Баллада в творчестве В. А. Жуковского

Таинственное, загадочное, неопознанное всегда привлекало интерес людей во все времена. Жуковский открыл русскому читателю в начале 19 века неожиданный и таинственный мир романтизма. Этот художественный стиль во всей полноте раскрыл удивительное дарование поэта. Поэт рисует картины окружающего мира глубоко эмоционально, при этом окутывая всё дымкой туманности, таинственности и мечтательности. Поэзия В. А. Жуковского открыла русскому читателю мир страстей, мир чудесного, загадочного, мир таинственных преданий. Особенно ярко это отразилось в балладах поэта-романтика. В наши дни интерес людей ко всему таинственному, фантастическому, загадочному не ослабевает, почему же уходит в прошлое, необоснованно забыт такой жанр, как баллада?

Результаты данного исследования помогут через осмысление роли таинственного и загадочного понять авторский замысел и идейное содержание баллад В. А. Жуковского, помогут моим сверстникам в формировании и развитии навыков самостоятельного анализа текста, окажут помощь выпускнику в подготовке к сдаче как школьных, так и вступительных экзаменов.

Средние века

Баллада возникла во Франции в конце XIII века . Трехчастная схема баллады напоминает древнейшую структуру: если стихи положены на музыку, то ей соответствует последовательность мелодических фраз. Стихи, относящиеся к одной музыкальной единице, имеют одинаковую длину и рифмы. В Италии между многими другими баллады сочиняли также Петрарка и Данте . При Карле V баллады вошли в употребление и в северной Франции. При Карле VI сочинением баллад прославились Ален Шартье и герцог Карл Орлеанский

Баллада в Англии

В Англии баллада известна издавна. В XIX веке находили основания предполагать, что баллада принесена норманнскими завоевателями, а здесь получила только колорит мрачной таинственности. Сама природа Англии, в особенности в Шотландии , внушала бардам этих стран настроение, сказывавшееся в изображении кровавых битв и ужасных бурь. Барды в своих балладах воспевали битвы и пиры Одина и его товарищей; позднее поэты этого рода воспевали подвиги Дугласа, Перси и других героев Шотландии. Известны затем баллады о Робине Гуде, о прекрасной Розамунде, столь популярные в Англии и Шотландии, равно как и баллады о короле Эдуарде IV.

В общем, слово баллада получило в Англии своеобразное значение, и стало применяться к особому роду лирико-эпических стихотворений, которые имели большое влияние на развитие не только английской, но и немецкой литературы. Поэтому слово <<баллада>> в Германии употребляется в том же смысле, то есть как обозначение стихотворений, написанных в характере старинных английских и шотландских народных песен.

Баллада в творчестве В. А. Жуковского.

Жуковский был гениальным переводчиком, и главный его жанр именно переводной - баллада. Жанр этот пришёл из европейских литератур и был связан с историческим преданием, фольклором, народной песней, устной поэтической традицией. Песни-баллады есть и в русской народной поэзии. Содержанием баллады стали фантастические, исторические или героические предания и мифы, русская народная сказка.

Создавая жанр баллады в русской литературе (хотя баллады писались и до него, в частности Михаилом Муравьёвым, Карамзиным), Жуковский не стремился к изобретению оригинальных "отечественных" сюжетов. Из более чем тридцати написанных им баллад лишь несколько имеют фабулу, придуманную самим поэтом: <<Ахилл>>, <<Эолова арфа>>, <<Двенадцать спящих дев>>, <<Узник>>, отчасти <<Светлана>>, если не учитывать её внутренней зависимости от <<Леноры>> Бюргера. Остальные - переводы из Гёте, Шиллера, Саути, Уланда и других. Но как раз среди этих переводов - подлинные шедевры русской лирики: <<Рыбак>>, <<Лесной царь>>, <<Торжество победителей>>, <<Кубок>>, <<Жалобы Цереры>> - баллады, представляющиеся читателю наиболее самостоятельными, наиболее выражающими дух поэзии Жуковского.

Особенностью его творчества стало то, что, даже если поэт переводил для русского читателя западноевропейскую поэзию, он на основе чужого произведения умел создать свое, новое самобытное творение, окрашенное национальным колоритом. Подчеркивая эту особенность своего творческого дарования, Жуковский пишет Гоголю 6 февраля 1848 года: <<Мой ум - как огниво, которым надобно ударить о камень, чтоб из него выскочила искра. Это вообще характер моего авторского творчества, у меня почти все или чужое, или по поводу чужого - и все, однако, мое>>.

