Богатство Уральских недр

В 1721 году в одном из указов Петра I сказано: « к приращению государственной пользы заводить вновь разные заводы, а именно: серебряные, медные, железные, угольные, и прочие сим подобные» Но задолго до этого первое разрешение на поиски руды и ее обработку на Урале было дано еще в 1576 году Иваном Грозным. Открытие рудознатцами нескольких месторождений железных руд, обилие лесов для выжига древесного угля, необходимого при восстановлении железа из руды, дало начало развитию кустарного «мужицкого» железодеятельного промысла. Так зародилось на Урале железное дело – уральская металлургия.

Богатства Уральских недр еще в конце XVII века начали привлекать правительство Петра I. Готовясь к войне со Швецией, Россия должна иметь хорошо вооруженную армию и флот. Металл для вооружения даст Урал, Сибирский приказ знал о его «зело добрых рудах». Первые государственные (казенные) Каменский и Невьянские заводы дали продукцию уже в 1701 году, а к 1705 году русская артиллерия была полностью снабжена новыми орудиями.

Но основное богатство Урала – это люди, которые прославили уральскую землю и которые трудятся на ней. Знакомьтесь!

Никита Демидович Антуфьев (Демидов) – его можно по праву назвать родоначальником металлургического дела на Урале. В начале Северной войны его завод на реке Тулице поставлял оружие для армии в 12 раз дешевле иностранного. Это и помогло «Демидычу», как называл его Петр I, получить во владение Каменский и Невьянский заводы на Урале, которые стали ежегодно отправлять в армию по 40-45 тысяч пудов бомб, ядер, пушек. Вскоре Петр «за верную службу» передает Демидову на Урале огромные пространства земель и лесов.

С переходом казенных уральских заводов в руки Демидова и строительства новых, главным их управителем становится его сын – Акинфий. Невьянский завод становится образцовым предприятием страны: «Таких заводов не токмо в Швеции, но и во всей Европе не обретается». Невьянский завод стал крупнейшим в России. Здесь работала самая мощная в мире двухформенная доменная печь. Рядом с доменным комплексом размещались и другие производства: молотовые, дощатые, плющильные фабрики. Здесь плавили медь, лили колокола, готовили посуду, выпускали металлургическое оборудование.

С каждым годом выпуск продукции возрастал: в 1723 году её везли по рекам на 13 барках, а в 1733 – на 37, в 1745 – более чем на 60. По милости царя Демидовы стали владельцами богатейших рудных месторождений, лесов и земель, собственниками тысяч душ крестьян.

После смерти отца Акинфий стал полновластным хозяином 25 уральских и тульских заводов и 38 тысяч душ мужского пола, его ежегодный доход составлял более двухсот тысяч рублей.

Акинфий продолжал строить новые заводы, прокладывать дороги, отправлять экспедиции рудознатцев на поиски новых месторождений металлов и драгоценных камней.

В документах отмечено, что нигде в России не было таких хороших сухопутных дорог, как демидовские. Вдоль дорог сажали деревья, прокладывали канавы, строили прочные мосты.

В 1723 году закладывается железоделательный завод на реке Исеть, вскоре ставший центром горнозаводской промышленности и переросший в город Екатеринбург. Основателями завода были В. И. Генин и В. Н. Татищев.

В этом же году основывается Егошихинский медеплавильный завод, переросший в будущем в город Пермь. Так создается район горнозаводской промышленности.

За 1701-1720 годы на Урале построено 12 заводов, за 1721-1750 годы – 59. Они полностью обеспечили потребности в металле не только армии и флота, но и всей страны.

Время бежит вперёд. И сегодня работают на Урале заводы, построенные Демидовыми и Татищевым, работают как музеи. В них сохранились машины, оборудование и орудия труда рабочих. Сейчас это далёкая история, история, которую можно потрогать, и прочитать. Наш класс побывал в одной исторической поездке в город Невьянск. Мы были на знаменитой «падающей» Невьянской башне, построенной Никитой Демидовым. Невьянская башня остается самой большой достопримечательностью горнозаводского Урала.

ЗАГАДКИ НЕВЬЯНСКОЙ БАШНИ

Попытки многих исследователей найти хоть какие-нибудь сведения о зодчем Невьянской башни не увенчались успехом. Ни имени, ни судьбы талантливого архитектора мы не знаем. Молчат об этом архивные документы. Подобное умолчание кажется странным. Так и чудится, что за этим умолчанием скрывается трагедия. Ведь трагический финал был уготован многим архитекторам прошлого.

