Стоунхендж - мегалитический комплекс бронзового века

На протяжении всей истории человек и искусство были неразрывно связаны. Помощь в познании мира через эмоциональное восприятие его, расширение кругозора, пробуждение творческих сил, формирование духовного облика человека - функции искусства.

Во все времена люди стремились к художественному творчеству. Возникновекние искусства связано с развитием общества и условиями жизни человека. Но почему возникло искусство, почему оно приобрело именно такие формы, на эти вопросы нет простых и точных ответов. Мы стремимся найти их, чтобы понять истоки, в глубине которых возникла одна из главных сил в создании цивилизации.

Истоки и корни нашей культуры находятся в первобытности. Первобытность – детство человечества. Большая часть истории человечества приходится на этот период. Вся история технических и культурных достижений первобытного человека на основе применения различного материала и техники изготовления орудий делится на три эпохи: каменную, бронзовую и железную.

Тема моей работы «Стоунхендж – мегалитический комплекс бронзового века». Для раскрытия темы я выбрала следующее расположение материала: в первой главе я уделила внимание эпохе бронзового века, жизни людей и искусству того времени; во второй главе я остановила свое внимание на кромлехе Стоунхендж, созданному в эпоху бронзы, о создании и предназначении которого ходят легенды.

Около III тыс. лет назад в эволюционном развитии человека произошло переломное событие. Люди открыли металлы и начали их обрабатывать. Сплавляя медь с оловом, человек создал первый несуществующий в природе металл – бронзу. Полученный сплав был значительно тверже меди и прекрасно поддавался обработке.

В эпоху бронзы возникает классовое общество, углубляется содержание искусства, расширяются его познавательные и эстетические возможности, складываются и развиваются различные его виды, появляются художники – профессионалы. Этот процесс сопровождается утратой наивной непосредственности, характерной для искусства первобытного общества.

В бронзовом веке получили развитие многие виды искусства, но в большей степени это касается мегалитической архитектуры. Мегалитические постройки несли в себе образное начало и были художественным выражением идеологических, духовных и эстетических потребностей. Они подразделяются на три вида: менгиры, дольмены и кромлехи. Назначение мегалитов не всегда можно установить. Большей частью они, по мнению некоторых ученых, служили для погребений или были связаны с погребальным культом. По своему устройству кромлехи считаются самыми сложными, и их расположение как правило имеет астрономическое значение.

Рациональные знания первобытной культуры включали в себя календарно-астрономические и математические представления, биологические, медицинские, географические, исторические сведения. Возведенный на рубеже каменного и бронзового веков на территории современной Англии гигантский мегалитический комплекс Стоунхендж точно фиксировал точки восхождения Солнца в день летнего солнцестояния и захода его в день зимнего солнцестояния и мог служить для предсказания солнечных и лунных затмений. Стоунхендж хранит в себе множество тайн. Никто до сих пор не знает, кто является его строителем, и зачем вообще его возводили. Существуют теории, что это храм друидов, или атлантов. Но по одной из основополагающих теорий Стоунхендж являлся древней обсерваторией.

Таинственное и непознанное всегда манит людей. Интерес к мегалитической архитектуре в той или иной форме, существовал всегда. В наше время эта тема породила небывалое количество домыслов. Спектр высказываемых мнений необычайно широк: мегалиты называют друидическими алтарями, приписывают их постройку инопланетянам, а также великанам - раньше водившимся на Земле.

1 глава. Бронзовый век.

Бронзовый век, историко-культурный период, характеризующийся распространением в передовых культурных центрах металлургии бронзы и превращением её в ведущий материал для производства орудий труда и оружия. На остальных территориях в это же время продолжалось развитие неолита или совершался переход к освоению металла. Выделяют ранний, средний и поздний этапы бронзового века. В начале бронзового века зона культур с металлом охватывала не более 8 - 10 млн. км², а к его концу их площадь возросла до 40 - 43 млн. км².

Бронзовый век охватывает II и I тысячелетия до н. э. , но он не сразу распространился по всему земному шару. И когда во всем Эгейском мире, Египте, Двуречье, Сирии, Китае и Индии уже наступил расцвет рабовладельческого общества, в большинстве европейских и азиатских стран еще сохранялся первобытный строй. В Америке Бронзовый век имел самостоятельную историю, здесь металлургическим центром явились территория Перу и Боливии. Доисторические бронзовые области лежат в Средней и Северной Европе. Бронзовое искусство Египта, великих древних азиатских монархий и Восточной Греции не может быть отделено от исторического искусства этих стран. Только в Европе можно указать такую бронзовую эпоху, которая соответствует особой доисторической ступени искусства, но и это справедливо не в одинаковой степени для всех ее частей. Бронзовая культура южных полуостровов и наиболее доступных ее влиянию областей Средней Европы, особенно Франции и части Австрии, так быстро поглощается надвигающейся с юга железной культурой, имеющей уже в самом начале скорее первобытно-исторический, чем доисторический характер, что бронзовую культуру почти нельзя принимать во внимание в этих местностях. Можно рассматривать только среднеевропейскую и североевропейскую бронзовую эпоху, которая стала нам доступна благодаря отдельным исследованиям, произведенным в Верхней Баварии, в Богемии, в Западной Пруссии, в Великобритании и Ирландии, в Венгрии и в Скандинавии.

В передовых центрах с развитым производящим хозяйством в эпоху бронзы складываются раннеклассовые общества и формируются древнейшие государства (в странах Переднего Востока). Производящее хозяйство распространялось в ряде обширных областей и вне этих центров, обусловив их быстрый экономический прогресс, возникновение крупных этнических объединений, начало разложения родового строя. Вместе с тем на значительных территориях, удалённых от передовых центров, сохранялся старый, неолитический уклад жизни, архаичной культуры охотников-рыболовов, но и сюда проникали металлические орудия и оружие, в известной мере влиявшие на общее развитие населения этих районов. Большую роль в ускорении темпа хозяйственного и общественного развития отдельных областей сыграло в Бронзовый век установление прочных связей, особенно между районами месторождений металлов. Для Европы большое значение имел Янтарный путь, по которому из Прибалтики вывозился на юг янтарь, а на север проникали оружие и украшения.

По мере того как все больше осваивались металлы, от леса освобождались все большие участки и люди начали осваивать землю. Они получили возможность выращивать больше злаков и выкармливать больше скота; у них появилась собственность. Так возникли возможности для развития отдельной личности; если человек работал усерднее окружающих или оказывался прозорливее, умнее или бережливее, он мог скопить состояние и стать основателем рода и вождем. Племена постепенно сплачивались в нации, и вожди превратились в мелких королей. По мере того как увеличивались богатства и владения и, соответственно, влекли за собой новые искушения, появлялись первые следы оружия, действительно предназначенного для войны. Возможно, что бронзовый век стал свидетелем первого организованного военного конфликта.

Мы можем быть уверены, что эта жизненная экспансия принесла с собой ряд проблем, с которыми никогда не сталкивались пастушеские племена неолита, так как у человека появилась собственность, он перестал беспокоиться за ее безопасность и начал завидовать чужим богатствам.

Добыча и обработка металла требовала большого мастерства и специализации. Поэтому литейное дело, как и гончарное, и позже ткацкое становятся самостоятельными отраслями производства. Пользуясь достижениями новой эпохи, люди получили возможность вести хозяйство одной семьей, в рамках которой оставался полученный прибавочный продукт. Так и зародилась частная собственность, приведшая к имущественной дифференциации. Вскоре в некоторых районах (Передняя Азия, Индия) складываются раннеклассовые объединения. В других районах шел дальнейший процесс разложения первобытнообщинных отношений, усиливалось имущественное неравенство, и завершался переход от матриархата к патриархату.

Люди бронзового века доказали, что они умели работать сообща и, может быть, пытались, конечно не сразу, решить вопрос, как правильно устроить свою жизнь. Не имея традиций или кодекса поведения, община выродилась бы в толпу. Продолжая двигаться от ранних веков к поздним, мы увидим, что люди всегда были озабочены этой проблемой и находили различные способы управления своей собственной жизнью. Люди бронзового века, подобно гомеровским грекам, жили под властью правителей и знати и все-таки вносили свою лепту в формирование и развитие законов.

Ввоз блестящего и гибкого металла произвел громадный переворот в общем складе тогдашнего европейского быта. Из бронзы стали выделывать большинство орудий и оружия изготовлявшихся в предшествовавшую эпоху из камня, рога и кости. Кинжалы превратились сперва в короткие тесаки, а потом в длинные мечи. Топоры и резаки приняли особые формы, которые исследователи бронзовой эпохи называют общим собирательным словом «цельт» (Сеltе). Булавки, снабженные особыми приспособлениями для того, чтобы заколотое ими не расстегивалось, уже обратились в пряжки, которые принадлежат к числу художественных предметов, характеризующих следующую эпоху — доисторическое железное время. Из бронзы или золота стали изготовляться многие предметы и украшения, для которых в каменную эпоху употреблялись малообработанные или вовсе необработанные естественные материалы. Благодаря гибкости металла явились неведомые дотоле декоративные формы. Закругление вступило в свои права. Начали отливать или ковать головные обручи-диадемы, шейные кольца, ручные и ножные браслеты, кольца для пальцев, цепи и цепочки, одежду или домашние вещи стали украшать круглыми бронзовыми щитками.

Из всего этого наиболее художественным характером отличается развитие рукояток мечей. Плоские языкообразные рукоятки древнейших мечей и прорез рукоятки мечей несколько более позднего происхождения еще снабжались деревянным или костяным набалдашником; по украшению же целиком рукояток цветущей поры бронзового периода можно проследить технику прежнего прикрепления подобных набалдашников. В антеннских мечах с рогообразными рукоятками спирали как на севере, так и на юге бронзового царства являются совершенно самобытным мотивом рассматриваемой эпохи и притом в самой характерной форме. Антеннские мечи, находимые на севере, даже скандинавскими учеными признаются за товар, привозимый с юга.

Еще интереснее в художественном отношении ход развития пряжек, или фибул, наделенных вследствие своей эластичности, так сказать, внутренней жизнью. В бронзовую эпоху эти пряжки совсем не встречаются в большинстве европейских стран, лишь редко попадаясь в самой простой форме в Микенах, швейцарских свайных постройках и Верхней Италии; но они достигают уже некоторой художественности в Венгрии, Северной Германии и Скандинавии.

Искусство работы по бронзе пришло с Ближнего Востока через Италию и Галлию и распространилось повсеместно, за исключением Африки, так и не пережившей бронзового века.

Ткачество появилось в бронзовом веке и стало одним из тех ремесел, которые оказали сильнейшее влияние на человеческий прогресс.

Искусство этой эпохи имеет ряд особенностей. Оно становится более разнообразным и широко распространяется географически. Петроглифы, изображения на каменных стелах и плитах, скульптура, архитектура, мелкая пластика, орнамент, использование художественных образов в оформлении орудий труда и предметов быта - все это становится повсеместным явлением. В искусстве этого времени впервые удается проследить яркие сюжеты, связанные с мифологией древних народов, в частности индоевропейских. Образы древнего искусства становятся своеобразным “изобразительным языком”, знаковой системой, понятной родственным группам населения.