Жуковский в основном переводил (весьма вольно) свои баллады (их всего тридцать девять) с немецкого и английского, но его стихотворения полны легкости, изящества, движения самобытной мысли и оставляют впечатление оригинального творчества. Ибо это именно сотворчество, вольные переложения баллад Бюргера, Шиллера и Вальтера Скотта не только на русский язык, но на язык русской культуры. В романтическом переводе меняются сами образы, темы, сюжетные ходы, авторские оценки, идея личной вины и возмездия, постановка вечной проблемы борьбы добра и зла. Фантастика, чудесное и страшное, религиозные поверья, народные легенды и сказки - всё это интересует поэта-лирика как художественные формы и способы выражения верований и метаний текучей человеческой души.

Лирический характер баллад Жуковского сказался прежде всего в их автобиографичности. Темы большинства из них так или иначе касались личной ситуации Жуковского: отказа Протасовой даже говорить о любви поэта к её дочери. Становящаяся всё очевиднее безнадёжность положения человека, влюблённого в свою племянницу (даже если чувство это было небезответно), толкала на поэтическое исследование природы любви вообще. Возможны ли счастье в этой жизни, встреча, разделение? Тему потери близкого человека, насильственного разлучения любящих Жуковский разрабатывает в ряде баллад: <<Пустынник>>, <<Эльвина и Эдвин>>, <<Эолова арфа>>, <<Узник>> и других. К ним примыкают баллады, повествующие о страсти безответной либо преступной (<<Рыцарь Тогенбург>>, <<Замок Смальгольм, или Иванов вечер>>), наконец, баллады, рисующие потаённую, тёмную сторону любой привязанности (<<Адельстан>>, <<Двенадцать спящих дев>>, <<Рыбак>>). Здесь тема любви пересекается с другой очень важной для Жуковского темой - воздаяния, борьбы души человека с соблазнами, принимающими подчас зловещую, мистическую окраску. А уж для мистики жанр баллады, с его русалками, покойниками и прочей нечистью, подходил идеально.

Этот <<средневековый>> колорит, готика, мрачные краски, битвы и преступления, рыцари, чудовища и волшебники создали особую экзотическую окраску романтической балладе, привлекли к ней внимание русских читателей, знавших о западном средневековье лишь понаслышке и не имевших своего, но вдруг обнаруживших в своих душах и умах сходные чувства и мысли. Ведь и пушкинская Татьяна верила приметам, гаданьям, сказкам и преданиям старины:

Что ж? Тайну прелесть находила

И в самом ужасе она:

Так нас природа сотворила,

К противуречию склонна.

Чудесное и страшное было ново и занимательно, будило мечту, раздвигало горизонты мышления, <<готическая>> фантастика пугала и привлекала, выявляла все мрачные глубины идеи преступления и наказания. К тому же баллады Жуковского были окрашены его характерным лиризмом, он смягчал силой своего светлого и доброго поэтического дарования многие трагические сюжеты немецких и английских поэтов. Лирическое изречение немецкого поэта Шиллера давно стало для нас словами переложившего его для русского читателя Жуковского:

Верь тому, что сердце скажет;

Нет залогов от небес;

Нам лишь чудо путь укажет

В сей волшебный край чудес.

1. 4. Мир баллады: таинственный и загадочный, мечтательный и ужасный.

Первой балладой, которую Жуковский закончил 14 апреля 1808 года, была <<Людмила>>, имеющая характерный, почти вызывающий подзаголовок: <<Русская баллада>>. В недалёком будущем по поводу этой русскости разгорится ожесточённая полемика в печати, но пока нас будет интересовать не она, а те специфические черты лирики Жуковского, которые превратили немецкую <<Ленору>> в нашу <<Людмилу>>.

В <<Людмиле>> повествование построено так, словно мы непосредственно включены в событие. Вопрос, который задаётся героине, исходит как бы от нас, и отвечает, в силу этого, Людмила нам.

Где твоя, Людмила, радость?

Ах! прости, надежда-сладость!

