кудри дерев. Своенравная, как она в те упоительные часы, когда верное зеркало так завидно включает в себе ее полное гордости и ослепительного блеска чело, лилейные плечи и мраморную шею, осененную темною, упавшею с русой головы волною, когда с презрением кидает одни украшения, чтобы заменить их другими, и капризам ее конца нет, - она почти каждый год переменяла свои окрестности, выбирая себе новый путь и окружая себя новыми, разнообразными ландшафтами. »

В какой-то момент забываешь, что это описание природы. Образ женщины настолько яркий, что начинаешь представлять ее, а не реку. Но бесспорно, такое сравнение является точным и интересным.

Вот Солопий Черевик озабоченно прислушивается к беседе двух «негоциантов», встревоженных появлением на ярмарке «красной свитки». Чертовщина угрожает парализовать всю коммерцию. Было от чего старому Черевику переполошиться: «Тут у нашего внимательного слушателя поднялись волосы дыбом; со страхом оборотился он назад и увидел, что дочка его и парубок спокойно стояли, обнявшись и напевая друг другу какие-то любовные сказки, позабыв про все находящиеся на свете свитки. Это разогнало его страх и заставило обратиться к прежней беспечности» Старику достаточно было только взглянуть на воркующих о любви, и это мигом отвлекло его от всех страхов и тревог.

Главное в «Вечерах» - это вдохновенное и поэтическое изображение простого человека, Героями повестей являются морально здоровые люди, честные, благородные, любящие жизнь.

Они молоды, сильны, красивы, они без особых усилий одолевают любые препятствия - легко подчиняют себе даже «нечистую силу». Эти произведения воспринимались как поэтическая легенда. Духом народного творчества проникнута вся философия повестей.

Поэтическая тема «Сорочинской ярмарки» - торжество любви, первой, юной любви. Здесь все полно счастливой влюбленности. здесь небо влюблено в землю, и все нежно, все говорит о беспредельном, неизмеримом просторе жизни и счастья.

«Как упоителен, как роскошен летний день в Малороссии! Как томительно жарки те часы, когда полдень блещет в тишине и зное и голубой неизмеримый океан, сладострастным куполом нагнувшийся над землею, кажется, заснул, весь потонувший в неге, обнимая и сжимая прекрасную в воздушных объятиях своих! На нем ни облака. В поле ни речи. Все как будто умерло; вверху только, в небесной глубине, дрожит жаворонок, и серебряные песни летят по воздушным ступеням на влюбленную землю, да изредка крик чайки или звонкий голос перепела отдается в степи. Лениво и бездумно, будто гуляющие без цели, стоят подоблачные дубы, и ослепительные удары солнечных лучей зажигают целые живописные массы листьев. накладывая на другие темную, как ночь, тень, по которой только при сильном ветре прыщет золото. Изумруды, топазы, яхонты эфирных насекомых сыплются над пестрыми огородами, осеняемыми статными подсолнечниками. Серые стога сена и золотые снопы хлеба станом располагаются в поле и кочуют по его неизмеримости. Нагнувшиеся от тяжести плодов широкие ветви черешен, слив, яблонь, груш; небо, его чистое зеркало-река в зеленых, гордо поднятых рамах. как полно сладострастия и неги малороссийское лето!» Как все просто и красиво!

Любящие друг друга Параска и Грицько решили соединить свои судьбы. Но их женитьбе пытается помешать злая и завистливая Хивря: «Вот как раз до того теперь, чтобы женихов отыскивать! Дурень. дурень! тебе, верно, на роду написано остаться таким! Где ж таки ты видел, где ж таки ты слышал, чтобы добрый человек бегал теперь за женихами?»Она бранит своего мужа. Но любовь торжествует победу. Свадебное пиршество, буйное веселье, захмелевшие головы.

