Особенности отражения культовых объектов в удмуртских сказках

Рост численности населения, дробление родовых и племенных коллективов, их размещение в пределах рассматриваемой территории, а также усложнение духовной жизни и внутренней структуры удмуртского этноса на протяжении ХVI-ХVIII вв. создают весьма мозаичную картину различных типов и вариантов культовых объектов в каждой местности.

Как правило, в деревне имелось одно или несколько родовых святилищ Быдзым куала; одно или несколько сакральных мест, посвященных Хозяину Дикой, не освоенной человеком, Природы. В мифологическом сознании удмуртов каждый культовый объект обладал силой и являлся местом локализации мифических существ. Родовые святилища выступали в качестве символов освоенного, одомашненного пространства. Они были населены родовыми божествами-покровителями Воршудом, Мудором, Инву, которые обеспечивали благополучие членам рода, отвечали за связи человека с ближайшим природным окружением.

Одним из главных богов этого круга являлся Воршуд-хранитель счастья определенной семьи. У некоторых групп южноудмуртского населения в культе родовых покровителей на первый план выходит божество Мудор - хозяин локальной территории. При этом существовали разные по степени освоенности территории: жилища людей и окрестные строения, само селение и прилегающие к нему участки местности, а также ближайшие к поселению обработанные участки полей. По архаичным представлениям, олицетворениями родовых богов служили дерево, пчелы, цветы; божества могли принимать орнито -, зоо - и антропоморфный облик. В конце XX столетия их чаще представляли в образе человека в старинном белом одеянии.

Места поклонения хозяевам Дикой Природы - лудам/кереметам, нюлэсмуртам - символизировали не освоенное человеком пространство, обозначали мужскую сферу деятельности, связанную с занятием охотой, рыболовством, животноводством, бортевым пчеловодством, а также земледелием на очищенных от леса участках. Божества этого уровня являлись хозяевами обширных территорий - лесов, лугов, болот, используемых людьми в качестве пастбищ, сенокосных и охотничьих угодий. Представления о богах Дикой Природы являются результатом почитания сил природного окружения.

У северных удмуртов в большей степени развивается культ хозяина леса Нюлэсмурта. В фольклорной традиции он выступает как весьма влиятельное и могущественное существо. Хозяин леса близок к людям, состоит с ними даже в родственных отношениях - является их старшим братом, дядей, Великим дедушкой и т. д. В сравнении с Нюлэсмуртом хозяин лугов и полей Луд/Керемет южных удмуртов выглядит более отчужденным и даже более враждебным божеством. В удмуртской мифологии хозяева Дикой Природы чаще предстают в антропоморфном виде, хотя могут появиться в зооморфном обличье, в образе лесных зверей.

Территориальное распределение указывает на своеобразие религиозных верований и обрядовой практики двух этнографических групп удмуртов. У северных удмуртов параллельно почитали семейно-родовых богов и хозяев Дикой Природы, поэтому у них одновременно функционировали как семейные и родовые святилища (Малая и Великая куала), так и святилища, посвященные Нюлэсмурту. В ряде южноудмуртских районов происходит разграничение деревенских коллективов соответственно поклонению тому или иному божеству. Следовательно, у одной части населения на первый план выступает культ Священной рощи, у второй -культ Великой куалы, а у третьей-культ Булды.

В обрядовой практике Луда - неведомое пространство, населенное многочисленными и разнообразными олицетворениями сил природного окружения - Нюлэсмурта, Луда, Вумурта, духов отдельных родников, озер, деревьев, местечек и стихий. Святилища посвященные наиболее влиятельным божествам: хозяевам Дикой Природы, - располагались чаще всего вблизи водного источника на возвышенных участках местности, с которых открывается обширная панорама окрестных территорий. С течением времени на этих местах могло остаться лишь одно или несколько почитаемых деревьев. В случае отсутствия деревьев устанавливали специальный столбик, использовали пенек от погибшего дерева или втыкали срубленное дерево, выполняющее функцию живого.

В силу бережного отношения людей к экологии этих мест здесь чаще, чем на соседних территориях, встречается более разнообразная растительность - деревья, кустарники, травы, а иногда и представители животного мира. Во время ритуальных церемоний обращались с просьбами не только к локальным божествам-хозяевам этих святилищ, но и ко всеобщим богам: богу неба Инмару, богу атмосферы и погодных явлений Куазю, божеству плодородия Кылдысину и другим представителям небесной, подземной и подводной сфер.