Всё погибло: друга нет.

Тихо в терем свой идет,

Томну голову склонила:

"Расступись, моя могила;

Гроб, откройся; полно жить;

Дважды сердцу не любить".

Причём ответ её многозначный. По сути, уже тут предсказание трагического конца героини. Бог исполнит то, что она хочет: могила разверзнется, откроется гроб. Сбудется то, чего она желает, не понимая, чего же желает на самом деле. Жених придёт к ней. Но он мёртвый, значит, и придёт к ней мёртвым. Горе здесь упрямо, невдохновенно, слито с эгоистической страстью, цепляющейся за свой предмет. Несчастная Людмила жестоко осуждена потому, что предается страсти, желанию быть во что бы то ни стало счастливой со своим милым. Любовная страсть и горечь утраты жениха так ослепляют ее, что она забывает о нравственных обязанностях по отношению к другим людям. Жуковский романтическими средствами стремится доказать, как неразумно и даже опасно для человека это эгоистичное желание собственного счастья вопреки всему:

Гроб, откройся; полно жить;

Дважды сердцу не любить.

Так восклицает обезумевшая от горя Людмила. Гроб открывается, и мертвец принимает Людмилу в свои объятия. Ужас героини страшен: каменеют, меркнут очи, кровь холодеет. И уже невозможно вернуть себе жизнь, так неразумно ею отвергнутую. Но страшная баллада Жуковского жизнелюбива. Поэт отдает предпочтение реальной жизни, несмотря на то, что она посылает человеку суровые испытания.

<<Людмила>> была написана в 1808 году. В 1812-м Жуковский завершит свою знаменитую <<Светлану>>. Поэт уводит читателя от общественной борьбы, чего в эти годы было немало, в мир мечтательности, обращается к старине, когда верили во все чудеса (в <<Светлане>> описываются гадания девушек). Жизнь Светланы тяжела, но Жуковский <<смирил>> ее с этим. Романтисты-пессимисты считали, что помощь всегда придет свыше, если человек с доброй душой. Вот так и Светлана, добрая девушка, сидит и ждет своего милого. Возвращаемся к чудесам. Даже сам Жуковский в конце баллады говорит:

Улыбнись, моя краса,

На мою балладу;

В ней большие чудеса,

Очень мало складу.

В балладе описаны чувства, возвышающие человека: <<Милый друг далеко; Мне судьбина умереть в грусти одинокой>>. Светлана любит, страдает, верит, боится, очень много чувств она испытывает в балладе.

Светлана является идеальным героем, героем мечты Жуковского. Она крестьянка, красавица, очень добрая, счастливая, что не совсем возможно. Жуковский одарил Светлану исключительным характером, потому что, пусть даже во сне, она идет на подвиг ради любви.

Начинается баллада описанием старинного девичьего гадания. В старину на Руси бытовало суеверное представление, что перед религиозным праздником Крещенья человеку открывается его будущая судьба. Грустная Светлана гадает в крещенский вечерок у зеркала о своем женихе. Ей снится сон, в котором к ней приходит любимый, вместе они мчатся в церковь, чтобы обвенчаться, и стоит одна, ночью, вокруг ни души. Вдали она видит огонек и идет на него. Переполненная страхом, она стучится в дверь, та открывается (немного мистики), и Светлана входит в дом и видит перед собой гроб, иконы. Трясясь от страха, она подходит к нему и видит в нем любимого Из гроба встает мертвец и тянет к ней руки:

. В избушке гроб, накрыт

Белою запоной;

Спасов лик в ногах стоит;

Свечка пред иконой.

Ах! Светлана, что с тобой?

В чью зашла обитель?

Страшен хижины пустой

Безответный житель.

Входит с трепетом, в слезах;

Пред иконой пала в прах,

Спасу помолилась;

И, с крестом своим в руке,

Под святыми в уголке

Робко притаилась.

Героиня видит гроб, из которого поднимается мертвец, неожиданно голубок защищает Светлану и она просыпается.

В финале появляется живой и невредимый жених. Герои соединяются и играют свадьбу. В балладе несчастье - это всего лишь лживый сон, счастье - пробуждение.