Бронзовые предметы, характеризующие всю рассматриваемую эпоху, приводилось находить отчасти в могилах и урнах для пепла, отчасти в остатках жилищ, особенно в остатках свайных построек, отчасти целыми грудами (кладами) в тех местах, в которых они были в свое время зарыты нарочно по какой причине или случайно (находки на месте изготовления). Все эти бронзовые предметы, извлеченные из земли по прошествии трех тысячелетий, в настоящее время наполняют собой доисторические коллекции разных стран и, несмотря на то, что их покрывает черновато-зеленая или синеватая ржавчина, еще гласят понятным для нас языком о вкусе и искусстве давно прошедших времен.

Обращая свое внимание, прежде всего на художественные особенности искусства бронзовой эпохи, следует признать весьма важное значение за видоизменениями чисто декоративных форм - орнаментов. Орнамент в искусстве бронзовой эпохи продолжает быть в сущности геометрическим: с одной стороны, геометрические украшения бронзовых предметов представляются разработанными прямолинейными узорами каменной керамики, с другой, вследствие способности металлов гнуться, декоративные геометрические узоры составляются из кривых линий, которые лишь в отдельных случаях появлялись в конце позднейшей каменной эпохи. Орнаментация художественных изделий бронзовой эпохи изобилует кругами, полукругами, спиралями, простыми или пересекающимися по мере своего распространения волнообразными линиями («бегущий пес» или «полоса водяных волн»). Карл фон ден Штейн говорил: «Проволочная техника монополизировала давно известную дометаллической эпохе спираль, как будто бы она была изобретением металлической эпохи. Своеобразные вариации и применения спирали позднейшей бронзовой эпохи — свободные изобретения этого искусства. Особенно же фантастичны формы волнообразных перепутанных извивов линий на клинках многих скандинавских и северогерманских бронзовых ножей. Первым источником всякого рода украшений мы считаем подражание природе. Криволинейные украшения снабжаются иногда с одной стороны изображениями более или менее легко различимых голов животных и превращаются, как бы в драконов, змей, морских коньков и других зверей, как это видно, например, на крышке висячего сосуда. На рукоятках же ножей пластические головы животных встречаются еще в древнейшем бронзовом периоде.

Во II тысячелетии до н. э. уже почти не встречается типичная для более ранней трипольской культуры расписная керамика. Она становится одноцветной. Распространяется керамика со шнуровым орнаментом с оттиском веревки на поверхности изделия. Изредка встречаются изделия из железа. Керамические изделия по-прежнему изготавливали вручную, без гончарного колеса, но орнамент становился более интересным.

Художественное гончарное производство в бронзовую эпоху в Северной и Средней Европе едва сделало шаг вперед. Прямолинейные, по-видимому, пунктированные узоры новейшей каменной эпохи, мало-помалу, исчезали, уступая свое место более грубым, более пластическим, хотя, быть может порой более эффективным декоративным мотивам. Чаще являются, с одной стороны, выпуклости и бородавки, с другой — более глубоко врезанные желоба и выемки. Здесь можно указать только на два самобытных периода художественных гончарных произведений: на урны в виде жилищ или лицевидные урны. Идея, лежащая в основании урн для пепла, имеющих форму жилищ, без сомнения, могла развиваться только в позднейшую бронзовую эпоху, когда вошло в обычай сжигать тела умерших. Останкам любимого человека желательно было устроить привлекательный приют, представляющий собой копию его земного жилища. Для истории искусства эти урны в виде жилищ имеют важное значение, именно подобия домов и хижин весьма отдаленной эпохи, тем более что такие урны отнюдь не были достоянием вообще всех доисторических народов, а употреблялись лишь в определенных областях, главным в Северной Германии и Средней Италии. Поэтому нельзя считать убедительным мнение некоторых, что урны в виде домов заимствованы из Средней Азии. Самые простые урны представляют собой подобие хижины с высокой конусообразной кровлей и с высоко расположенной входной дверью, до которой, как снаружи, так и изнутри, можно добраться только по лестнице, причем дверь запирается бревном в виде засова. Лицевидные урны изготовлялись с целью придать глиняным сосудам человеческий облик: делались попытки разрисовывать весь сосуд в подражание членам человеческого тела; изображалось лицо на верхней части сосуда, особенно на горлышке; иногда наиболее выпуклая часть сосуда получала вид целой головы. Но лицевидные урны отнюдь не всегда нужно считать погребальными урнами; так, урны, вырытые Шлиманом из низших доисторических слоев Трои, — ничуть не погребальные, и их происхождение не нуждается в ином объяснении кроме выводимого из того факта, что обыкновенные конфигурации глиняных сосудов сами собой наводили на мысль о формах человеческого тела.

Попытки монументального рисовального искусства, в бронзовую эпоху развиваются до первых ступеней богатой фигурами исторической стенной живописи или исторических рельефных изображений. По этой части заслуживают внимания скандинавские рисунки на скалах. Они встречаются кое-где на плитах могильных камер, но чаще всего на открытых, несколько наклоненных, отнюдь не вертикальных, а иногда на почти горизонтальных поверхностях гладких гранитных глыб, в которые они врезаны всей своей плоскостью. Большинство этих изображений, порой несколько метров в ширину и в высоту, находятся в шведских провинциях, а также в примыкающей к ним юго-восточной части Норвегии. Бальцер и Ридберг обнародовали их в большом, составленном ими сочинении. Часто встречаются чашеобразные углубления и непонятные символические начертания концентрических кругов, кругов с крестами, спиралей, колес, которые могут быть рассматриваемы как начатки образных письмен, а также обычные изображения разного оружия и различной утвари, например мечей, топоров, щитов. Они воспроизводят, очевидно, мир форм, присущих бронзовой эпохе,— все эти рисунки не имеют такого важного значения, как изображения людей, лошадей, быков, кораблей, повозок и плугов, наглядно представляющие нам жизнь героев давно минувших времен. Главную роль среди этих изображений играют корабли - отчасти большие многовесельные суда с многочисленными гребцами. Здесь мы также находим изображения гребцов, всадников со щитами и копьями в руках, земледельцев, идущих за плугами. Изображены также морские сражения, причаливания к берегу, схватки всадников и сцены на пастбищах. Нет недостатка и в сценах религиозных обрядов.

Все эти изображения — не более как детский лепет на языке форм. О правильном отношении отдельных фигур и предметов друг к другу, о ясной в пространственном отношении цельности картины, об умелой обработке отдельных форм пока не может быть и речи. Но своего рода живость и наглядность способа изображения придают некоторым из этих картин особую художественную прелесть; к тому же в различных изображениях постоянно выказывается и разность воззрений на природу.

В эпоху бронзы получила развитие скульптура. Наряду с пещерными росписями и рисунками в ту пору изготовляли разнообразные изваяния из кости и камня. Их делали с помощью примитивных инструментов, и эта работа требовала исключительного терпения. Создание изваяний, без сомнения, тоже было связано с первобытными верованиями. Также в бронзовую эпоху скульптуры отливали в формы и шлифовали.

История развития человеческого общества на всех этапах мировой цивилизации отражалась в памятниках архитектуры. Архитектурные сооружения являются наиболее крупными доступными для обозрения памятниками эпохи. Они формируют облик многих городов. Для начала эпохи бронзы в Средней Европе были характерны два типа жилищ, составлявших небольшие поселения: вырытые в лёссе круглые в плане, ульевидные в разрезе дома и наземные прямоугольные в плане дома с плетневыми стенами, обмазанными глиной. В Бретани в этот период также существовали свои два типа жилищ: выкопанные в земле, покрытые коническими крышами, и наземные круглые со стенами, вложенными из камня. Рядом с поселением, состоявшим из таких домов, устраивалась ограда для загона скота. Жители такого поселка занимались разведением скота и выращиванием злаков. На территории современной юго-восточной Испании жилые дома иногда имели два этажа, а поселения были окружены высоким каменными стенами.

Широкое распространение в бронзовом веке получили свайные постройки, италийской разновидностью, которых были так называемые террамары - деревянные срубы, заполненные камням и глиной, на которых устраивали помосты, служившие основанием для обычно круглых в плане хижин. Большое поселение Морш на сваях было создано в бронзовом веке на Женевском озере. Оно имело в длину до 360 м и в ширину от 30 до 45 м. Существенно изменили к этому времени свой характер и трипольские поселения. В связи с развитием скотоводства исчезли крупные большесемейные наземные постройки, их заменили небольшие глинобитные домики и полуземлянки.

Как и обычно, в истории развития мемориальных сооружений, их прообразом служили жилые постройки, в данном случае - рубленый жилой дом.

Курганы сооружались следующим образом. Прежде всего, в земле вырывалась большая прямоугольная в плане яма, затем в ней сооружали сруб с деревянным полом. В этом срубе устанавливали еще один бревенчатый ящик, который и служил погребальной камерой. Пространство между обеими камерами иногда заполняли камнями. Затем их перекрывали двумя накатами бревен и, покрыв берестой и корой, засыпали землей, которая образовывала холм. На вершину этого холма набрасывали камень. Так, в частности, был сооружен Пазырыкский курган, находящийся в Пазырыкской долине Горного Алтая.

Деревянное ядро этих сооружений - сруб. Как и италийские террамары, их следует считать первым шагом на пути к созданию наземной рубленой бревенчатой постройки, обязанной своим появлением металлическому топору, но еще не доведенной в конструктивном отношении до техники многообразных современных врубок. Срубное жилище было распространено также у прибалтийских, финских и тюркских племен.

В самом конце энеолита и в бронзовом веке появились укрепленные поселения, получившие позднее, в начале железного века, более широкое распространение, так как войны стали постоянным явлением.

Начало архитектуры как искусства проявилось на высшей ступени варварства, когда в строительстве начинают действовать не только законы необходимости, но и законы красоты. В эпоху бронзы возводили сооружения из огромных каменных глыб: менгиры дольмены, кромлехи, циклопические крепости и городища – все это так называемая мегалитическая архитектура (греч. megas – большой, litos - камень).

Мегалитические сооружения нашли очень широкое распространение почти повсеместно — от Скандинавии до Алжира, от Португалии до Китая, Кореи и Индии. Очень много их встречается во Франции, в Бельгии, в России (особенно на Северном Кавказе), в Швеции и Англии и Индии, в Греции, вдоль побережья Средиземного моря, в Тунисе, Египте и многих других странах.

Факт почти повсеместного распространения этого типа сооружений указывает на то, что они служили выражением идей, которые были общими для всех людей этой эпохи, независимо от их географического местонахождения. Такой идеей могло быть стремление материализовать сознание значения своей личности, утвердить ее могущество и незыблемость, сохранить на века память о ней для потомства.

Так, менгиры (от нижнебретонского men — камень и hir — длинный) – вертикально поставленные камни, по одной из версий обозначали место общественных церемоний. Одинокие каменные столбы несут в себе черты и архитектуры и скульптуры. Форма их, как правило, неровная, часто сужающаяся кверху, иногда близкая к прямоугольной. Некоторые менгиры доходят до высоты 20 метров и массы 300 тонн. Менгиры устанавливались как одиночно, так и группами: овальными и прямоугольными «оградами», полуовалами, линиями, в том числе многокилометровыми, и аллеями.

На наиболее простых и древних объектах нет никаких рисунков, однако со временем на менгирах начинают появляться резные орнаменты, барельефы, а также изображения предметов, условно называемых каменными топорами, плугами, пастушьими посохами и ярмами.

