Культура  ->  Изобразительные искусства  | Автор: | Добавлено: 2015-03-23

Гости и хозяева – большой прекрасный мир волшебства и трудолюбия

Обнинск возник на земле, где более 7 тысяч лет назад на берегах реки Протвы селились первобытные люди. Это была эпоха неолита. На территории города имеются археологические памятники. На протяжении нескольких веков через эти земли проходила дорога с Запада на Москву. Ни одно сколько-нибудь значительное историческое событие страны не прошло мимо. Эти земли испытали нашествие татаро-монголов, здесь двигались полчища польско-литовских интервентов, сюда совершали набеги ногайские и крымские татары, проходили французские войска во главе с императором Наполеоном; во время Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. здесь проходил Западный фронт под командованием маршала Г. К. Жукова. В доме, построенном в 1899 году Виктором Обнинским, в 1942-1943 гг. размещался Военный Совет Западного фронта.

Виктор Петрович Обнинский, известный политический деятель. Хозяин земли поместья Белкино. Продал из-за финансовых затруднений два хуторка «Турлики» и «Бугры», которые стали началом нашего города. Иван Иванович Трояновский стал хозяином «Бугров». «Турлики» купила М. К. Морозова. Где было построено великолепное строение с оригинальной архитектурой.

Эти земли принадлежали представителям знатных русских родов: боярам Белкиным, опричнику М. Скуратову, царю Борису Годунову, князьям Долгоруким, графам Воронцовым и Бутурлиным, а с 1840 года – помещикам Обнинским.

На лесных пустотах, примыкавших к деревне Пяткино, в 1880-х годах был обустроен хутор Бугры.

В годы «военного коммунизма» многие москвичи старались при любой возможности бежать из столицы, чтобы переждать тяжкие времена голода и разрухи где-нибудь в провинции. Таким островком спасения среди грозных бурь революционной эпохи стала и усадьба Бугры. Национализации она избежала потому, что в отличие от роскошного особняка Морозовой старый бревенчатый дом среди глухого леса не представлял особой ценности.

В начале 1880-х годах Анна Петровна Обнинская выходит замуж за московского врача Ивана Ивановича Трояновского. В приданное ей достался хутор Бугры. Эти усадебные земли включали обширные участки леса и лугов в холмистой местности. Сама усадьба построена на вершине холма среди соснового леса. Большой бревенчатый дом, одноэтажный с мезонином. С каждой стороны мезонин был украшен балконом, но в течение времени балконы разрушились от ветхости. Позади к дому примыкал двор с множеством построек, за ним был разбит сад.

Иван Иванович Трояновский (1855 - 1928) – талантливый врач, хирург и терапевт. Живя в Буграх, Иван Иванович никогда не отказывал в помощи местным крестьянам, делая это совершенно бесплатно. Впоследствии врачебная практика сблизила Трояновского со многими видными деятелями нашей культуры: А. П. Чеховым, Ф. И. Шаляпиным, В. Д. Поленовым (худ. ), И. Э. Грабарем (худ. ), Н. К. Метнером (композитор, пианист), С. В. Рахманиновым (комп. , пианист), И. И. Левитан (худ. ), В. А. Серовым (худ. - здесь были нарисованы иллюстрации к басням Крылова).

Страстно любил искусство. Трояновский был известен ещё как знаменитый коллекционер полотен русских художников. Начало коллекции положил этюд к картине В. Д. Поленова «Больная».

Многолетняя дружба связала Поленова и Трояновского. Известный художник, живший неподалеку, под Тарусой, в своей усадьбе Борки, несколько раз бывал в Буграх. Здесь Поленовым были созданы этюды реки Протвы.

Кроме коллекционирования картин Иван Иванович увлекался садоводством. В обширном парке Бугров он высадил редчайшие древесные породы, такие как пробковое дерево, маньчжурский орех, сибирский кедр, красный клен и многие другие.