Светлана в отличие от отчаявшейся героини предыдущей баллады (Людмилы), не ропщет на судьбу, не зовет на суд Творца, но молит ангела-хранителя утешить ее в печали. Она очень религиозна, поэтому темные силы не властны погубить ее чистую душу. Герои <<страшных>> баллад Жуковского всегда страдают и погибают из-за своего греха, Светлана же - невинная героиня, поэтому ее <<вещий>> сон не сбывается.

Самыми интересными, принципиально новыми в ряду баллад, написанных Жуковским в середине - конце 10-х годов, были две, переведённые из Гёте, - <<Рыбак>> и <<Лесной царь>> (обе опубликованы в первом выпуске альманаха <<Для немногих>>). В них поэт применил свой особый метод воздействия на читателя, когда стихии завлекали, заколдовывали, уводили в некие тайные запредельные области. С читателем что-то происходило, но что, ответить было затруднительно.

Жуковский перевел балладу "Лесной царь" Гете по-своему. В его переводе сохранена атмосфера тревоги, предчувствие гибели, трагедии. Балладу пронизывает фантастика, которая заключена в диалогах всадника и его сына, сына и манящего его призрака. Всадник-отец пытается дать разумное объяснение страхам сына, но таинственные видения и голос лесного царя оказываются сильнее, и ужас овладевает младенцем.

В переводе баллады "Лесной царь" мы слышим проникновенный голос рассказчика, которому жаль больное дитя, принимающее горячечный бред за действительность. Жуковский не просто передает разговор отца с сыном, он сам ощущает страх ребенка и бессилие отца помочь ему.

Опять, как и в <<Светлане>>, мечтательно-лирический колорит баллады достигается картиной одинокой скачки в мрачном лесу отца и маленького сына и внезапным страшным явлением иззябшему, больному ребенку (отец его не видит) могучего и злого лесного царя, пленившегося красотой мальчика и сулящего ему золото и жемчуга, радости жизни в лесу и игры своих прекрасных дочерей. Чудовище гонится за отцом и сыном, настигает их, это олицетворённая болезнь, ведущая к смерти. В жизни есть ужасное, злое, наваждение, страх, тяжёлый сон, бред болезни, приводящей к смерти. Это сама беспощадная смерть гонится за ним, коварно манит его в небытие, суля неземные радости. Ребенок умирает от страха. Лесной царь - его поэтичное, но болезненное видение, скрытое от отца и читателей.

И Жуковский, и Гете изобразили фантастическую власть необъяснимых, загадочных явлений, которые угрожают человеку. Но оба поэта допустили возможность того, что трагедия совершилась не наяву, а только снится, предчувствуется, следовательно, страх не всесилен над человеком.

Русский поэт многое изменил, смягчил, убрал демоническое (лесное чудовище в короне и с хвостом) и слишком страшное, сделал могучего и злого лесного царя видением усталого, больного ребенка (у Гёте лесной демон реален и всесилен, он безжалостно убивает мальчика, похищая его), нашёл свои точные художественные замены непереводимым словам и понятиям. Его баллада более лирична, нежели стихотворение Гёте.

К началу XIX века в русской поэзии существовала баллада, но Жуковскому удается создать именно <<подлинную>> балладу. Главным элементом в балладе становится фантастическое, таинственное, загадочное. Главные герои: мертвецы, приведения. Действие происходит в полуфантастическом мире.

2. Заключение.

Баллады и элегии романтика Жуковского, его вольные переводы и подражания, ставшие оригинальными стихотворениями, открыли дорогу русской лирической поэзии эпохи романтизма. Жуковский в своих балладах ввёл в лирику чудесное, тайну, ужасное, показал борьбу добра и зла в противоречивом человеческом сердце. На мой взгляд, душа человека, его мысли и желания хранят много загадок, тайн, которые не всегда доступны окружающим. Анализируя баллады Жуковского, я поняла, что основная задача поэта - погружение в духовный мир своих героев, рассмотрение потаённых мыслей, не только добрых и светлых, но чаще тёмных и преступных. В балладах всегда есть место тайне, что-то да и спрятано под завесой поэта, потому что много загадочного и таинственного кроется в каждом человеке.

Таинственное и загадочное (истории с ведьмами, мертвецами, встающими из могил, и прочими ужасами) помогают поэту не только раскрыть характер героев, подвергая их испытаниям, но и способствуют созданию национального колорита в произведении.