Менгиры фактически первые достоверно рукотворные архитектурные сооружения, дошедшие до наших дней. До XIX века археологи не имели достаточных данных об их происхождении. Назначение менгиров в течение многих веков оставалось загадкой, поскольку практически ничего не известно ни об общественной организации, ни о религиозных верованиях, ни о языке их строителей. Менгиры могли использоваться для самых различных целей, которые на сегодняшний момент неизвестны и, возможно, уже не будут определены. Среди вероятных назначений культовые, мемориальные, солярно-астрономические. Зачастую последующие народы повторно использовали менгиры в своих культовых и иных целях, производя дорисовки, правки, нанося свои надписи и даже меняя общую форму, преобразуя в идолы. Они являлись предметом поклонения, возводились на возвышении и были центром округи. Сила воздействия на зрителя достигалась контрастным сопоставлением гордо поднимающейся ввысь вертикальной массы мощного монолита с окружающими его небольшими деревянными хижинами или землянками.

Как простейший тип сооружений менгиры распространены практически везде и относятся к самым разным народам, культурам и эпохам. Они широко распространены в различных частях Европы, Африки и Азии, однако чаще всего встречаются в Западной Европе, особенно в Великобритании, Ирландии и французской провинции Бретань. В северо-восточной Франции найдено 1200 менгиров, относящихся к различным периодам древней истории. На территории России менгиры (относящиеся к разным древним культурам) есть на юге, в частности на Кавказе, в Южном Зауралье, на Алтае, в Саянах и Прибайкалье.

И все же архитектурное начало сильнее выражено в дольменах. Дольме́ны — (от бретонск. tol — стол и men — камень). В простейшем варианте - это погребальные сооружения из двух или четырех вертикально поставленных камней, перекрытых широкой горизонтальной каменной плитой (в форме буквы «П»). Камни имеют большой размер и массу. В передней поперечной плите, как правило, имеется отверстие (круглой (чаще всего), треугольной или квадратной формы, иногда с каменной пробкой), однако его может и не быть. Плиты соединяются в паз, зазоры практически отсутствуют. Боковые стены и крыша могут выступать вперед, образуя портал (вход в дольмен); также они могут быть наклонены.

Дольмен мог устраиваться на поверхности земли и над ним насыпался курган, впоследствии часто опадавший и уничтожавшийся; или на вершине кургана, или, наоборот, он углублялся в землю, устраивался в яме. Иногда дольмены принимали более сложную форму, например, соединялись с более узким коридором из стоящих плит, или устраивались в виде большой прямоугольной камеры, в одной из продольных сторон которой проделывался вход с коридором (так что все сооружение получало вид буквы «Т»), или наконец дольмен превращался в ряд продольных, следовавших одна за другою камер, иногда все более и более расширявшихся и углублявшихся в землю. Материал, из которого складывались дольмены, меняется в зависимости от местности: гранит, песчаник, известняк.

Современная наука не имеет единого мнения насчёт предназначения дольменов, но существует несколько гипотез: алтари или жертвенники друидов, гробницы доисторической эпохи, астрономические сооружения, жилище для животных или карликов, средство для общения на расстоянии.

Под многими дольменами обнаружены захоронения людей, но как было установлено современными исследованиями, захоронения эти относятся к более поздней эпохе, нежели строительство. Что говорит о поклонении древних людей данным сооружениям, но не проясняет кем, как и для чего они были построены. Попытки астрономической привязки большинства дольменов тоже пока неудачны.

Дольмены широко распространены в Западной Европе, в Северной Африке, в Крыму и на Кавказе. Разным регионам присущи разные виды дольменов: Кавказ, Краснодарский край — плиточные, составные, переходные типы, корытообразные, ложнопортальные и ложпортальные. Дания — дольмены из огромных необработанных валунов, где верхний валун обычно самый большой. Великобритания, Ирландия — дольмены из хорошо обработанных каменных прямоугольных плит без лазов и с количеством стен менее четырёх. Корея, Северная Америка, Европа — дольмены с несоразмерно большим верхним камнем, относительно нижних. Для Кореи характерны дольмены без отверстий иногда с изогнутой на манер пагод, крышей. Португалия, Испания — дольмены в виде наклонных плоских плит, стоящих по кругу с крышей. Франция, Германия — галереи из обработанных прямоугольных каменных плит, поставленных вплотную друг к другу.

Также замечено, что дольмены расположены на разломах земной поверхности. Вероятно, это несло какую-то энергетическую или духовную силу.

Более сложные мегалитические постройки - кромлехи. Термин произошел от кельтского (Уэльс): crom (сводчатый) и llech (каменное перекрытие). Кромлех - древнее сооружение, представляющее собой несколько поставленных вертикально в землю обработанных или необработанных продолговатых камней (менгиров), образующих одну или несколько концентрических окружностей. Иногда в центре таких сооружений находится другой объект: скала, менгир, каирн, дольмен, галерея или даже целый мегалитический комплекс. Это соответствовало дольменоподобным сооружениям.

Кромлехи встречаются практически везде. Их назначение не всегда до конца ясно. Среди известных применений — ритуальное ограждение священного пространства с образованием «храма под открытым небом», календарная система визиров с отслеживанием положений Солнца и, возможно, Луны. Существуют теории, связывающие некоторые кромлехи с астрономическими наблюдениями. Есть кромлехи, выполняющие чисто технологические функции. Так, многие курганы обкладывались камнями и скалами для предотвращения расползания искусственного холма. И, конечно, существуют системы, в которых каждая из этих функций присутствует в той или иной степени.

Камни, составляющие кромлех, могут быть как продолговатыми в стиле менгира, или совершенно бесформенными валунами. Для технологических целей использовались обычно плоские плиты. Форма кромлеха чаще всего круглая или овальная, но встречаются и иные формы, например, в Хакасии (прямоугольные кромлехи) или на Мальте (мегалитические храмы-кромлехи в виде «лепестков»).

На территории России кромлехи присутствуют повсеместно в самом разнообразном виде. Это и отдельные технологические кромлехи-обкладки дольменной культуры Кавказа, и обкладки курганов майкопской культуры, порой внушительные (но слабо сохранившиеся) кромлехи кеми-обинской культуры. На территории Европейской части можно упомянуть и северные жальники, и закольцованные структуры горы Воттоваары (Карелия). В общем, можно сказать, что такой удобный конструктивный элемент как кромлех использовался в России, как и во всем мире, очень разными культурами.

В Армении, в провинции Сюник, находится кромлех Караундж, который на 3500 лет древнее английского Стоунхенджа и на 3000 лет старше египетских пирамид.

Камень — не единственный строительный материал для кромлехов. Так, в графстве Норфолк (Англия) в зыбучих песках был обнаружен деревянный кромлех. Впрочем, есть данные, что и при строительстве некоторых знаменитых Английских кромлехов использовалось в первоначальном варианте дерево.

Бретань это, безусловно, страна мегалитов. Именно из слов бретонского языка, в конце XVII века, и были составлены названия основных типов мегалитических построек. В Бретани эпоха мегалитического строительства началась около 5 000 г. до н. э. и завершилась около 2 500 г. до н. э. Строители мегалитов пришли с берегов Средиземноморья, постепенно продвигаясь на северо-запад, густо заселили земли нынешней Бретани.

В настоящее время, все самые крупные менгиры Франции, находятся в Бретани: менгир в Керлоас (Финистер) - 12 м. , менгир в Каелонан - 11,20 м. , менгир в Пергаль - 10,30 м.

Существуют, так же, менгиры, выстроенные в линию, иногда в несколько параллельных рядов. Самый грандиозный ансамбль такого рода, находится в Карнаке, и насчитывает около 3 000 менгиров. Карнак (Carnac), безусловно, является наиболее знаменитым мегалитическим ансамблем Бретани и одним из двух (наряду со Стоунхенджем) в мире. Бретань, да и Францию тоже менгиром не удивишь, однако Карнак поражает воображение немыслимой концентрацией этих памятников на сравнительно небольшой территории. Первоначально в Карнакском комплексе насчитывалось около 10 000 монументов разной величины. В наше время их осталось приблизительно 3 000. Этот комплекс мегалитов (в основном кромлехи и менгиры) конца неолита - начала бронзового века (конец третьего - второе тыс. до н. э. ) включает в себя 3 мегалитические системы: Менек - западная часть карнакского комплекса. Включает в себя 1 099 менгиров в одиннадцати линиях, протяженностью около 1200 метров. Кермарио - около 1 000 менгиров в десяти линях длиной в 1 км. В юго-западной части, ансамбль дополнен дольменом. Керлескан - 555 менгиров в тринадцати линиях, протяженность которых составляет 280 метров. На западе эти линии предваряет кромлех их 39 камней. Наиболее высота наиболее крупного менгира в Керлескан, составляет 6,5 метров.

Предназначение менгиров, которые не являются надгробными памятниками, остается загадкой. Из-за отсутствия инструкции по употреблению, оставленной строителями для будущих поколений, археологи осторожно манипулируют несколькими гипотезами. Эти гипотезы, не исключающие друг друга, варьируются в каждом конкретном случае и зависят от самых разных факторов: менгиры изолированные или нет; ряды камней составлены из одного ряда или нескольких, более или менее параллельных; менгиры ориентированные читаемым способом. Некоторые могли отмечать территорию, указывать на могилы, или относится к культу вод.

Дольмены Бретани могли быть как отдельностоящими сооружениями, так и входить в состав более сложных конструкций. Примером может служить Каирн. Каирн, это ансамбль галерей и камер, покрытых сверху землей, то есть в данном случае дольмены составляли как бы их скелет. В Бретани сохранилось сравнительно много каирнов, однако на двух из них, являющимися шедеврами мегалитической архитектуры Запада, хочется остановиться подробнее.

Каирн в Барненез. Построенный около 4 700 до н. э. , этот доисторический некрополь мог подвергнуться уничтожению уже в наше время: он был сознательно превращен в каменный карьер для устройства туристической дороги в l955 году и только вмешательство одного из самых известных бретонских археологов профессора Пьера-Ролана Жио остановило это технократическое варварство. Если быть точным, то монумент в Барненез является сооружением из двух каирнов. Он имеет, в общей сложности, 72 метра в длину и от 20 до 25 метров в ширину и включает в себя одиннадцать дольменов (в данном случае представляющих собой отдельные камеры) от каждого из которых к выходу тянется галерея, длинной от 7 до 12 метров. Некрополь в Барненез является одним из самых древних архитектурных сооружений на Земле. Старше Стоунхенджа, Нью-Грейнджа, египетских пирамид.

Карин на острове Гавринис. Этот памятник мегалитического искусства, построенный около 4 000 лет до н. э. , замечателен своим внутренним оформлением. стены его расписаны удивительными рисунками, скорее абстрактного, чем конкретного характера, высеченными на камне. Среди элементов причудливого орнамента присутствуют спиральные, крестообразные и другие элементы.