Важнейшим показателем мифологического ландшафта являлись реки, водные источники, озера, ручейки, родники. Как правило, большей значимостью обладали родники, которые били из-под земли сильно, буквально кипели (позьыны "кипеть"). В народе их так и называют - кипуны. Необычные физические свойства подобных родников подчеркивают их гидронимы - Лек ошмес («Злой / Сильный родник»). Отдельные водные источники отождествлялись с антропоморфными (вумурт, вумумы, вупери и пр. ) или зооморфными существами (быком, конем, змеей, другими пресноводными и земноводными). В удмуртской мифологии в качестве повсеместно распространенного образа родника, реки или озера выступают бык или стадо быков.

Следующим существенным элементом выступают возвышенные и низменные участки местности. Гора / возвышенность являлась аналогом громадной, таинственной и недоступной (мифической) мировой горы, которая выступала своеобразным центром мира, пупом земли, моделью Вселенной. Над нею в небесах обитали высшие боги Инмар, Кылдысин, Куазь; на ее вершине располагались божества и духи среднего мира Нюлэсмурт, Лудмурт, родоплеменные боги Воршуд, Инву, Мудор; нижняя часть горы, ее внутренность находилась в ведении представителей подземного мира Музъем-мумы или Му-Кылчина. Такая гора выступала как недостижимое священное место, своеобразная земля обетованная. Она служила символом богатства, плодородия, изобилия.

Особую роль играли леса, рощи, группы деревьев и отдельно растущие деревья. Священное дерево нередко символизировало само божество (к примеру, Булда, Инмала). В качестве наиболее употребительных пород деревьев удмуртов выступали ель и береза. Приверженность к тому или другому дереву существенно корректировалась характером растительного покрова каждой конкретной местности.

Почитание камней относится к числу редких явлений в верованиях обитателей края в силу слабого распространенности камней на поверхности Камско-Вятского междуречья.

Отражение сказок в быту удмуртов

Повседневная жизнь, несмотря на кажущуюся монотонность, весьма разнообразна и многогранна. Это и разнообразные хозяйственные дела, и воспитание детей, и взаимоотношения с родственниками и односельчанами. Кто-то родился, кто-то умер, работа не прекращается, жизнь продолжается. Человек-дитя природы. Для того чтобы уберечь себя от грозных сил природы, надо жить с нею в согласии, знать, как себя вести в тех или иных случаях.

Первостепенное значение в системе жизнеобеспечения удмуртов, как и других народов, живущих в таких же суровых климатических условиях, принадлежит жилищу, пище и одежде. В повседневные заботы человека связаны с обустройством жилища, его содержанием, добычей еды, изготовлением одежды, что требует напряжения физических и умственных сил. Значением в жизни обусловлена их знаковость, символическая нагрузка.

Дом для удмурта не просто жилище, это освоенное, окультуренное пространство, имеющее свои границы. У дома есть свой дух-хранитель - коркакузё, с которым следует ладить, устроить для него в подполье жертвоприношение; уходя из дома, просить его стеречь дом, сказав: «Коркакузёе, уть коркаез». Центральное место в каждом доме занимала печь. Помимо основного своего назначения (обогрев помещения, приготовление пищи и продуктов питания, использование в народной медицине), печь занимала большое место и в духовной жизни народа. Ей, как символу домашнего тепла, очагу, где горит очищающий огонь, приписывалась магическая сила, которая хранила обитателя дома и за его пределами: если перед выходом из дома прикоснуться к ней рукой, а при возвращении домой при прикосновении к ней она очищала от всякой скверны. Печь считалась самым безопасным в доме местом, недосягаемым для нечистой силы.

Самым важным из немногочисленной мебели в удмуртской избе был обеденный стол. Угол, в котором стоял стол, считался в доме главным, почетным (торо сэрег/торшор).

Почитаемым был и единственный в доме стул, на котором сидел только глава семьи, лишь маленьким детям не возбранялось залезать на него.

Мифологизированы в народном сознании двери, порог и окна дома, символизировавшие границу с внешним миром, через которые происходит контакт с ним, а также ворота усадьбы и полевые ворота деревни, замыкающие соответственно пространство двора и поселения.

Высоко почитается и у баня, которая в миропонимании удмуртов представляла контактную зону того и этого миров. Надеясь на помощь предков, в баню ходили гадать о будущем. В бане лечились от разных недугов.

Предохранительная и очистительная функции приписывались огню, очагу, а также дыму, саже, углю и золе.

В народных обычаях немало случаев использования в повседневности различных металлических предметов, продиктованного представлениями о магической силе металла и изготовленных из него предметов, об их отпугивающих и оберегающих свойствах. Мужчина, отправляясь в лес, поле, в дорогу, обычно имел при себе нож или топор, кремень и трут для высекания огня. На женщине всегда были металлические застежки, булавки или украшения.