Сад был засажен многочисленными кустарниками сирени десятков сортов, всех возможных оттенков. Но главной «ботанической» страстью были орхидеи. В Буграх он специально высадил их в оранжерею, где не только собирал уникальные сорта этих цветов, но и занимался выведением новых. В 1913 г. Трояновский издал научную монографию «Культура орхидей», после чего был признан крупнейшим специалистом в стране этого профиля.

В 1897 году, в чудесные золотые дни «бабьего лета» в Бугры приехал Исаак Ильич Левитан (1860-1900) один из ведущих русских пейзажистов, создатель «пейзажа настроения». У Левитана развилась тяжелая болезнь сердца, он начал лечиться у Трояновского, и знакомства между врачом и пациентом быстро переросло в дружбу.

В Буграх Левитан провел около недели. Он написал здесь несколько этюдов. Наиболее удачными были этюды «Осенний солнечный день» - вид дороги на Белкино и «Сумерки. Деревня». Тема дороги, так увлекавший Левитана, прозвучал здесь с большой силой. Позже по этому этюду бала написана картина «Лунная ночь. Большая дорога», хранящаяся сейчас в Третьяковской галерее.

Через три года, в1900 году Левитан умер на руках у Трояновского. Все попытки спасти его были тщетными.

Несколько раз в Белкинское имение приезжал Валентин Александрович Серов (1865- 1911). Великий художник был хорошо знаком и с Трояновским и с семьёй Виктора Обнинского.

В начале лета 1919 года Анна Ивановна Трояновская пригласила Николая Карловича Метнера с женой приехать пожить в Буграх. В наших краях Метнеры бывали нередко. Их пребывание в Буграх затянулось почти на два года.

К счастью, в доме оставалась экономка Федосья Ефимовна Антипова. Около 1910 года И. И. Трояновский взял её в Бугры чернорабочей, а когда девушка проявила себя как честная и трудолюбивая хозяйка, её поставили экономкой. Обычно зимой, под Рождество, или в конце весны она получала телеграмму из Москвы, запрягала лошадь и ехала встречать Трояновских на станцию Обнинское. Приходилось встречать и многих гостей усадьбы, в том числе известных художников. Иногда ей поручали отвезти только что написанные этюды в Москву. Однажды зимой она встречала самого Шаляпина.

Вся жизнь обитателей Бугров сосредоточилась вокруг работы Метнеры над своими музыкальными произведениями. В это время он создавал цикл лирических фортепьянных пьес «Забытые мотивы».

Любимые развлечения маленькой дружной компании было устройство «живых картин» на темы музыкальных произведений. Участники представлений самозабвенно отдавались игре и веселились, как дети, бурно ссорясь в процессе режиссуры. Где-то полыхала гражданская война, рушилась прежняя Россия, и вдребезги разбивались людские судьбы Но здесь, в лесной глуши, но здесь за прочными стенами старинного бревенчатого дома, царила только Вечная музыка. В это же время Трояновская преподавала живопись в колонии «Бодрая жизнь», водила ребят на этюды по окрестностям, а с самыми способными учениками, в числе которых был будущий художник Василий Почиталов, занималась и в Буграх.

В 1927 году уже перешагнувший семидесятилетний рубеж доктор Трояновский был уволен со службы. Чтобы хоть как-то прожить, он вынужден своими руками разорять любовно собранную коллекцию. Об этом он пишет в письме от 26 июня к художнику П. И. Нерадовскому, тоже коллекционеру, состоявшему в правлении ряда ведущих музеев Москвы и Ленинграда: « Сегодня окончилась моя служба, и я уже в отпуске по болезни Чем буду жить, не знаю. А посему очень надеюсь, что Вы с получением денег возьмете у меня нужные Вам вещи и тем облегчите мне трудное время А пока поеду в Бугры, как Ценциннат сажать капусту».

28 ноября 1928 года Иван Иванович умер в своем доме в Буграх. Похоронен он у белкинской церкви Бориса и Глеба, с южной стороны. В узорчатой ограде на могиле лежит большая плита черного мрамора с простой надписью: «Доктор Иван Иванович Трояновский. 1855 – 1928».