Существуют также коленные дольмены, трансепт - дольмены (крестообразные) и некоторые другие. Бретонские вариации дольменов очень многочисленны, и их архитектура изменялась с течением времени. Наиболее древние, были большого размера, но погребальные камеры в них были сокращены; это позволяет предположить, что они были предназначены для некоторых, наиболее значительных деятелей племени. Со временем, объем дольменов сократился, в то время как размеры погребальных камер выросли, и они стали настоящими коллективными могилами. В местечке Шоссе-Тиранкур, в Парижском Бассейне, во время исследования подобного захоронения, археологи обнаружили около 250 скелетов. К сожалению, в Бретани, кислотность почвы часто приводит к уничтожению костей. В бронзовом веке, захоронения снова становятся индивидуальными.

Вечнозеленые, нестареющие памятники каменной летописи минувшего — бесчисленные дольмены, кромлехи и 900 каменных кругов, сохранившиеся на Британских островах. И самым знаменитым из них по праву считается Стоунхендж, находящийся в графстве Уилтшир, неподалеку от городка Солсбери.   Стоунхендж - единственное в своём роде мегалитическое сооружение, уникальное в архитектурном отношении, - является комбинацией хенджа и кромлеха. Он окружен целым комплексом курганных могильников. Сейчас памятник выглядит как множество беспорядочно стоящих и упавших камней, однако благодаря всестороннему изучению создана историческая реконструкция объекта.

Все чаще люди задаются вопросом, кем же были строители мегалитов. Кельты составили первую, четко отождествленную лингвистическую группу в Арморике, эти же народы, остались анонимными. Как бы там ни было, это захватывающее наследие не было нам оставлено нетронутым или едва исправленным.   Во всех эпохах, с неолита до наших дней, его уничтожали или переделывали. Но все-таки мы имеем возможность увидеть и исследовать многие из сохранившихся памятников мегалитической архитектуры.

Ученые доказали, что все кромлехи на нашей планете это обсерватории, которые носят планетарный характер и располагаются строго по меридиану с севера на юг, пересекающему Стоунхендж, французскую Бретань, Европу и Северную Африку, а по параллели пересекают Азию, Кавказ, Пиренеи и продолжаются в Америке. Всемирно известный, окутанный туманами и легендами кромлех Стоунхендж, который переводится как «Висячие камни»,- жемчужина среди этих древних загадок.

2 глава. Стоунхендж.

Стоунхендж - самый загадочный и поражающий воображение памятник эпохи бронзового века, сохранившийся на территории Европы, это место, где до сих пор слышны голоса предков. Он возвышается в гордом уединении над травянистой равниной Солсбери в Южной Англии, - наверное, самый известный в мире доисторический монумент. Ежегодно посещаемый сотнями тысяч людей, дающий пищу для умов многих поколений историков и археологов, он стал синонимом древней тайны.

Это уникальное сооружение. Во всем мире нет ничего, подобного мрачным руинам, которые «высятся в истории столь же одиноко, как и на своей бескрайней равнине». Огромные и неподвижные, они неподвластны ни человеку, ни времени. Находясь внутри этих безмолвных камней, начинаешь ощущать великое прошлое, сгущающееся вокруг. И, кажется, можно что-то рассмотреть и расслышать, пока не попытаешься представить, какие именно события происходили в этом месте, какие звуки раздавались здесь, какие люди приходили сюда в те невероятно удаленные от нас времена.

Первое впечатление от Стоунхенджа - это жутковатая, сверхъестественная тишина, подчеркиваемая только резким уилтширским ветром. Вскоре, услужливое воображение начинает рисовать видения величественных друидов движущихся в весеннем солнце

Что это было? Какой цели служил Стоунхендж, этот монумент и памятник людям, чьи прочие памятники давно исчезли с поверхности земли? Был ли он городом мертвых? Местом, где друиды приносили ужасающие жертвы? Храмом Солнца? Рынком? Языческим собором, святилищем посреди благословенной земли? Чем же был он и когда?

Существовало множество сказаний и легенд об этом странном памятнике, а некоторые из них сохранились до наших дней.

Стоунхендж настолько древний, что его истинный возраст был, по всей видимости, забыт уже к античному периоду. Древнегреческие и древнеримские писатели почти не упоминают о нем. Придя в Британию, рациональные римские завоеватели не проявили к нему особенного почтения - в конце концов, Рим гордился своими храмами, Египет — пирамидами, которые были в лучшем состоянии, чем эта группа камней. Есть доказательство того, что римляне разбили некоторые каменные блоки. Они могли расценить это место как возможный центр сопротивления.

Нам не дано знать, кто стал первым биографом Стоунхенджа. Доподлинно известно, что к XII веку его уже окружало достаточное количество умозаключений и легенд. Попытки найти объяснение происхождению этого чуда привели также к возникновению мифов. Эти мифы были тщательно собраны и переданы потомкам талантливым историком и сказителем XII века Гальфридом Монмутским.

В одном из них повествуется о волшебнике Мерлине.

Считалось, что Мерлин служил при дворе короля Артура. Однако в XII веке Готфрид Монмутский выяснил, что Мерлин служил вовсе не Артуру, а Амвросию. Это при нем предводитель саксов Хенгист созвал британцев и саксов на совет у Солсбери и перерезал внезапно 460 британских князей. Мерлин сказал Амвросию Аврелиану: “Коли желаешь ты украсить могилу этих людей достойно, дабы вовеки была она отмечена, пошли за Пляской Великанов, что в Килларосе, на горе в Ирландии. Ибо камни эти таковы, что в нынешнем веке не мог бы их поставить никто, если только не будет ум его велик в меру его искусства. Ибо огромны камни эти, и нигде нет других, наделенных равной силой, а потому, поставленные кольцом вокруг этого места, как стоят они ныне, простоят они тут до скончания века”. Король рассмеялся и сказал: «Да как сему быть, чтобы камни такой величины и из краев таких далеких могли быть к нам перенесены, будто в Британии недостанет камней для сего труда?» Мерлин ответил: «Удержись от смеха, в камнях тех великая тайна сокрыта и целительная сила от многих недугов. Великаны давних времен принесли их с дальнего конца Африки и поставили в Ирландии, где жили тогда. Нет там камня, кой магической силой не обладал бы».

Короля убедили его слова. Амвросий отправил 15 000 воинов на кораблях за камнями, но они не смогли сдвинуть с места ни один камень. Только собрав хитроумные механизмы, сам Мерлин сумел это сделать, равно и как возвести каменный поминальный круг в Солсбери, потому и осталась в веках слава о нем, а не о тех 460 загубленных душах.

Большая часть рассказов Гальфрида годится только для развлечения, но встречаются в них отрывки, заслуживающие внимания или, по крайней мере, комментария. Доподлинно известно: Стоунхендж совершенно точно не строился для увековечивания памяти погибших саксов или британцев. Но интересно, что древняя легенда так плотно связывает его с подобным назначением, а совсем недавно было обнаружено, что он является местом захоронения. На самом деле, в Ирландию британцы плавали, наверно, не за камнями: происхождение их чисто британское. И возводил сооружение не Мерлин (хотя никто не отрицает, что этот кудесник действительное историческое лицо), потому что уже в XIV веке до н. э. Стоунхендж был старым, и никто не помнил его истинного назначения. А вот пригласить князей на совет к этому памятнику сакс Хенгист вполне мог. Мог и перерезать приглашенных. А усилиями Мерлина, при помощи хитроумных машин, вблизи древнего памятника могли разве что возвести могильник. Он и сейчас там — круг диаметром в 1,5 раза меньше сооружения, о котором идет речь.

В царстве чистого вымысла Мерлина и Стоунхендж, вероятно, связывает нечто большее, чем просто технический подход. Некоторые мифологи полагают, что имя Мерлин есть искаженное имя древнего кельтского бога неба Мэрддина, которому могли поклоняться в каменных сооружениях. Валлийская триада утверждает, что вся Британия до прихода сюда человека называлась «Клас Мэрддин», то есть «Владения Мерлина».

Конечно, в полный миф Стоунхендж полностью не превратился: он есть, его можно пощупать и разглядеть, — потому легенды о возведении каменного памятника Мерлином на том и кончаются, и в дальнейшей деятельности волшебника не фигурируют. Какова бы ни была истина, сокрытая в легенде о строительстве Стоунхенджа Мерлином — если она вообще там есть, — сама легенда занимает главенствующее место в этой области много веков. 23

Многие-многие авторы, в том числе чрезвычайно ученые и высокородные, интересовались тайной происхождения Стоунхенджа, похожего на лежащую на болотистой равнине королевскую корону невиданных размеров. Вполне естественно, что столь странное творение, как Стоунхендж, привлекло внимание пытливых умов.

В начале XVII столетия король Яков I24 посетил Стоунхендж. Он произвел на монарха такое впечатление, что тот приказал прославленному архитектору Иниго Джонсу нарисовать план расстановки камней и разобраться, каким образом появился этот комплекс. Прибыв на место, Джонс обнаружил 30 каменных глыб, явно образующих круг, даже несмотря на то, что некоторые из них давно упали. И что же доложил Индиго Джонс королю по итогам своих разысканий? Что эти камни — руины некоего римского храма.

Вообще осталось очень мало записей Джонса о Стоунхендже. Его зять Джон Вебб издал книгу «Самая замечательная древность Великобритании, в просторечии именуемая Стоунхенг, восстановленный вид», в которой передал суть того, что называет «несколькими несвязанными записями», оставленными Джонсом. Иниго Джонс взглянул на Стоунхендж глазом архитектора, воспринял его как архитектурный ребус и представил некоторые соображения с архитектурной точки зрения, которые были сколь тщательно аргументированы, столь и — что неизбежно — ошибочны.

Джонс превозносил монумент за «уникальность изобретения, гармоничные пропорции», называл его «элегантным по форме, величавым по виду» и продолжал исследование документов, в которых перечислялись кандидаты на роль возможных строителей сооружения. Он отметал их одно за другим: «Касаемо друидов, без сомнения, Стоунхенг не мог быть построен ими, в свете того, что я не нашел ни единого упоминания о том, что они в какое-либо время хорошо разбирались в архитектуре (на что в данном случае следует обращать внимание прежде всего) или в чем-то еще, связанном со строительством. Так, они не посещали академий архитектуры, им не читали лекции по математике, не осталось никаких упоминаний об их рисунках и культуре, а также об изучении ими наук (кроме философии и астрономии), которые надлежит освоить архитектору».

Что касается ранних «британцев», то они были «дикими и грубыми людьми, совсем не знавшими одежды, не имевшими знаний, потребных для возведения величественных строений или столь замечательных сооружений, как Стоунхенг»

«Короче говоря, становится понятно: Стоунхенг не является плодом трудов друидов или древних британцев. Познания друидов лежали скорее в области наблюдения и размышления, нежели в области практики».

И, наконец, «что касается этой нелепой сказки о том, как Мерлин перенес камни из Ирландии, то это пустые выдумки».

Отбросив, таким образом, вышеназванных кандидатов на право называться создателями «сооружения, воздвигнутого весьма искусно, с гармонией и толком», Джонс представил собственных. «Учитывая то, какого величия достигали в строительстве римляне во времена своего расцвета, их знания и опыт во всех видах искусства и науки, их технические возможности для проведения масштабных работ, а также их ордер в строительстве и уровень мастерства, обычный среди них, Стоунхенг, по моему убеждению, являлся детищем римлян. А они — его единственными основателями. Изначально он был храмом. В качестве храма он был посвящен богу неба, Нелу, поскольку стоял на открытой равнине, под небом». Такого было мнение Иниго Джонса. 25

Затем король Англии Карл II нашел время, чтобы поручить Джону Обри, видному знатоку британских древностей, осмотреть Стоунхендж. Обри стал первым археологом, или протоархеологом, Англии. Многие писали о раскопках древностей, но получали эту информацию из записей и зачастую ограничивались заимствованными описаниями. Даже Иниго Джонс рассматривал Стоунхендж скорее как архитектор, чем как исследователь истории. Обри же отправился на это место, рассмотрел его и произвел замеры.