Геодезические наблюдения 1979 года помогли установить: "Башня имеет отклонение верха от вертикали в западном направлении 1800 мм". Ось ее искривлена и по форме напоминает чуть согнутую ладонь. А уже в 1991 году специалисты четко определили: башня Демидовых - не падающая. Пояснительная записка московского института "Спецпроектреставрация" гласит: "За два года выполнено пять циклов наблюдений за возможной динамикой наклона башни. Они подтверждают, что прогрессирующего наклона нет. "

Значит ли это, что башня и была так построена? Кто знает. Может быть, Демидовы, прослышав про всевозможные европейские архитектурные чудеса, решили показать, что и они "не лаптем щи хлебают", а неизвестный зодчий сделал такой расчет конструкции, при котором ось башни изначально специально искривлена.

Однако до сих пор все же нет ответа на вопрос: с чего вдруг отец и сын Демидовы, люди крайне практичные, вложили деньги не в завод, не в новую домну, а решили построить башню? Наиболее вероятной представляется следующая версия. Башня - символ могущества Демидовых на Урале (недаром она слегка напоминает кремлевские башни). Желание поразить, увековечить свое имя в диковинке - разве это не в духе русского человека?

Из множества башенных комнат две особенно интересны. На третий этаж со второго, в рудную лабораторию Демидовых, где находился "пробирной горн", можно попасть только по узкой винтовой лестнице, встроенной в толщу двухметровой стены. Акинфий Демидов всю жизнь клялся, что в невьянской земле нет золота. Однако в саже, взятой из дымохода печи нынешние исследователи обнаружили не только золото, но и серебро, и медь.

Вот и еще одна загадка для исследователей башни: "слуховая комната" - случайность, гениальная ошибка строителей или тонкий расчет? Если расчет, то кого подслушивал Акинфий Демидов? Ведь недаром про него говорили в народе: «Демид все слышит»

Уместно вспомнить и еще об одной особенности. Металлический каркас башни, по сути, оказался заземлением для первого в мире молниеотвода. Дело в том, что башню венчает двухметровый флаг-флюгер, а над ним шар, символизирующий Солнце.

Завершая рассказ о башне, нельзя не вспомнить об английских музыкальных часах. Стоили они по тем временам баснословно дорого - 5000 рублей. Для примера сравним: башня "со всеми припасами, с работой" обошлась Демидову в 4207 рублей 60 копеек. До сих пор неизвестно, как заводчику удалось заказать часы в Англии в то время, когда Россия не имела с ней дипломатических отношений. Механизмы курантов, как предполагают, изготовил Лонгли Бредли, а колокола отливал лондонский мастер Ричард Фельпс. Оба эти мастера славны были уже тем, что делали часы для собора Святого Павла в Лондоне.

Часы установили на башне в 1732 году и почти за три столетия их только трижды ремонтировали. На большом музыкальном валу "записано" двадцать английских мелодий.

НАШИ ВПЕЧАТЛЕНИЯ

Невьянская башня словно создана для того, чтобы поражать воображение. Толщина стен нижнего этажа - около двух метров. Строили башню из кирпича, называемого подпятным (глину месили пятками). Приходил приказчик и тростью, как щупом, проверял работу: готова ли глина для формовки. Кирпич длиною 32 сантиметра имел клиновидную форму, чтобы башня не съезжала (невьянцы такой кирпич называли "морковным").

Башня состоит из мощного четырехэтажного четверика, трех восьмигранных ярусов с балконами и шатра с флюгером. Первый восьмигранный ярус держит уникальный железочугунный каркас. Еще в 1936 году архитектор Р. Подольский в шестом номере журнала "Академия архитектуры", рассказывая об особенностях конструкции невьянской башни, сделал важное замечание: «Следует отметить чрезвычайно интересную конструкцию примененных железочугунных балок. Сплошное сечение литой чугунной балки 190х145 мм, повторяющее по форме деревянный брус, в зоне растяжения (внизу) усилено по всей длине железным стержнем 60 х 50 мм, погруженным в тело чугуна. Конструкция такой балки, имеющей пролет свыше шести метров, свидетельствует о весьма ранней попытке зодчего (1725 год) совершенно правильно сочетать два разнородных металла, дающих при совместной работе прекрасную систему, широко использованную лишь в XX веке в аналогичном сочетании бетона и железа».

Иначе говоря, при строительстве башни впервые был применен принцип, на котором сегодня держится вся строительная индустрия, - принцип железобетона. Это оригинальное решение - первый известный случай в мировой строительной практике. Второй раз примерно такую же конструкцию применили через сто лет, в 1826 году, когда реконструировали Майнцский собор на Рейне, а в третий раз - при сооружении купола Исаакиевского собора в Петербурге (строительство собора было завершено в 1858 году).

При взгляде со стороны башня вызывает светлые чувства, ощущение полета. Однако изнутри она живет совсем иной жизнью. Тяжелые двери, украшенные грубым, варварски красивым чугунным литьем; пустые, свеже побеленные комнаты, напоминающие монашеские кельи; лестницы всех видов - деревянные и каменные, широкие и узкие, прямые и закрученные в штопор; наклонные, поэтажные полы, где любого стоящего на них так и сносит неведомой силой к каменной стене.