Вдруг светлая, лирическая атмосфера «Сорочинской ярмарки» обрывается, и повесть заканчивается грустным раздумьем о быстротечности человеческой радости - этой «прекрасной и непостоянной гостьи». «Не так ли резвые други бурной и вольной юности поодиночке, один за другими, теряются по свету и оставляют, наконец одного старинного брата их? Скучно оставленному! И тяжело и грустно становится сердцу, и нечем помочь ему» Неожиданный эмоциональный и психологический контраст, который создают в повести эти строки, как бы раздвигает ее новым смыслом. Жизнь оказывается совсем не такой безоблачно прекрасной, она полна драматизма, в ней действуют страшные, жестокие силы.

«Сорочинской ярмарке» созвучна по своей лирической тональности повесть «Майская ночь». «Звонкая песня лилась рекою по улицам села». И эта первая же фраза определяет всю эмоциональную атмосферу гоголевской повести - песни.

«Ясноокой красавице», «красной калиночке», «рыбке», «ожерелью» предназначены слова, похожие на стихи, на песню: «Галю! Галю! ты спишь или не хочешь ко мне выйти? Не бойся: никого нет, Вечер тепел. Но если бы и показался кто, я прикрою тебя свиткою, обмотаю своим поясом, закрою руками тебя - и никто нас не увидит, Но если бы и повеяло холодом, я прижму тебя поближе к сердцу, отогрею поцелуями, надену шапку свою на твои беленькие ножки. Сердце мое, рыбка моя, ожерелье! выгляни на миг, Просунь сквозь окошечко хоть белую ручку свою. » Прекрасной мелодией любви звучат признания Ганны: «Я тебя люблю, чернобровый казак! За то люблю, что у тебя карие очи, и как поглядишь ты ими - у меня как будто на душе усмехается: и весело и хорошо ей; что приветливо моргаешь ты черным усом своим; что ты идешь по улице, поешь и играешь на бандуре, и любо слушать тебя»

Они любят друг друга, им хорошо вдвоем. И оттого весь мир кажется героям прекрасным, оттого все окружающее приобретает особую прелесть: «Посмотри, вон-вон далеко мелькнули звездочки: одна, другая, третья. Не правда ли, ведь это ангелы Божии поотворяли окошечки своих светлых домиков на небе и глядят на нас? Да, Левко! Ведь это они глядят на нашу землю? Что если бы у людей были бы крылья, как у птиц,- туда бы полететь высоко, высоко. Как тихо колышется вода, будто дитя в люльке!»

Вместе с ними очарован красотой майской ночи и Гоголь: «Знаете ли вы украинскую ночь? О. вы не знаете украинской ночи! Всмотритесь в нее. С середины неба глядит месяц. Необъятный небесный свод раздался. Раздвинулся еще необъятнее. Горит и дышит он. Земля вся в серебряном свете; и чудный воздух и прохладно – душен, и полон неги, и движет океан благоухании. Божественная ночь! Очаровательная ночь! «» И вдруг все ожило : и леса, и пруды, и степи. Сыплется величественный гром украинского соловья, и чудится. Что месяц заслушался его посреди неба. Как очарованное, дремлет на возвышении село. Еще более, еще лучше блестят при месяце толпы хат; еще ослепительнее вырезываются из мрака низкие их стены. Песни умолкли. Все тихо».

И нарушить короткое время майской ночи позволил себе только Левко; но не хочется нам осуждать парубка за это. Голова стал его «неожиданным соперником», Левко «не мог уже более удерживать своего гнева». Но, несмотря на свое негодование, он не посмел поднять руку на отца. Традиции малороссов не позволяют открыто выказывать отрицательную оценку действиям старших, обсуждать и осуждать их поступки. Поэтому, стремясь заглушить свои интересы и восстановить справедливость, Левко вынужден прибегнуть к игре, к переодеванию: эта игра снимает запреты. А в конце повести без маски Левко – снова смиренный сын.