Он писал: «Существуют несколько книг о Стоунхенге, написанных людьми учеными, немало отличных друг от друга, в каких-то утверждается одно, в прочих — другое. Ныне я замкнул их всех сравнительными доводами, чтобы дать ясные доказательства того, что сей монумент являл собой языческие капища. О сем ранее не говорилось. А также я, покорно подчинившись суждениям более надежным, допустил, что он мог быть храмом друидов.

Предположение мое таково: друиды были самыми выдающимися жрецами среди британцев. И как ни странно, но сии древние монументы служили храмами жрецам, то есть друидам, и являются их ровесниками. Сие исследование, признаться, есть хождение на ощупь впотьмах. Но хотя и не сподобился я пролить на него свет, могу утверждать, что вынес его из кромешного мрака в зыбкий сумрак, и далее пошел в сем рассказе, чем предшественники мои».

Обри был прав в том, что Стоунхендж появился раньше прихода римлян и саксов, и, возможно, прав в том, что он служил храмом друидам, но скорее всего ошибался в своей уверенности, что его построили друиды. Джон Обри проделал большую полезную работу в Стоунхендже, но его попытка связать монумент с друидами оказалась медвежьей услугой.

Друиды там точно были. И они действительно прибыли в Британию. Но появились ли они там до возникновения Стоунхенджа? Или пусть даже когда его только построили? Стали ли они его верховными жрецами? Доподлинно нам это неизвестно, но современные данные достаточно жестко опровергают такое предположение.

Однако остается мощный и неугасающий интерес к этим удивительным, чрезмерно романтизируемым существам и такое количество различных толкований их связи со Стоунхенджем, что необходимо подробнее рассказать о друидах.

Друиды у кельтов были священниками. «Друид» из греческого drui – «дуб» (священное дерево кельтских жрецов). Но вероятно также, что «друид» значило «мудрец, хранитель древних знаний».

Больше информации о них можно найти в произведении Цезаря «Гальские войны». «Друиды заняты поклонением божествам, следят за правильным приношением жертв26, прилюдно и без свидетелей. Именно они принимают решения почти во всех разногласиях, а если свершается преступление или убийство, или случается спор о престолонаследии или границах, решение тоже принимают они. Среди всех друидов есть самый главный. Считается, что их уклад жизни возник в Британии и впоследствии был перемещен в Галлию. 27

Джон Обри так доверился теории о том, что Стоунхендж построили друиды, что она породила искаженную картину Стоунхенджа как жуткого места, где приносились человеческие жертвы и проводились другие страшные ритуалы, руководили которыми жрецы в белых одеждах по локоть в крови. В Стоунхендже могли приноситься жертвы — у нас нет доказательств ни за, ни против этого, — но руководили ими, если они и происходили здесь, скорее всего, не друиды, потому что в то время они еще не появились в Англии. И жертвоприношения не были единственным осуществляемым в Стоунхендже ритуалом.

Обри был внимательным исследователем и достаточно сдержанным в том, что касалось выдвижения теории. Он был бы крайне удивлен, если бы воскрес и увидел, во что вылилась его зашита друидов.

В отличие от следующего столетия XVII век отличался здравомыслием в вопросе о Стоунхендже. Этот, по общему мнению, невозмутимый период неоклассицизма произвел на свет некую удивительно причудливую Стоунхенджиану. Теперь его постройку приписывали не только прежним кандидатам на роль строителей, но и некоторым новым, включая финикийцев.

В 1740 году доктор Уильям Стьюкли опубликовал свою выдающуюся книгу «Стоунхендж — храм, возвращенный британским друидам». Он поддерживал теорию Обри. Стьюкли проделал важнейшие исследования Стоунхенджа. 28 Он аккуратно измерил расстояния между местоположениями камней и попытался доказать, что строители использовали меру длины, называемую «друидический локоть» и составляющую 8 см. Ему приписывают первое упоминание Аллеи, которая идет на северо-восток от монумента.

Стьюкли являл собой энергичное соединение субъективного и объективного мыслителя. Его работа представляет особый интерес для астрономов, поскольку содержит первую известную нам ссылку на самый знаменитый с той поры факт о Стоунхендже — «главная линия сего творения указывает на северо-восток, где встает Солнце в самые длинные дни». Этот факт имеет ключевое значение в понимании природы Стоунхенджа. 29

Наконец, существует и такая легенда. В ней говорится, что создателями загадочного сооружения не были ни британцы, ни саксы, ни римляне, ни Мерлин, ни друиды, ни переселенцы из библейских краев или какие-то другие люди из известных земель. Несомненно, в Англии, как и в других странах, сохранились легенды о живших когда-то, до первого Потопа, гигантах, — им-то и приписывается строительство каменного сооружения. Этот прекрасный и удивительный, а также легендарный народ потерянного континента Атлантида назывался атлантами и являлись расой, предшествующей человеческой. Атланты были более развитыми существами, нежели люди. Они могли без труда передвигать предметы с помощью телекинеза. Поэтому эта легенда имеет определенный смысл. Один русский профессор и исследователь Эрнст Мулдашев провел интересный опыт. Он решил соединить на глобусе, с помощью ниток, самые древние и загадочные места на нашей планете. И в итоге он добился удивительных результатов. Оказывается в местонахождении всех древнейших памятники прослеживается определенная закономерность. Все они располагаются на нашей планете почти симметрично. И Мулдашев пришел к выводу, что все эти монументы воздвигли Атланты. Потому что они были высокоразвитыми существами и им под силу было создать целую сеть памятников, каждый из которых играет определенную роль в общем звене. Среди этих памятников также присутствует Стоунхендж. Однако, все это пока на уровне теории, доказательств которой не так много.

Вот так, вплоть до недавних времен вовсю сплетались легенды, строились догадки. Исследователей интересовала загадка Стоунхенджа, но никто не знал наверняка, как он появился и зачем. Нам не дано узнать, кем были те первые зодчие, что они думали о своем детище, как к нему относились, как долго им пользовались. Но можно провести определенный анализ на основе различных гипотез, в том числе и самой основной - астрологической. А для этого необходимо подробнейшим образом описать все этапы возведения этого величайшего монумента.

«Восьмое чудо света» Стоунхендж был возведен на рубеже каменного и бронзового веков, за несколько столетий до падения гомеровской Трои30. Создание Стоунхенджа совпало по времени с расцветом минойской цивилизации31 на Крите. Прежде чем он стал старым, народ израильский побывал в египетском плену и был выведен из него Моисеем. Еще нет львиных ворот в Микенах32 и не совершена реформа Эхнатона33, еще многие века отделяют Восточное средиземноморье от рождения библейских пророков и ГомераА здесь в ином измерении, Западная Европа уже подводит итог великолепной каменной цивилизации.

Период постройки Стоунхенджа в настоящее время установлен радиоуглеродным методом34 из анализа сожженных при захоронении человеческих останков и остатков древесного угля. В прошлом Стоунхенджа явственно прослеживаются несколько этапов строительства, причем некоторые отделены друг от друга столетиями. Он воздвигался в три этапа (рис. на стр. 66).

Первое строительство, следы которого можно обнаружить, согласно новейшим методам археологических раскопок было начато около 1900 года до н. э. Но, несмотря на незамысловатую планировку, он, очевидно производил неизгладимое впечатления. Его внешний вал, к настоящему времени почти исчезнувший, образовывал почти правильный круг диаметром 115 метров. Насыпь - шириной 2,5 метра и высотой 0,5-0,8 метра. Кольцо вала было оставлено незамкнутым на северо-востоке, чтобы можно было входить во внутрь и перед входом, довольно точно напротив рва, строители выкопали 4 небольшие лунки. Археологам точно не известно их предназначение, но, возможно, в них могли устанавливаться деревянные столбы. Сразу за валом находился ров диаметром 105 м. с двумя насыпными валами по обе стороны. Фактически, это был не ров в строгом понимании, а кольцо отдельных ям, иногда разделенных невыкопанными участками. Ширина ям – от 3 до 6 метров, глубина - от 1,3 до 2,1 метра. Ров специально не копали – он просто был источником строительного материала. При выламывании мела образовались канавы разной длины и ширины, после чего оставшиеся перегородки были разрушены и получился ров. По всей видимости, никто не следил за тем, чтобы ров не засыпало. Вскоре после создания он начал заполняться булыжниками, орудиями труда и другими предметами быта.

Прямо от внутреннего края рва поднимался самый внушительный меловой компонент раннего Стоунхенджа — внутренний вал. Эта ослепительно белая насыпь образовывала окружность диаметром 100 метров. Он представлял собой барьер, повергающий видевших его в благоговейный ужас, одновременно и закрывая священную территорию внутри, и отгораживая ее от тщеты и забот внешнего мира и людей. Сооруженный из твердого мела, он и сейчас хорошо заметен. Вход, расположенный там, где оба вала и ров прерывались, на северо-востоке, имел ширину примерно 10 метров и был ориентирован так, что человек, стоящий в центре круга и смотрящий через входной разрыв, утром дня летнего солнцестояния увидел бы, как солнце встает чуть левее Пяточного камня. Вскоре после завершения он начал заполняться всяким мусором, а также землей в результате неизбежной естественной эрозии. Об этом свидетельствует пестрый характер обнаруженных в нем предметов: сломанные инструменты строителей (кирки из оленьих рогов, совки из бычьих лопаток), глиняные черпаки и обглоданные кости.

Непосредственно на перемычке, на одной линии с концами внутреннего вала, сделаны еще две лунки побольше (D и E), В этих лунках, по-видимому, раньше были вкопаны вертикально поставленные камни, которых сейчас нет.

В 30 метрах от кольца к юго-востоку от оси входа вкопан камень, известный как Пяточный. Этот камень — возможно, самый первый большой камень, который ранние строители установили в Стоунхендже. Высота его от основания до вершины превышает 6 м. , весит он 35 тонн. Камень наклонен в сторону круга на 30°. Это природная глыба песчаника, называемая сарсен, но в отличие, от остальных находящихся здесь монолитов он не обработан инструментами. Происхождение его названия «Пяточный» (английское heel) точно не известно, но считается, что первым это название употребил Джон Обри, который впервые упомянул, что в одном из камней есть выемка, похожая на «пяту босоного монаха». Однако истинная метка, схожая с упомянутой, находится на совершенно другом сарсене – под № 14. Углубление, по утверждению знатока Стоунхенджа Р. Аткинсона, имеет след правой стопы "значительно большей, чем моя". Таким образом, Пяточный камень долго ассоциировался с отпечатком ноги, и со временем появилась походящая легенда. Жил-был монах нищенствующего ордена, который по какой-то причине разозлился на дьявола или сам его разозлил. Тогда дьявол схватил самый большой камень и бросил его в монаха. Тот ударил его по пятке – и вот вам отпечаток пяты монаха. Иногда это слово писали не как «heel», а как «hele», вероятно потому, что романтики хотели придать ему более древнее и необычное звучание, а некоторые не слишком щепетильные филологи предполагали, что это слово восходит к греческому названию Солнца (Гелиос). Существует даже история о том, что камень имеет форму пятки, но это не так. Рядом с Пяточным камнем вырыт ров, вероятно для обозначения священности камня.