Усадьбу Бугры унаследовала Анна Ивановна Трояновская. В 1920-х годах она жила в основном именно здесь, продолжая преподавать рисование в «Бодрой жизни». Но денег не хватало, всё труднее становилось одной содержать фамильное гнездо (замуж она выходить так и не стала). Постепенно пришлось распродать всю коллекцию отца, при этом наиболее ценные картины Анна Ивановна безвозмездно передала в Третьяковскую галерею.

В 1932 году она продает Бугры своему давнему знакомому П. П. Кончаловскому. Иван Иванович был бы очень доволен – он был очень к Петру Петровичу и, по воспитаниям Игоря Грабаря, считал его « первым живописцем в Европе». За собой Анна Ивановна оставила маленький флигель с верандой в глубине сала. Здесь она по-прежнему проводила лето и даже принимала своих друзей из Москвы, в том числе художника Р. Р. Фалька, бывшего члена « Бубнового валета », и молодого композитора Ю. С. Бирюкова. Юрий Бирюков и купил у неё этот флигель в 1946 году.

Анна Ивановна Трояновская Умерла в Москве на Скатерном переулке в 1977 году, дожив до девяноста двух лет и сохранив всё ту же молодость беспокойной души.

Бугры во владениях Кончаловского.

В 1932 году дачу в Буграх покупает Петр Петрович Кончаловский.

Он любил эти места ещё со времени первого своего приезда в Белкино, ознаменовавшего начало нового этапа творческой жизни.

После приобретения Бугров Петр Петрович со всей семьёй: Ольгой Васильевной и детьми, Михаилом и Натальей, ежегодно проводил здесь большую часть лета, осени и зимы. Так продолжалось в течение четверти века, до самой смерти Кончаловского.

Сам Петр Петрович и его сын Михаил были азартными охотниками, а охота в то время здесь была прекрасная. «Добычу сначала писали, а потом обед», вспоминала Ольга Васильевна. Ещё одно увлечение Кончаловского было садоводство: в этом смысле новый хозяин Бугров стал достойным приёмником. Но особенно он любил сирени, здесь была создана знаменитая картина Кончаловского «Сирени», уже в 1930-е годы ставшие визитной карточкой его творчества.

М. Н. Нейман писал: «живопись стала для Кочаловского не профессия, а жизненной потребностью. » Он выделялся из знаменитых живописцев. За 60 лет непрерывного творчества он создал более 5 000 произведений живописи и графики. «Петр Петрович ясно сознавал всю радость жизни – пишет жена Ольга Васильевна Кончаловская – Жизнь начиналась с прекрасного утра, когда художник принимался за живопись. Ничего ему не мешало, а что мешало, отбрасывалось».

К патриарху Серебряного века пришла всенародная любовь и слава. Его натюрморты стали привычным украшением домов. С сыном художник бродил по окрестностям и на лесных опушках или на тихих берегах Протвы рождались натюрморты. Один из немногих «грибных» натюрмортов был написан в мастерской в Буграх, ныне находится в Японии.

В Бугры приезжали гости из Москвы. Писатели: А. Н. Толстой, А. А. Фадеев, В. С. Иванов, С. С. Прокофьев. Режиссёры В. Э. Мейерхольд и А. В. Довженко. Актёр Ливанов. Скульптор Коненков и многие другие. Кстати, В. Э. Мейерхольд купил дачу в городе Малоярославце в деревне Чуриково. В ней отдыхают и по ныне дальние родственники и друзья.