Голова разгневан, он задыхается от злости, ему не хватает слов: «Дам я вам переполоху! Что вы? Не хотите слушаться? «» Вы бунтовщики? Что это?Да, что это? Вы заводите разбои Вы. Чтоб я вас » Но он смешон, потому что бессилен против смеха, а ему очень не хочется ронять своего достоинства, Смеемся мы, смеется и Гоголь. Но автор не делает из этого героя злодея, это реальный человек со своими слабостями и недостатками.

«Это комизм веселый, улыбка юноши, приветствующего прекрасный Божий мир. Тут все светло, все блестит радостью и счастьем; мрачные духи жизни не слушают тяжелыми предчувствиями юного сердца. Здесь поэт, как бы сам любуется созданным им оригиналами. Однако же эти оригиналы – не его выдумка, они смешны не по его прихоти: поэт строго верен в них действительности» (В. Г. Белинский)

В такую же майскую ночь Левко увидел и Утопленницу. Чудесная, сказочная, волшебная картина: «серебряный туман» покрывает землю, в воздухе аромат « цветущих яблонь и ночных цветов» , все очаровано «блистательными песнями соловьев»; и вот из серебряного тумана «почудилось, будто окно отворилось. Притаивши дух, не дрогнув и не спуская глаз с пруда, он, казалось, переселился в глубину и видит: наперед белый локоть выставился окно, потом выглянула приветливая головка с блестящими очами, тихо светившими сквозь темно – русые волны волос, и оперлась на локоть. И видит: она качает слегка головою, она машет, она усмехается»

Узнав историю Утопленницы (не русалки, потому что это опасные и злые существа, способные на коварство, по народной мифологии), Левко, и слова говорит красивые, и сердце его учащенно бьется. Но это не измена Ганне, им движет сострадание и желание утешить бедную девушку, помочь ей. У Левко доброе сердце.

Майская ночь с ее чудесами и поэзией заканчивается. «И через несколько минут все уже уснуло на селе, один только месяц так же блистательно и чудно плыл в необъятных пустынях роскошного украинского неба. Так же торжественно в вышине, и ночь, божественная ночь, величественно догорала. Так же прекрасна была земля в дивном серебряном блеске; но уже никто не упивался ими: все погрузилось в сон. Изредка только перерывалось молчание лаем собак, и долго еще пьяный Каленик шатался по уснувшим улицам, отыскивая свою хату».

Закончилась чудесная история любви «все, что есть лучшего на свете».

Вторая часть «Вечеров» разнообразнее и шире первой по своему содержанию. «Ночь перед Рождеством» и «Заколдованное место», хотя некоторым образом и отличаются от предшествующих повестей, но, в сущности, примыкают к ним.

«Последний день перед Рождеством прошел. Зимняя ясная ночь наступила. Глянули звезды. Месяц величаво поднялся на небо посветить добрым людям и всему миру, чтобы всем было весело колядовать и славить Христа». (Колядовать называется петь под окнами накануне Рождества песни, которые называются колядками. Тому, кто колядует, всегда кинет в мешок хозяйка, или хозяин, или кто останется дома колбасу или хлеб, или медный грош, чем кто богат. )

«Морозило сильнее, чем с утра; но зато так было тихо, что скрып мороза под сапогом слышался за полверсты». Как точно и ясно Гоголь описал морозный вечер! «Вечер накануне Рождества», святого праздника.

«Тут через трубу одной хаты клубами повалился дым и пошел тучею по небу, и вместе с дымом поднялась ведьма верхом на метле.<> ведьма набрала звезд полный рукав. Три или четыре еще блестели. Вдруг, с противной стороны показалось другое пятнышко <> черт, которому последняя ночь шататься по белому свету и выучивать грехам добрых людей. »

«Черт крался потихоньку к месяцу и уже протянул было руку схватить его, но вдруг одернул ее назад, как бы обжегшись, пососал пальцы, заболтал ногою и забежал с другой стороны, и снова отскочил и отдернул руку. Однако ж, несмотря на все неудачи, хитрый черт не оставил своих проказ».