Внутри, по периметру кольца, было сделано 56 выемок, названных впоследствии «лунками Обри», в честь открывшего их в XVII веке Джона Обри. Стенки их были круглыми, а дно - плоским. Потом эти ямы были заполнены мелом. Лунки Обри неглубоки (от 0,6 до 1,2 метров), в поперечнике – от 0,8 до 1,8 метров. Формы их разнообразны, а расположение очень упорядоченно. Круг диаметром 87,8 метра, по которому с периодом в 4,8 метра расставлены лунки, – большое инженерное достижение того времени. Максимальное отклонение от радиуса – 48 сантиметров, а от среднего расстояния между лунками – 53. Лунки заполняли дробленым мелом. Позже мел выкапывался и вновь засыпался в лунки, перемешанный с кремированными человеческими костями. К 1964 году было раскопано около 34 лунок Обри, из них в 25 находились кости. Некоторые лунки вскрывались по нескольку раз. Кроме костей, в лунки помещали клинья и костяные булавки, связанные каким-то образом с погребением. Однако в некоторых лунках до нашего времени сохранился первозданный дробленый мел. 35

Возможно, к первому этапу строительства относится и установка четырех "опорных" камней, примерно на кольце лунок Обри, хотя точный их возраст пока под сомнением. Археологи обнаружили тут две большие ямы, а кое-какие заметки Иниго Джонса как будто указывают, что в начале XVII века там стояли четыре камня. Они образовывали прямоугольник со сторонами: длинные - перпендикулярны оси входа, короткие – параллельны ей. Только два сарсена из четырех сохранились. Формы и размеры их не совпадают. Один из оставшихся – это грубый необработанный валун, который в настоящее время лежит на внутреннем валу. А другой по-прежнему стоит вертикально. С севера и юга он слегка обтесан. Исчезнувшие камни были окружены рвами, врезавшимися в структуру. Важность опорных камней можно объяснить с исторической, геометрической, ритуальной и астрономической точек зрения. Наиболее примечательным в этих «опорных» камнях было их расположение по углам прямоугольника. Они размещались так, что каждая из сторон и одна из диагоналей имели астрономическое значение, а пересечение диагоналей находилось очень близко от центра Стоунхенджа.

Вот, по-видимому, и все, что ранние строители соорудили в Стоунхендже. Все это было расположено и спланировано так, что ось входа была ориентирована на точку восхода солнца в день летнего солнцестояния36.

Стоунхендж на первом этапе возведения – наиболее раннее и примитивное из всех этих сооружений. Но он уже содержал круги и лунки расположенные в соответствии с законами астрономии и геометрии. Для людей, не знавших письменности и живших на две тысячи лет раньше Евклида37, это уже было немалым достижением в области практической геометрии. Возможно, потребовались десятки лет, чтобы выкопать некоторые лунки, подготовить камни и деревянные столбы, а затем установить их. Возможно, что еще несколько десятилетий этим монументом пользовались.

Около 1750 года до н. э. начался второй этап строительства, когда бикеры38 установили первый ансамбль "мегалитов" – 82 голубых камня весом до 5 тонн каждый. Их установили двумя кругами на расстоянии около 1,8 метра друг от друга и в 10,5 метра от центра внутреннего кольца. Круг из камней характерен для культуры бикеров, но ритуальное значение подобного сооружения в прошлом ставило ученых в тупик. Двойной круг имел узкий вход; он располагался всё по той же осевой линии, что была оставлена в неприкосновенности при первом строительстве. Еще две лунки справа от осевой обозначают направление взгляда, несколько смещенное от Пяточного камня. Кроме того, новые строители расширили старый вход примерно на 7,5 м, срыв там валы и засыпав ров, а также вывели от этого входа «Аллею» метров в 12 шириной. «Аллея» Стоунхенджа состояла из двух параллельных валов, располагавшихся на расстоянии 14 метров. Фотографии с воздуха показали, что эта дорога вела от входа в Стоунхендж на северо-восток, по направлению к точке восхода Солнца в день летнего солнцестояния, продолжалась по долине приблизительно полкилометра, далее поворачивала направо, на восток, изгибалась и приближалась в Уэст-Эймсбери к реке Эйвон. Возможно, она использовалась для доставки камней от реки к месту строительства.

Теперь рассмотрим поподробнее постройки вторых строителей. Двойной круг голубых камней, по-видимому, должен был слагаться из радиально расходящихся лучей, включающий каждый по два камня. Иными словами, каждому камню внутреннего круга соответствовал камень внешнего, и вся картина напоминала колесо с короткими спицами. Такое расположение необычно, и очень трудно понять для чего оно предназначалось. Возможно, лучи, окружающие священную середину, задумывались как олицетворение лучей солнечного света, исходящих из этой середины или восходящих в нее. Возможно, камни служили ритуальной преградой. Но можно только строить догадки на этот счет, ведь двойной круг даже не был достроен. На западной стороне не хватает нескольких лунок, несколько лунок были выкопаны лишь частично; по какой-то причине строительство было прекращено и, по-видимому, внезапно. Сначала исследователи предполагали, что конечное число лучей должно было бы быть 38, но в 1958 году была обнаружена еще одна яма (она располагалась на юго-западной стороне на главной оси, проходящей через центр и вход). В этой яме, круглом углублении на основной оси, строго напротив входа от аллеи, мог стоять очень большой камень, вероятно, широкий и с плоским верхом, похожий на стол или алтарь. Таким образом, это означает, что количество лучей было нечетным и близким к 38.

Стоунхендж II, как и Стоунхендж I, строился около 100 лет. К тому времени, как постройка второго Стоунхенджа была закончена, кончился и британский каменный век.

Когда в 1700 году до н. э. бронзовый век добрался и до Британии, он совпал с последним этапом сооружения Стоунхенджа. Эта дата определена с погрешностью приблизительно сто лет радиоуглеродным анализом оленьего рога. Последними строителями, во всей видимости были уэссекцы39. Возможно, в строительстве участвовал иноземный архитектор. Теорию эту поддержал Р. Аткинсон40, он обнаружил средиземноморские черты не только в захоронениях, но и в изяществе планировки. К тому же, не считая могильников, это единственное каменное сооружение уэссекцев. Значит, традиция привнесена извне.

За этот период двойной круг, начатый во второй период, но незавершенный, был разобран. Голубые камни заменили на большие сарсеновые валуны, числом 81 или больше. Эти сарсены находились примерно там же, где и их предшественники, но совершенно по другому принципу. Во-первых, вокруг центра была сооружена подкова из 5 трилитов (групп из двух вертикально поставленных камней, на которые был положен третий). Трилиты имели разную высоту — 6, 6. 5 и 7. 2 м, увеличивающуюся от северных концов к середине. Центральный трилит был самым большим элементом всей гигантской структуры Стоунхенджа. Вертикальные камни трилитов были поставлены очень близко друг к другу: расстояние между ними было приблизительно 30 см. "Подкова" открыта на северо-восток, ось ее совпадает с осью входа, т. е. совпадает с линией восхода Солнца в день летнего солнцестояния.

Во-вторых, эта подкова была окружена простым кольцом из 30 вертикально поставленных камней, покрытых сверху горизонтально уложенными плитами. Эти камни имели высоту около 5. 5 м, ширину 2. 1 м и в толщину около 1 м. Подкова трилитов открывалась на северо-восток и была сориентирована так же, как и главная оси предыдущих строений Стоунхенджа. Для увеличения прочности в каменной связке применен принцип деревянного строительства - способ "гнезда и шипа"41.

Вертикальные камни кольца весят по 25 тонн каждый. Им придана вогнутость, а перекладинам – выпуклость в местах соединений: они как бы "упали" в лунки. В торцах перекладин сделаны выступы и пазы. Диаметр окружности кольца - 29,6 метра. Камни № 1 и № 30 (около оси) поставлены на 30 сантиметров дальше друг от друга, чем другие камни кольца. Центр этого сарсенового кольца на 0,9 метра севернее, чем центр кольца из лунок Обри.

Возможно, именно уэссекцы установили так называемый «Эшафот» в старой лунке «Е». Этот камень имеет длину 6. 3 м. Он либо занимал яму E, либо лежит теперь поперек той ямы, в которой некогда был установлен. И теперь так глубоко ушел под землю, что видна только его верхняя грань.

Эшафот – камень, заставляющий задуматься. Он вкопан в землю, его видимая поверхность покрыта бороздками в виде гребешка и рядом лунок. 42 Однако эти бороздки не предназначались для стока крови. Они также сделаны на многих других сарсенах. Некоторые предрассудки, включая веру в друидов и их кровожадные обычаи, сопровождали Стоунхендж многие веканеведения, кажется дольше, чем он сам существует и служит людям.

Вскоре после того, как воздвигли новый Стоунхендж, начался следующий этап строительства, который, возможно, представлял собой продолжение строительства по тому же плану. В этот период двадцать или более голубых камней, которые перенесли, чтобы освободить место для сарсенов, были возвращены и установлены снова, вероятно, в овальное кольцо внутри подковы сарсенов. Возможно, в то же время воздвигли и Алтарный камень. Кроме того, были выкопаны лунки Y и Z. Позднее овальное кольцо из голубого камня опять разобрали.

Восстановление этого небольшого овального кольца — если оно действительно имело такую форму — представляет особую трудность для археологов, так как от лунок и камней почти ничего не осталось. На текущий момент можно предположить только то, что задумывалась некая овальная структура, были вырыты несколько лунок и установлены несколько камней. Возможно, некоторые пары камней соединяли перемычки (до наших дней сохранились два камня, которые похожи на перемычки), поэтому можно допустить, что это кольцо повторяло форму и устройство подковы сарсенов, окружавшей его. Какова же была первоначальная форма овала голубых камней? Или его назначение? Как и в случае с двойным кольцом, строители Стоунхенджа загадочно возвели его и почти тут же уничтожили. Вероятно причина тому ошибка, но археология на сей счет молчит.

Алтарный камень, получивший свое название столь же безосновательно, сколь Пяточный и Эшафот, также представляет серьезную проблему с точки зрения восстановления его истории. В настоящее время он вкопан на 4,5 метра в землю внутри центрального трилита43 из сарсенов. Но он не лежит ни перпендикулярно, ни параллельно основной оси, поэтому логично предположить, что сейчас он занимает не то место, куда был установлен изначально. Тем не менее лунку, в которую его могли поместить, найти не удалось. Вероятно, его лунка находится под ним — столб трилита 55 упал на свою лунку, — но лунка для Алтарного камня не была обнаружена. Каннингтон44, ведший раскопки в 1801 г. , записал, что обследовал участок земли «рядом с алтарем», но и в дальнейшем археологи не нашли засыпанных лунок. Алтарным камень впервые назвал Иниго Джонс, вообще он мог назвать его как угодно еще.