Сергей Тимофеевич Конёнков являлся близким другом П. П. Кончаловского, не раз бывал на даче художника в Буграх. Дружба между Кончаловским и Конёнковым зародилась в далеком 1892 году, когда Сергей Тимофеевич, приехав из родной смоленской деревни, поступил в Московское училище живописи, ваяния и зодчества, а Петр Петрович, еще будучи гимназистом, занимался живописью в вечерних классах Строгановского училища. Позднее Петр Петрович, вернувшись из Парижа, где два сезона учился в Академии Жюльена, поступил на отделение живописи Петербургской Академии художеств. В это же время там учился на скульптурном отделении С. Т. Конёнков.

С каждым годом дружба их крепла, и в 1903 году Конёнков был приглашен молодой семьей Кончаловских стать крестным отцом их первенца – дочери Натальи. И хотя позднее жизненные пути двух мастеров расходились, оба очень ценили годы своей дружбы, духовной близости.

Уважение, преклонение перед талантом одного из величайших советских скульпторов академика С. Т. Конёнкова впитала в себя и его крестница Наталья Кончаловская. «Я была очень привязана к Сергею Тимофеевичу, я привыкла к этой удивительной жизни среди скульптур, диковинный мир тянул к себе и часто я из школы бежала в мастерскую. Я знала особый уклад ее жизни, с постоянным запахом струганного дерева, шелестом стружек под ногами, со звонкой россыпью дробящегося камня», - писала Н. Кончаловская в рассказе «Живой Конёнков».

Долгие годы Сергей Тимофеевич и Маргарита Ивановна Конёнковы провели в США. Наталья Петровна, навестившая скульптора в те годы, с удивлением отметила его нежелание, живя в англоязычной стране, изучать язык. Мастер жил своим творчеством, а в американской среде был малообщителен и замкнут.

В 40-х годах Н. Кончаловская написала Конёнкову письмо с глубочайшей просьбой вернуться на Родину. «Сергей Тимофеевич ответил на мое приглашение удивительно интересным посланием, - писала Наталья Петровна, - и с истинным ликованием по поводу возможности вернуться на Родину».

И в 1945 году, в семьдесят один год, скульптор возвращается в Россию. Родная речь, природа, друзья оживили мастера и придали молодости и сил еще на 25 лет плодотворной работы. Тогда же и возродилась старинная дружба между С. Т. Конёнковым и П. П. Кончаловским. Конёнковы любили бывать в гостях у Кончаловских в Буграх. Сергей Тимофеевич прогуливаясь по чудесному саду и лесным тропкам, буквально вдыхал запах Родины.

Скульптор приезжал в Бугры исключительно для отдыха, для дружеского общения. Работа приостанавливалась и Петр Петрович с удовольствием сопровождал своего друга в его дальних прогулках, вот только об охоте Кончаловский, страстный охотник, не заговаривал – знал, что этого увлечения категорически не приемлет его старинный друг.

Примечательно, что Кончаловский, создавший большое количество портретов известных писателей, музыкантов, художников, не взялся написать портрет Конёнкова, выдающегося скульптора и близкого своего друга. В свою очередь и Сергей Тимофеевич при жизни Кончаловского не создал его скульптурного изображения.

В 1948 году, к 100-летнему юбилею В. И. Сурикова, деда Натальи Кончаловской, Конёнков получил заказ на создание скульптурного портрета великого живописца. Первоначально мастер задумал исполнить скульптуру в дереве, излюбленном своем материале (именно Конёнков в начале XX века вернул в русскую скульптуру этот замечательный материал народных резчиков). Подбирать дерево к будущей скульптуре Конёнков приехал в Бугры. Выкорчевывать нужное дерево мастеру помогали все члены семьи Кончаловских, включая внуков, после чего Сергей Тимофеевич посадил новое дерево. А созданная скульптура (позднее выполненная в мраморе) хранится в Музее-мастерской С. Т. Конёнкова в Москве.