В качестве символа достатка и благосостояния использовали в обрядах и деньги, особенно металлические. Отправляясь в гости, на новоселье или на свадьбу, непременно брали с собой промытые в речной воде и завернутые в чистую тряпицу мелкие деньги.

Вера в порчу породила и способы предупреждения: различные обереги. В обычае у удмуртов - использование в защитных целях некоторых видов деревьев и растений. Многие в кармане постоянно носили в качестве оберега дольку чеснока или луковицы.

В зимнее время своеобразным оберегом служило, вероятно, и рассказывание сказок. Время их рассказывании (вожо дыр) также совпадало с периодом активизации нечистой силы. Аналогичный обряд зафиксирован и у карел: в святочные вечера считалось необходимым рассказывать сказки, они, якобы, образуют вокруг жилья замкнутый крут, недоступный для злых сил.

Земля в удмуртских сказках, как, впрочем, в сказках многих народов, наделяла могуществом: прикосновение к ней восстанавливало силы изнемогающему в борьбе богатырю. Земля в представлении удмуртского народа не должна быть предметом кровавых столкновений: споры по поводу владения ею должны решаться по возможности мирными средствами. В удмуртских преданиях земельные споры даже между разными народами (в частности между удмуртами и марийцами) решаются в ходе состязания. Право на спорный участок или целый район получает тот, кто дальше пнет кочку или чьи стрелы улетят дальше.

Значительное место в сказках удмуртов занимают сказания о домовых духах. Мифологические существа, «деятельность» которых связанна с жилищем, упоминаются в различных жанрах устного народного творчества. С представлениями о них связаны ряд обычаев, запретов, примет. В доме живет домовой (корка мурт, корка кузё, бустургэн), в хлеву — хлевный (гид мурт, в бане— банный дух (тодьы мурт), в пустых домах живет. Албасты, который много проказит в этих местах. У сёверных удмуртов наряду с домовым, обитавшим в горнице, существовал и другой тип домового — Гондыр (медведь), живший в погребе, в подполье и заведовавший съестными припасами. При переходе в новый дом ему устраивали особый праздник. Наказывал Гондыр домочадцев тем, что быстро начинали уменьшаться заготовленные продукты. Внешность домового удмуртам представлялась в виде мужика пожилых лет, ходящего в тулупе, вывернутом шерстью наружу; иногда он являлся в образе домохозяина.

В сознании удмуртов домовой дух одновременно был и добрым, и злым.

Сказочные мотивы в народном творчестве удмуртов

У народов Поволжья и Прикамья довольно широко был распространен тотемизм. Он нашел отражение не только в устном творчестве этих народов, но и в декоративном искусстве. «Резьба встречалась на ковшах и черпаках, чашах, солонках, мебели, прялках, дугах, хомутах и других предметах. Особенно тщательно отделывались ручки ковшей, на концах обычно вырезалась фигура какого-либо животного — коня, медведя, птицы»

Сказочные мотивы прослеживаются в предметах с зооморфными сюжетами. В изобразительных сюжетах зооморфных предметов абсолютно преобладают изображения коней и конских головок.

Художественное воплощение их различно: это одноголовые и двухголовые, направленные в противоположные стороны, расположенные по направлению движения солнца, обращенные друг к другу фигурки. Среди остальных доминируют мотивы лося и птицы, единичны — медведь и куница. Образы коня и лося отличаются главным образом по манере воплощения и степени стилизации. Следует также отметить, что мотивы разносмотрящих конских головок в одинаковой трактовке встречаются на различных категориях предметов, особенно многочисленны, как показано ранее, на копоушках и гребнях.

В некоторых случаях, особенно в скульптурных подвесках, дифференциация образов коня и лося чрезвычайно затруднена. В этом просматриваются явления постепенного замещения образа лося образом коня, что подтверждается фольклором многих народов, в том числе — достаточно ярко — и удмуртским. Кроме того, в изображениях лося с упряжью можно усмотреть свидетельство его одомашнения и использования как упряжного животного.

Почти все предметы с зооморфными сюжетами были утилитарно-практическими, однако наличие на большинстве из них отверстия для привешивания не исключает функции украшений (так же, как и подвесок). Сам предмет использовался людьми, а зооморфный сюжет и орнамент его украшали, причем, как правило, детали изображения сочетались с утилитарной функцией. Особенно примечательны подвески с мотивом головок коней, направленных в противоположные стороны, на шумящих подвесках поломской и ломоватовской культуры. Этот мотив повторяется в декоре костяных гребней и копоушек. А мотивы лося, птицы, промысловых зверей широко известны и в изделиях из кости и дерева, в наскальных изображениях и глиняной пластике лесной и таежной зон Восточной Европы и Урала.