Какой бы цели ни служил этот камень, сделан он из уникального для Стоунхенджа материала. Все прочие камни либо голубые, либо сарсены. А Алтарный камень — это мелкозернистый светло-зеленый песчаник, содержащий такое количество пластов слюды, что его поверхность, если ее отчистить, отличается типичным слюдяным блеском. Этот камень, видимо, привезли из Коушстон-Бедс, в Милфорд-Хейвен, на побережье Уэльса, в 30 милях к юго-западу от карьеров Пресслли. Алтарный - самый крупный камень из всех, не считая сарсенов.

Лунки Y и Z, выкопанные строителями, получили такое наименование, поскольку изначально предполагалось, что они входят в последовательность вместе с лунками, ныне известными как лунки Обри, а ранее называвшимися лунки X, или «неизвестные». Два кольца шахт, кольцо Y и кольцо Z, которые, возможно были вырыты с астрологическими целями, располагаются между «шахтами Обри» и массивными каменными кольцами в центре.

Лунки Y и Z неравномерны. И кольцо Y, и кольцо Z имеют неправильную форму. В основном лунки прямоугольные, с длинной осью, идущей вдоль окружности кольца. Глубина около метра. На дне исследованных лунок не обнаружено следов давления, из чего сделан вывод: в них никогда не стояли камни. На дне каждой найден осколок голубого камня, а заполнены они землей, но на дно успел натечь плотный слой мела. Многие считают, что земля, заполняющая лунки, принесена не строителями, а ветром. Этим объясняется и ее мелкозернистая структура. Имеется 30 лунок Y, которые образуют кольцо снаружи сарсенового кольца примерно в 10. 5 м от него, и 28 лунок Z; эти лунки образуют кольцо поменьше.

В завершающий период около 1600 года до н. э строители вновь установили камни уничтоженного овала, они создали подкову из голубых камней, остатки которой стоят по сей день. Кроме того, они установили кольцо из голубых камней между сарсеновой подковой и сарсеновым кольцом. Круг, состоящий из двух неравных "половин" с разными радиусами. Выяснилось, что древние строители Стоунхенджа таким образом искусственно занижали значение числа р ("пи" ) – соотношения между длиной окружности и ее диаметром, являющегося геометрической постоянной, для удобства своих расчетов доводя ее до значение 3,0.

На этом строительство комплекса было завершено.

В законченном виде Стоунхендж представляет собой кромлех, состоящий из четырех огромных каменных кругов. От внешних земляных валов до центра он состоял из Аллеи, поворачивающей от реки: Пяточного камня на Аллее, окруженного рвом; больших замкнутых колец, внешней насыпи, рва и внутренней насыпи; белых лунок Обри, расположенных прямо за внутренним валом; четырех опорных камней на окружности лунок Обри (два или, вероятно, более из которых окружали насыпи); лунок Y и Z, может быть, пустых, может быть, засыпанных; кольца сарсенов; кольца голубых камней; подковы сарсенов; подковы голубых камней и алтарного камня. И все это тщательно подогнано, соразмерно и геометрически точно размещено в гладком пространстве спокойного ландшафта.

Стоунхендж — одно из самых загадочных мест на планете. Простой турист, остановившийся около этих огромных безмолвных камней, которые, кажется, стоят здесь от начала времен, не может оправиться от смеси восхищения и благоговейного страха при виде загадочной древности, ему и в голову не приходит задать простой и естественный вопрос: «Как попали сюда эти камни?» Он скорее поинтересуется, как выросли леса красного дерева в Калифорнии или как появился Ниагарский водопад. Для него почти достаточно средневековой веры в волшебство Мерлина. Кто же, наконец, задумается, как возник здесь огромный храм из камней?

А вот археологи — эти виртуозные исследователи не только земли, но и умов людей прошлого - задали этот вопрос. И сами на него ответили, разумно подключив воображение там, где тщательные исследования не давали подсказок. Они восстановили, что смогли, выдвинули гипотезы и сложили по кусочкам достаточно рациональную и убедительную теорию относительно того, где добывали, как перевозили и как устанавливали камни.

Вначале следует уточнить, что при строительстве Стоунхенджа использовались камни двух разновидностей: крепкие валуны – так называемые эоловые столбы – из эйвберийского песчаника, из которых складывались трилиты, образовывавшие подкову и внешний круг сооружения; и более мягкие долериты, входящие в состав рудных и угольных пластов. Долериты имеют голубовато - серый оттенок. Отсюда и другое его название – голубой камень. Двухметровой высоты голубые камни образуют внутренний круг мегалитического сооружения.

Под голубыми камнями подразумевается пять различных пород, которые объединяет лишь голубоватый оттенок, хорошо заметный, когда поверхность намокает, и вулканическое происхождение. Большинство голубых камней — это долерит, крупнозернистая зеленовато-голубая порода. Всего осталось 12 голубых камней, точнее их обломков, вкопанных в землю. Они представляют большую ценность для археологов. Уже давно не секрет, что голубые камни добывались в горах Пресли, находящихся на расстоянии в 220 км от Стоунхенджа по прямой дороге, но, как известно, прямой путь не всегда самый короткий, поэтому в ходе транспортировки расстояние преодолеваемого пути увеличилось до 380 км.

Вероятно, строители наметили карту маршрута по воде, насколько это было возможно, потому что по воде камни транспортировать гораздо проще. Перемещение по суше, несомненно, производилось не самым сложным способом: они использовали все свои немалые умения и облегчали себе задачу, положив глыбы на салазки, которые катились на скрепленных ремнем бревнах. Салазки тянули за веревки, сделанные из скрученных шкур. Весьма трудоемкий метод. Тем не менее, он, по-видимому, был эффективным.

Велика вероятность того, что некоторые голубые камни были привезены в Стоунхендж за сотни лет до начала строительства и установлены в некотором порядке в миле к северо-западу от него. Более крупные сарсены, очевидно, попали в Стоунхендж из месторождения, расположенного ближе, чем Уэльс. Почти наверняка эти 80 огромных глыб привезли из Марлборо-Даунс, что всего в 322 км к северу. В те времена такие глыбы лежали прямо на поверхности земли, их не нужно было добывать.

Когда камни доставили на место строительства, их обтесывали, шлифовали, полировали и устанавливали.

На этом этапе восстановления истории строительства монумента археологи получили больше информации, на которую можно опереться, так как сохранилось множество орудий труда.

Когда необработанные или слегка обработанные камни доставлялись в Стоунхендж, проводились более тщательные шлифовка и полировка. Вероятно, большую часть камней шлифовали прямыми ударами больших молотков. Когда такая обработка придала камням подобие требуемой формы, наступило время применять более тонкие методы шлифовки. И, наконец, чтобы придать окончательную плавность контурам, поверхность, выровненную таким образом, изредка подвергали шлифовке для достижения гладкости. По поверхности двигали плоские камни вперед-назад, возможно используя в качестве абразива кремниевую крошку, смешанную с водой.

Применяя тот или другой способ или несколько способов сразу, любой камень можно было обработать и отшлифовать до нужной степени. Даже гнезда и шипы можно было подогнать так, чтобы они идеально подходили друг к другу.

Лишь некоторые из голубых камней Стоунхенджа подвергались обработке, однако на всех сарсенах Стоунхенджа остались следы обтесывания. В большинстве случаев неровно или не до конца обработанные камни устанавливались гладкой стороной внутрь, чтобы стоящим внутри священного кольца открывался лучший вид.

В наши дни многие из сарсенов кажутся грубо обтесанными и неровными, как будто их никогда не касались инструменты. Это влияние времени и ветров, дувших долгие тысячелетия. Однако воздействие погоды было различным. Сарсены неоднородны по структуре, ветер и вода проделали в них глубокие ямки.

Также у археологов есть множество предположений на счет того, каким образом происходила установка камней. Скорее всего, чтобы установить камни, строители сначала выкопали лунки, глубина которых согласовывалась с тем, насколько камни должны были уйти в землю. С трех сторон склоны лунки делались крутыми, а с четвертой — под углом 45°, чтобы по нему можно было скатить камень. Когда камень был готов, сторона лунки, противоположная наклонной, выкладывалась толстыми деревянными колышками, чтобы край опускаемого камня ее не обрушил. Камень перекатывали к лунке и опрокидывали в нее, край же соскальзывал вниз по колышкам, не нанося вреда. Далее с помощью веревок из кожи или волокон растений и инструментов, которые они способны были придумать и соорудить, примерно 200 человек поднимали 30-тонный камень вертикально. Как только он вставал на место, пространство вокруг него засыпалось с вполне понятной поспешностью. Все, до чего могли дотянуться строители, летело в лунку, чтобы подпереть камень и предотвратить его падение. Далее следовала тщательная утрамбовка. После чего, по-видимому, глыбы оставляли в покое на многие месяцы, чтобы содержимое лунки спрессовалось и дало усадку. Естественно, с эстетической точки зрения было важно, чтобы верхушки сарсеновых трилитов и круги столбов были одной высоты, что требовало более точного измерения, подгонки и обработки уже после установки камней.

Важно отметить, что низ столбов тщательно обтесывали, чтобы сгладить неровности. Поэтому после того, как камень установили в лунку и засыпали ее, его еще слегка поворачивали, чтобы он встал прочнее.

Как проходила последняя стадия строительства — установка массивных перемычек на верхушки столбов, — археологам остается лишь догадываться. В помощь им не сохранилось ни записей, ни артефактов, ни иных свидетельств.

Учитывая мастерство, примененное на других этапах работы, а также умение изготавливать орудия труда, организовывать людей, можно допустить, что перемычки постепенно поднимали по наращиваемой вышке из бревен. То есть перемычку клали на землю рядом с двумя столбами, которые она должна была перекрыть, бревна располагались встык, перпендикулярно ей. Затем накатывали на этот ряд бревен. Платформу из бревен удлиняли, закрывая ими и то место, где лежал камень и надстраивали еще двумя рядами, параллельным и перпендикулярным. Камень перемещали на это место. На помост под ним укладывали еще два уровня и возвращали камень туда. И так далее, до тех пор, пока камень не поднимался до верхушек столбов. Оставалось лишь перекатить его на них так, чтобы гнездовые углубления упали ровно на шипы столбов.

Еще один способ поднятия перемычек: вкатывать их по земляной насыпи, как это делалось при сооружении пирамид. Эдвард Стоун в своей авторитетной книге «Камни Стоунхенджа» выдвинул эту теорию, заключив, что перемычки могли втаскивать наверх по насыпям, идущим под углом 40°. Задача заключалась в том, чтобы сделать и убрать такую насыпь для каждой из 35 перемычек Стоунхенджа. Но она была непосильной - землеройные работы превосходили бы по сложности все труды по созданию рва и валов Стоунхенджа. Поскольку последние исследования в прилегающем районе не смогли предоставить никак их доказательств существования таких земляных насыпей, в настоящее время считается, что этим методом в Стоунхендже не пользовались.

Мало того, что на воздвижение Стоунхенджа потребовалась большая затрата физического труда, но еще, без сомнения, огромные умственные усилия. Организация, управление и материально-техническое обеспечение — все необходимое для таких масштабных общественных работ — представляли, по-видимому, немалую сложность. Для бесперебойного функционирования стройки нужны были люди. Планирование и разработка проекта были скрупулезно продуманы и превосходно выверены, насколько это было возможно в Британии того времени. Вся эта «кабинетная» работа требовала постоянного участия самых лучших и умных представителей народа на протяжении нескольких поколений, к тому же без существования какой-либо письменности. Поэтому не возникает сомнений, что Стоунхендж был очень важен для людей того времени, иначе без огромного желания и энтузиазма его постройка была бы просто невозможна.