Помимо творчества была у Конёнкова и Кончаловского еще одна большая страсть – музыка. С юных лет художник и скульптор (вместе и независимо друг от друга) тянулись к музыке. Одним из любимейших композиторов обоих был Бах. Наталья Кончаловская в юности специально для своего крестного отца разучивала произведения Баха и не раз исполняла их в мастерской скульптора. Спустя десятилетия, после долгой разлуки, в тихом уголке русской природы, в Буграх, друзей вновь соединили душевный разговор и любимая музыка. Стены бугровского дома слышали импровизированные концерты. «Петр Петрович, чудесный художник и обаятельный человек, хорошо знал и очень любил музыку и сам прекрасно пел», - вспоминал С. Т. Конёнков.

Дружба Конёнкова и Кончаловского продолжалась много лет и была прервана лишь уходом из жизни Петра Петровича. Сергей Тимофеевич глубоко переживал утрату друга, в своих воспоминаниях он писал: «Мне всегда был близок и дорог этот жизнерадостный человек. Он был, как говорят, живописец от Бога».

Петр Петрович знал каждую строчку Пушкина. В Буграх, в его деревянном домике однотомник Пушкина никогда не ставился на книжную полку. В 1932 году он задумал написать большой портрет-картину – «Пушкин». Это была труднейшая работа. Помог случай: в Историческом музее он случайно познакомился с внучкой А. С. Пушкина, она буквально оказалась живым портретом деда. После этого работа его пошла настоящим ходом, с большим воодушевлением. Так на свет появилась картина «Пушкин», которая сейчас находится в Санкт-Петербурге во Всесоюзном музее Пушкина.

Его дочь Наталья Кончаловская была замечательной писательницей и переводчицей. В большей части, с их общением она развила свой богатый духовный мир.

Иногда во время этих приездов рождались прекрасные портреты. А. Н. Толстой написан в столовой бугровского дома. А затем С. Прокофьев в 1934 году под сосной во дворе того же дома. Наталья только начала писать стихи, и вся эта приподнятая атмосфера творческих будней заряжала и опьяняла её. Наталья написала стихи посвящённые Прокофьеву:

Вот под колосьями бровей

Зрачки становятся острей,

И вдруг расправятся ладони,

И пальцы тонкие в разгоне

Заставят застонать рояль.

Звук птицей быстро взметнётся –

И под окошком завернётся

Берёза в русскую печаль.

И тут, неведомо откуда,

Средь русской прелести живой

Встаёт, как призрачное чудо,

Тень Клеопатры роковой

«За последние годы это было самое полноценное общение с отцом. Петр Петрович писал тогда с меня портрет. Мы тогда жили вместе всей семьёй, и это было для меня самое счастливое и беззаботное время. Оно так и осталось в этом портрете, который весит в Третьяковской галереи с табличкой: «Портрет дочери». – Так она писала о своём отце в своей книге «Кладовая памяти».

В «Кладовая памяти» писательница описывает поездку в Италию и Францию. В повести «Трубадуры и святые Марии» писательница рассказывает о своей работе над переводами поэмы «Мирей» классика французской литературы Мистраля.

Это один из самых интересных переводов Натальи Кончаловской.

В рассказе «Трубадуры и святые Марии» она вспоминает легенду, в честь которой и была названа книга.

С группой Наталья Петровна отправляется на цыганский праздник, который посвящён двум Мариям. Легенда эта относится к тридцатым годам новой эры. «Две Марии, одна из них Жакобе – мать апостола Иакова, другая – Саломе, тетка Иисуса Христа. Этих двух Марий вместе с их служанкой Сарой язычники усадили в лодку без весел и паруса и бросили в открытое море, рассчитывая, что лодка где-нибудь перевернется. Лодку долго носило по морям и наконец прибило к берегу Средиземного, недалеко от Марселя. На этом месте был воздвигнут собор-крепость Собор двух Марий стоял у самого моря Но море уходило от берегов, и через несколько веков собор оказался посреди веселого белого курортного городка, который назвали в честь них Сент-Мари де ля мер»

