Стихотворении японской поэтессы Намжила Нимбуева

Намжил Нимбуев родился в семье, где Слово было ремеслом, игрой, загадкой и – Божеством. Слову служил отец, известный бурятский поэт Шираб Нимбуев, который переводил с бурятского и монгольского, сотрудничал в газетах и журналах, слыл лучшим редактором в книжном издательстве. Он стал первым читателем стихов своего сына Намжила, его первым критиком, строгим и беспристрастным, и наверное, первым поклонником, потому что кому как не поэту было понятно: рядом растет поэтический талант!

Намжил верил в свое предназначенье и «отрабатывал» талант, торопясь запечатлеть то. Что переполняло душу, как будто предчувствовал скоротечность своего бытия, ведь он прожил всего 23 года. Сочинял стихи, пьесы, писал рассказы и повести, переводил с бурятского и монгольского. Бурятская поэзия всегда предполагает интуитивное восприятие. Особенность восточного мышления в том и состоит, что нет прямых выводов, резких отзывов, открыто декламируемых чувств, а есть лишь намёк.

Существует предвзятое мнение, преодолеваемое лишь в последние годы, что восточное созерцательное мышление настолько наивно в своей поверхностной описательности, что и размышлять не о чем. А между тем у современного бурятского поэта Дамбы Жалсараева есть четверостишие:

Сказал же кто-то – странный мы народ:

Что видит он, о том бурят поет.

Но разве лучше, если человек

О том поёт, что не видал вовек!

(перевод Н. Гребнева)

По сути, это четверостишие о непосредственности восприятия на уровне интуиции.

Японские мотивы наиболее проявлены в художественной практике поэтов Бурятии. Японская метрика издавна привлекала бурятских поэтов.

Намжил Нимбуев испытывал притягательное и чарующее воздействие японской поэзии.

Свой сборник стихов «Стреноженные молнии» Намжил Нимбуев открывает трехстрочной лирической миниатюрой в форме «хокку»

О родина,

Лишь гляну на тебя –

Моя песня умолкает смущенно.

Это чувство зачарованности родиной, здесь особая любовь, она заманчива, пленяет своей искренностью.

Возьмем одно из его пятистиший, написанное «танка»:

Придумать бы длинную песню.

Идя за стадами,

Всю жизнь её петь.

Потомкам в наследство оставить.

Опять та же мечта юноши «придумать бы длинную песню» - своеобразная ностальгия по родине, земле, предкам, по уходящему Востоку. Как истинный поэт, он заботится о потомках, которые способны в скором времени забыть родной язык, и хочет оставить им песню. Сравним два пятистишия: первое принадлежит перу современной японской поэтессы Амари Хаяси,

На рассвете

Внезапно просыпаюсь в слезах.

Предчувствие

Многих грядущих потерь.

Дождь стучит по стеклу.

(перевод Т. Соколовой-Длюсиной)

Ну а второе Намжилу Нимбуеву

Однажды еще карапузом,

В колодец, смеясь, заглянул я,

И стало так жутко и странно

Как будто в гулкой прохладе

Бессмертье увидел лицо.

В стихотворении японской поэтессы – слезы предполагают потери, ну а у Н. Нимбуева – слезы природы подтверждают предчувствия.

В лирических произведениях Намжила Нимбуева преобладает мотив воспоминаний, духовная близость с природой, её стихией, что и определило его эмоциональную окраску. Своеобразие лирического жанра Намжила Нимбуева – это, во-первых, верлибр (свободный стих), во вторых, лирические миниатюры, написанные в особых формах японской поэзии «хокку» и «танка»; и то, и другое создаёт особый колорит и образность.

С приходом в бурятскую литературу в начале 70-х годов талантливого поэта Нимбуева, верлибр получает постоянную прописку. Таким образом, в восприятии читателя Нимбуев является поэтом с богатым внутренним мифом, философской глубиной. Восприятие поэтического текста зависит от личности её интересов и потребностей. Проанализировав творчество Нимбуева, мы приходим к выводу, что его поэзия является востребованной для широкого круга читателей. Она была актуальна в 70-е годы, актуальна и сейчас.