Важное место в истории изучения Стоунхенджа отведено гипотезам. Легенды, в отличие от гипотез, не имели научного обоснования, а строились исключительно на догадках, предположениях тех или иных исследователей. Гипотезы объясняют то, какой смысл вкладывали люди при создании столь величественного памятника, они помогают разобраться в том, что заставляло их из поколения в поколение трудиться над тем, чтобы посреди равнины возвести круги из огромных каменных глыб.

В начале XX века начались археологические исследования Стоунхенджа непосредственно на его территории. С того времени раскопки, идентификация и датирование продолжались с нарастающим энтузиазмом. В настоящий момент большая часть загадки Стоунхенджа раскрыта.

Ответ на вопрос «когда?» в отношении Стоунхенджа известен: задолго до прихода саксов, датчан и даже до романизации Британии. Ответ на вопрос «как?» — более менее ясен, но все же не до конца и оставляет пространство для размышления археологам, инженерам и прочим интересующимся физическими возможностями первобытных людей. Единственный вопрос, который до сих пор неясен никому, это вопрос «зачем». Скорее всего на него археологи и ученые никогда не найдут ответ.

Можно только предполагать, делать гипотезы. Например, в начале 70-х годов XX века английский астроном Джеральд Хокинс, работавший тогда в Бостонском университете, посредством скрупулезного математического анализа доказал, что Стоунхендж является древней обсерваторией, позволяющей проводить точнейшие астрономические наблюдения, вести календарный счет дням, отмечая времена года и даже предсказывая лунные и солнечные затмения. По мнению Хокинса, Стоунхендж, вне всякого сомнения, представлял собой астрономическую наблюдательную станцию: 24 его объекта имеют строгую пространственную ориентацию, позволяя производить наблюдения, что указывает на его астрономическое назначение. Эти взгляды Хокинс развивает в своей книге «Разгадка тайны Стоунхенджа».

Хокинс попытался выяснить, почему 56 отверстий Обри связаны между собой несколькими прямыми визуальными линиями, ориентированными относительно Пяточного камня, глыб «голубого камня» и трилитов. Он предложил своему компьютеру проанализировать 7140 возможных вариантов прохождения таких визуальных линий и попытаться определить, были ли они устроены намеренно или являются плодом чистого совпадения. Полученные данные говорят сами за себя. Стоунхендж — это, вне всякого сомнения, древняя обсерватория, комплекс для наблюдений звездного неба, с помощью, которой можно решать целый ряд астрономических задач. Так, например, астрономам каменного века было известно, что полный круг циклов и фаз Луны между крайней южной и крайней северной точками небосклона составляет 18,61 лет. Находясь в центре каменного круга, они, глядя в сторону Пяточного камня, могли наблюдать восход солнца точно в день летнего солнцестояния, определять время солнечных и лунных затмений, а также точное время восхода солнца в день зимнего солнцестояния и точку восхода луны в день летнего солнцестояния.

Профессор Александр Том, когда рассказывал об исследованиях менгиров в Бретани, также решил дать достойное задание своему компьютеру. Он провел исследование нескольких сотен мегалитических каменных объектов в Европе с точки зрения возможности использования их в качестве астрономических обсерваторий. Полученные им результаты говорят сами за себя: свыше 600 объектов каменного века имеют несомненную ориентацию по астрономическим координатам. Доисторические зодчие учитывали возможность наблюдений не только солнца и луны, но и целого ряда таких неподвижных звезд. 46

Также одним из ученых, попытавшихся разгадать тайну Стоунхенджа, стал В. И. Тюрин-Авинский, видный геолог, действительный член Академии наук СССР.

В 1973 году на 16-й международной конференции «Общества по изучению древней астронавтики» в Чикаго, Тюрин-Авинский, образно говоря, выпустил кота из мешка перед западной публикой, заявив, что Стоунхендж заключает в себе некое космическое послание.

Он внимательно проштудировали труды Тома и Хокинса. Главная мысль его сводится к следующему: «Стоунхендж в буквальном смысле слова изучен вдоль и поперек. Прежние исследователи рассматривали феномен Стоунхенджа с исторической, археологической и астрономической точек зрения, однако характер его количественных и системных связей с другими мегалитическими памятниками еще никогда не был подвергнут анализу». Этот русский ученый совершили то, на что никогда не отважились бы малодушные: он попытались заглянуть за край тарелки. Тюрин-Авинский совместно с физиком Терешиным попытался выяснить, не существует ли в окрестностях Стоунхенджа или хотя бы не слишком далеко от него других каменных кругов, следующих примерно такой же геометрической схеме, и они обнаружили нечто, что вполне может восприниматься в качестве этакого математического «ключа», подходящего ко всем мегалитическим памятникам. 47 Таким «ключом» оказался угол наклона орбиты Луны на широте Стоунхенджа в день равноденствия. На основе этого угла наклона можно построить пентаграмму и одиннадцатиугольник, которые как бы накладываются на план Стоунхенджа и других каменных кругов.

Несомненно, мегалиты Стоунхенджа несут в себе такую широкую информацию, как указание северной широты памятника, диаметр Земного шара, радиус на полюсе, среднее удаление Луны от Земли, средний радиус орбиты Луны, а также расстояние от Земли пяти ближайших к ней планет. Хотя орбиты планет в этой модели имеют круглую, а не эллиптическую форму, пропорции расстояний между ними соблюдены в точности.

Вот что пишет Тюрин-Авинский: «Вряд ли возможно понять истинное назначение Стоунхенджа без признания реальности контактов пришельцев из космоса с нашими предками».

Итак, это позволяет заново разыграть «карту богов». Возможно, влияние представителей инопланетного разума на людей эпохи мегалита — это и есть те самые «естественные причины», к которым так любят апеллировать многие и многие ученые. Прежние решения оставляли без ответа бесчисленное множество вопросов, ибо ни одно из них не вписывалось в предлагаемую модель. С помощью прежних представлений можно объяснить способ транспортировки глыб, но не выбор материалов, каменные орудия и деревянные катки, но не точно выверенные пифагоровы треугольники. Можно найти место, где добывали «синий камень» для Стоунхенджа, но невозможно сколько-нибудь вразумительно объяснить, почему для его строительства использовались именно эти камни, а не монолиты, находившиеся гораздо ближе от Стоунхенджа. Можно выдвинуть вполне рациональные теории, объясняющие возникновение каменных кругов на региональном уровне, но такие теории не смогут объяснить настоящую эпидемию каменных кругов, распространившуюся в глобальном масштабе. Утверждение, что каменные круги неким образом связаны с неподвижными звездами и календарными циклами, само по себе справедливо, однако этот подход ничего не дает для понимания назначения бесчисленных менгиров Бретани и того странного геометрического послания, которое они заключают в себе. Да, мегалитические комплексы можно датировать и 4000 г. до н. э. , и 2800 г. до н. э. , и еще более поздним временем, но это ничуть не поможет понять мотивы, которыми они руководствовались, и то, зачем и ради чего люди каменного века на протяжении тысячелетий возводили эти мегалиты. Здесь явно ощущается отсутствие объединяющей, религиозной идеи.

Сэр Ричард писал: «Прискорбно знать, что в то время как наука неуклонно идет вперед семимильными шагами, когда новые рукописи постоянно извлекают из кладовых истории, чтобы пролить свет на древние летописи нашей страны, просто оскорбительно, на мой взгляд, что история столь знаменитого монумента, как Стоунхендж, по-прежнему остается за завесой неизвестности. Смена эпох часто иллюстрирует историю и открывает многие факты. Но в данном вопросе видим мы лишь тьму и неопределенность. Мы можем восхищаться им, можем выдвигать гипотезы. Но нам все равно суждено оставаться в неведении и во мраке».

Заключение.

Строительство Стоунхенджа от начала до конца заняло столько же времени, сколько возведение готических соборов, которые спустя более 2,5 тыс. лет вместили в себя мастерство, труд и любовь нескольких поколений средневековых народов. Эти соборы были храмами для поклонения Богу, школами, местом общения, памятниками веры, надежды и гордости. Стоунхендж мог стать всем из вышеперечисленного. И даже чем-то большим.

Начиная с XIX века Стоунхендж приобрел мировую известность. И по сей день туристы съезжаются с разных уголков планеты, чтобы посмотреть на этот гигантский памятник.

Путеводители, почти все называющие Стоунхендж капищем друидов, печатаются в больших количествах. Художники рисуют его мрачным монстром под темным небом.

Раньше люди приезжали посмотреть на него своими глазами, ежились в притворном ужасе и отламывали кусочки камней на память. Если в первых путеводителях сетовали на «множественное непозволительное варварство людей, отрубавших кусочки большими молотками», то в 1800-х годах молотки уже давали напрокат местные предприниматели именно для откалывания сувениров. А тем, кто ленился самостоятельно рубить камень, «незаметные пастухи с равнины готовы будут предоставить осколки камня за несколько пенсов». Какое счастье, что камни Стоунхенджа тверды и не поддаются потенциальным разрушителям, иначе при таком вандализме мало что осталось бы от них до наших дней. Популярность Стоунхенджа могла бы буквально стать его крушением.

В наши дни территория памятника огорожена, и доступ туристам ограничен.

И все равно каждое лето в день летнего солнцестояния съезжаются десятки тысяч туристов, чтобы наблюдать, как солнце встает над пяточным камнем. Современные друиды устраивают представления, совершают различные обряды. И туристы, не изучающие глубоко историю Стоунхенджа, остаются уверенными в том, что его строителями являются именно друиды.

Но в любом случае, кем бы ни были строители Стоунхенджа и какими бы причинами они ни руководствовались, по окончании работ их детище оказалось чудом. С одной стороны, хитроумно пронизанный направлениями, точно ряд взаимосвязанных астрономических инструментов, а с другой — отличающийся идеальной простотой с архитектурной точки зрения, тонкий и сложный в функционировании, потрясающий, ошеломляющий, приводящий в восхищение своим видом, Стоунхендж является квинтэссенцией превосходного мастерства в области строительства, полезности и величественности, а по задумке и воплощению — восьмым чудом света в Древнем мире.

Семь классических чудес света — это египетские пирамиды вместе, висячие сады Семирамиды в Вавилоне, статуя Зевса на горе Олимп, храм Артемиды в Эфесе, Мавзолей в Галикарнасе, Колосс Родосский и Форосский маяк в Александрии. За исключением менее долговечных фрагментов садов Семирамиды и Колосса - все эти творения были, по всей видимости, сделаны из камня. Однако ни в одном из них камень не применялся с таким мастерством для увековечивания плодов интеллектуального подвига при строительстве храма, потрясающего воображение, как это произошло с великим памятником в долине Солсбери.

Если вам доведется побывать в Англии в день весеннего равноденствия, не пожалейте отдать его на посещение Стоунхенджа. И пронзительный луч, устремившийся к небу над Пяточным камнем, возможно, пройдет и через ваше сердце, оставив в памяти незабываемый след на всю жизнь.