Цыгане сделали Сару своей покровительницей и один раз в год делают торжество в её честь: «Цыгане танцуют на празднике святой Сары, танцуют всей многочисленной семьёй. Молодой богатый цыган сменяет стариков, к нему подлетает цыганочка уже совсем в модных брючках и распашонке, прямо будто с парижского бульвара Капуцинов, потом цыганка средних лет вылетев на круг, присев на землю, как фантастический цветок, раскинув лепестки, и поет, кружась талией и трепеща смуглыми плечами в белой прозрачной кофте, звеня монистами и огромными бусами, похожими на елочные украшения Праздник 25 мая. Сегодня статую святой Сары понесут к морю, как носят святых Марий Цыгане поют, славя святых Марий и Сару:

И вдруг какой-то крик раздался,

И кто-то на песках остался:

К нам руки девушка протягивала та,

И нас она молила жарко:

- Меня, меня возьмите в барку!

О господи! Я за небесного царя

Испить готова смерти чашу! –

И то была служанка наша,

Что звали Сарой. В неье краше

Горит она, чем полыхает поутру звезда»

В школе города Обнинск «Альянс - Франсез», которую я закончила, есть этот праздник воссозданный учащимися «в живых картинах».

Недавно выдвинута версия, что египетская Сара – дочь Иисуса Христа и Марии Магдалины. Мне бы хотелось узнать об этом, и, возможно в будущем я сделаю работу на эту тему.

Ещё одна замечательная книга Натальи «Дар бесценный», где она пишет о своем дедушке Василии Ивановиче Сурикове.

Многое пришло в книгу из записей Ольги Васильевны Суриковой, которая в три года позировала для образа стрелецкой внучки в картине «Утро стрелецкой казни». Кое-что она брала из воспоминаний её отца Петра Петровича Кончаловского, которого Суриков очень любил и высоко ценил как живописца. Многое развернулось перед ней из рассказов дочери Василия Ивановича и тетки Натальи Елены Васильевны Суриковой. Наталья Кончаловская широко использовали записи современников Сурикова – поэта Волошина, критика Стасова, искусствоведа Тепина, а также Никольского, Глаголя, Турсунова и Красноженова. Черты времени черпала из воспоминаний и писем художников Репина, Чистякова, Грябаря, Минчекова, Бенуа и других.

Бугры во владениях Сергея Городецкого.

Может быть, для многих имя Сергея Городецкого ни о чем не говорит. Конечно он не самый известный поэт серебряного века. Но это имя невозможно изъять из истории русской литературы и оторвать от имен Есенина и Блока, с которыми он был дружен. А потому таким трогательным и символичным кажется то, что стареющий и не то чтобы опальный, но и не пользовавшийся признанием при Советской власти поэт последние годы жизни провел на даче, расположенной на Кончаловских горках. Он ходил по улицам Обнинска, дружил с руководителями Первой атомной, читал свои стихи жителям города и умер в Обнинске - и тем самым передал всем нам эстафету причастности к русской литературе и истории.

А случилось это с тех пор, как в усадьбе, ранее принадлежащей Анне Петровне Трояновской (дочери П. Н. Обнинского) поселился П. П. Кончаловский. Тогда и начали называть усадьбу «Кончаловские горы». Со временем, из-за расположенного по соседству первого городского кладбища, это место обрело еще более краткое название «Кончаловка», имеющее оттенок потусторонней скорби.

Поместье Кончаловских ухожено, хотя и в нем многое изменилось. Войдя в заветный сад, где наверняка жив дух великих людей – Городецкого, и его зятя, советского композитора Юрия Бирюкова, и, конечно, их гостей – первопроходцев города – физиков-лириков, будущих великих ученых. И конечно, тени Есенина и Блока, с которыми дружил поэт. Раньше здесь буйствовали в цвету или стояли отягощенные плодами яблони. А теперь ни яблонь, ни чудесных пионов, ни знаменитых хозяев нет. Но сохранились по-прежнему необыкновенно могучая красавица липа и не менее могучий дуб, стоявшие друг против друга. Только они и остались – эти живые памятники великим обитателям этих мест.