Гоголь широко использует элементы украинской народной фантастики, легенды. Рядом с людьми действуют ведьмы, русалки, колдуны, черти. И нет ничего в них таинственного, мистического, потустороннего. Черт у Гоголя нисколько не страшен, он смешон и унижен. Черт пытается навредить, причинить ущерб. Но в конце концов его старание оказывается напрасным. И недаром каждое появление этой чертовщины сопровождено лукавой гоголевской усмешкой. Человек сильнее всякой чертовщины. Так кузнец Вакула заставляет черта выполнять всевозможные свои требования: «А, вот каким голосом запел, немец проклятый! Теперь я знаю, что делать. Вези меня сей же час на себе! слышишь, неси, как птица!»

Таким языком может говорить лишь человек, осознавший свое превосходство над всей этой «нечистой силой». Гоголь как бы перенимает у народной сказки присущие ей простодушие, доверчивость, наивную непосредственность, всегда оказывающиеся источником истинной поэзии. И хотя комические происшествия и приключения героев в «Ночи» занимают немалое место, Гоголь здесь более тесно сливает юмор с изображением человеческих характеров.

Индивидуальностью обладает Вакула. Робкий и застенчивый с невестой, Вакула становится расторопным и смелым, когда решает преодолеть препятствия, стоящие на его пути. Перед силачом отступает сам черт, которого Вакула ловко надувает. Хитрую «дипломатичность» проявляет Вакула в Петербурге при встрече с запорожцами, а потом и на приеме у царицы. Мы видим Вакулу глазами господ: нелепого, забавного медведя, а с другой стороны - глазами народа: простого , смекалистого , умного человека.

Поющая и пляшущая молодежь противопоставлена Гоголем миру повседневной будничной неправды, воплощением которой являются глупые и невежественные Голова и лицемерная Солоха. Стихия праздника образует в повести как бы «мир наизнанку», контрастирующий в его сознании с той деловой суетой, прозой и казенщиной, которые болезненно поразили Гоголя при его первом знакомстве с Петербургом. Мир, открывающийся в «Вечерах», мало имел общего с той реальной действительностью, в условиях которой жил Гоголь. Это был весёлый, радостный, счастливый мир сказки, в которой преобладает светлое мажорное начало.

Писатель увидел стихийную игру добрых и злых сил, нравственно здоровых людей, не затронутых духом наживы. Гоголь изображает малороссийскую народно - праздничную и ярмарочную жизнь. Праздник с его атмосферой вольности и веселья, связанные с ним поверья и приключения выводят людей из рамок привычного существования, делая невозможное возможным. Праздник в гоголевских повестях – это всевозможные превращения, переодевания, мистификации, побои и разоблачение тайн. Смех Гоголя в «Вечерах» - юмористический. Его основа – сочный народный юмор.

Своеобразие художественного мира повестей связано в первую очередь с широким использованием фольклорных традиций: именно в народных сказаниях, полуязыческих легендах и преданиях Гоголь нашел темы и сюжеты для своих произведений. Во многих повестях действуют мифологические персонажи: колдуны и ведьмы, оборотни и русалки и, конечно, чёрт, проделкам которого народное суеверие готово приписать всякое недоброе дело.

«Вечера» - книга фантастических происшествий. Народная фантастика переплетается с реальностью, проясняя отношения между людьми, разделяя добро и зло. Как правило, герои в первом сборнике Гоголя побеждают зло. Торжество человека над злом – фольклорный мотив. Писатель наполнил его новым содержанием: он утверждал мощь и силу человеческого духа, способного обуздать темные, злые силы, которые хозяйничают в природе и вмешиваются в жизнь людей. Его герои – яркие, запоминающиеся личности, в них нет противоречий и мучительной рефлексии. Писателя не интересуют детали, частности их жизни, он стремится выразить главное – дух вольности, широту натуры, гордость, живущие в «вольных казаках». В его изображении это, по словам Пушкина, «племя поющее и пляшущее».