Постарел и потерял былое великолепие домик, перестроенный из маленького флигеля (летней кухни Трояновских) самим Сергеем Городецким в роскошный одноэтажный дом-раскладушку с тремя комнатами и кухней.

Три комнаты, пристроенные С. Городецким к флигелю, являли собой образец художественного строительства. На второй веранде, построенной С. Городецким, деревянные колонны украшала резьба. Сейчас от нее не осталось и следа. Шаткими, обломанными, еле живыми оказались и ступени веранды, на которой происходили знаменитые чаепития у Городецких-Бирюковых, и где частенько бывали будущие знаменитые ученые и в их числе: Д. Блохинцев, А. Лейпунский, А. Красин и другие.

Остальные владельцы Бугров.

В конце 70-х годов дачу у Городецких-Бирюковых (Сергей Городецкий умер в 1967г. в Обнинской больнице) купил профессор МГУ Василий Петрович Колесов. При моем посещении домика Городецких-Бирюковых в 1998г. дачу арендовали у Колесова не менее знаменитые личности – Ольга Александровна Кржижановская, внучка того самого Кржижановского, который сотрудничал с В. Лениным (книга «С. Городецкий в Обнинске»). С августа 2001 года В. П. Колесов решил продать дачу. Она могла бы стать музеем и гордостью нашего города Обнинска.

За период продажи участка из домика исчезли последние предметы, принадлежащие С. Городецкому - и среди них стол красного дерева, покрытый зеленым сукном, за которым работал С. Городецкий. Исчезли и украшения, сделанные рукой С. Городецкого, стоящие на камине и многое другое. Новые хозяева дачи Сергей и Ольга гостеприимно впускают посетителей в домик. Глядя на запустение и разрушение участка и домика, невольно вспоминала строчки стихов С. Городецкого, который фактически большую часть жизни (после огромного взлета к славе) прожил в опале и в забвении. Он писал еще в 1926г. в стихотворении «Мой сад»:

И речь идет по певчему народу,

Что мне пора, давно уже пора

Свалить себе на смертную колоду

Хороший ствол ударом топора.

Но мне еще не хочется под дерен.

Я сруб рублю. А в сад старинный мой

По вечерам, работою заморен,

Хочу дышать животворящей тьмой

Стихотворение оказалось пророческим. Его все-таки «зарыли под дерен» и в России, и в Обнинске, где он прожил с 1946-го по 1967 год, что недопустимо. Не надо забывать и о том, что в самом начале начал С. Городецкий и Ю. Бирюков оказали большое влияние на развитие творческой жизни города. Так например первое стихотворение о городе написано С. Городецким «Растет наш город молодой», к первой песне о городе «Наш город» музыку написал Ю. Бирюков. С. Городецкий приходил в первые школы нашего города, читал свои стихи, посещал первое литературное объединение поселка Малоярославец-1, созданное В. Н. Глазановым.

Необходимо все это извлечь из-под «дерна», чтоб ожили и эти строки его стихов (1955г. ):

Настанет час, когда меня не станет,

Помчатся дни без удержу, как все.

Все то же солнце в ночь лучами грянет.

И травы вспыхнут в утренней росе.

И человек, бесчисленный, как звезды,

Свой новый подвиг без меня начнет.

Но песенка, которую я создал,

В его трудах хоть искрою блеснет.

И нам, жителям Обнинска, надо гордиться тем, что он жил на нашей земле, ходил по улицам нашего города.

Заключение.

В этой работе мне хотелось рассказать о земле Обнинской, о городе – наукограде.

Воспеть духовность извечную родной земли и её притяжение к себе талантов всех искусств: музыкантов, художников, писателей, поэтов, философов, композиторов, ибо талант – это волшебство и трудолюбие рождающее духовно богатых и красивых людей.

Нам есть, чем гордиться, чему учиться; нам есть что оберегать и сохранять.

Комментарии


Войти или Зарегистрироваться (чтобы оставлять отзывы)