Учеба  ->  Среднее образование  | Автор: | Добавлено: 2015-03-23

Состояние образования в России на рубеже веков

Разбирая семейные архивы, я наткнулась на старинные гимназические дневники моей двоюродной бабушки. Мое внимание сразу же привлекли слова с “ятями”, столь непривычные для глаза, школьные предметы, такие, как чистописание, Закон Божий, рукоделие, о которых я знала только понаслышке, двенадцатибалльная система оценок. Все это заинтересовало меня, сегодняшнюю гимназистку, и мне захотелось подробнее узнать об образовании в России на рубеже XIX и XX века. А исходной точкой моего исследования стали многочисленные документы, сохранившиеся в нашей семье с той давней поры.

К настоящему времени эта тема уже в достаточной степени изучена, но меня, ученицу петербургской гимназии, заинтересовала проблема особенностей гимназического образования в Санкт-Петербурге и в провинции. Поскольку мои предки по отцовской линии родом из Витебска, то естественным для меня было обращение к истории обучения в гимназиях именно в этом городе.

К сожалению, родственников, которые обучались в дореволюционных гимназиях России, уже нет в живых. Поэтому я обратилась к моей бабушке Изабелле Григорьевне Стерниной. Она поделилась со мной воспоминаниями о школьных годах её брата. Но неожиданным для меня стало то, что и бабушка так же училась в дореволюционное время.

Революция 1917 года отразилась на всех сторонах общественной жизни. Не стало исключением и образование, как одна из важнейших сфер жизни. Так как изменения в сфере образования были очень существенны, я решила обратиться и к этой проблеме. Дополненная фактами воспоминаний моей бабушки, которая родилась в Витебске в далеком 1911 году, картина традиций и преемственности стала для меня более ясной и отчетливой. Сейчас ей уже 95, но она хорошо помнит и то, как начинала учиться в Витебской прогимназии, и то, как оканчивала советскую Трудовую школу в Ленинграде.

На исследование именно этой проблемы меня подтолкнули как семейные архивы, так и, в первую очередь, живые воспоминания моей бабушки. Она и есть связующее звено поколений.

Обзор использованных источников и литературы.

В своей работе я опиралась, прежде всего, на документы из семейного архива: 2 дневника ученицы Витебской Мариинской женской гимназии (1916/1917 и 1917/1918 уч. годов), Аттестаты об окончании 7-ого Выборгского городского училища (1910 г. ), Женского Училища Принцессы Терезии Ольденбургской, (1918 г. ), Похвальный лист Витебской мужской Александровской гимназии (1917 г. ). Для описания послереволюционных изменений в учебных программах и типов учебных заведений я использовала фрагменты из бесед с моей бабушкой, Стерниной И. Г. (1911 г. р. ), в которых она поделилась своими воспоминаниями. Они также подтверждаются документами (Аттестатом и Свидетельством). В описании некоторых подробностей того, где и как обучались мои предки в Витебске, мне помогли рукописные Мемуары моего двоюродного деда Б. Г. Стернина.

Фактический и статистический материал по исследуемой проблеме мною был взят из Энциклопедических словарей Ф. А. Брокгауза и И. А. Ефрона конца XIX века и Таблиц по истории и культуре Петербурга 1703 – 1917 гг. , составленных Ф. Лурье.

При описании состояния образования в России XIX – нач. XX веков я обратилась к различным хрестоматиям и справочникам по истории школы и педагогики, так как они дают наиболее полное представление о развитии всей системы образования в Российской империи.

Книгой, отражающей практически все затронутые мной вопросы, является научное издание Издательства Московского университета “Очерки русской культуры XIX века, т. 3”. Статьи, написанные разными авторами, содержат не только конкретный исторический материал, но и интересные факты из жизни различных учебных заведений и людей, с ними связанных. Поэтому в своей работе я часто ссылаюсь на данное издание.

Поскольку моя работа потребовала изучения истории Витебска, я использовала материалы энциклопедического справочника “Витебск”. Также неоценимую помощь в этом вопросе мне оказал сайт www. vitebsk. net, составленный по материалам проекта “Беларусь гимназическая”.

Глава I.

Состояние образования в России на рубеже веков

Развитие системы образования в России конца XIX – начала XX веков было чрезвычайно сложным и противоречивым. Обусловлено это было, прежде всего, особенностями социально-экономической и политической обстановки, сложившимися в стране в то время.

Развитие капитализма в России на рубеже двух веков объективно создавало предпосылки роста просвещения. Промышленности все в большем количестве нужны были грамотные рабочие, техники, образованные люди разных специальностей. Это требовало изменений в постановке среднего образования как основы для подготовки людей, способных обеспечить дело экономического и технического прогресса. Успех индустриализации и общественный подъем порождали деятельность различного рода комитетов, обществ, комиссий по народному образованию. Среди педагогической общественности обсуждались важнейшие проблемы педагогики: связь обучения с жизнью, вопросы демократизации системы образования, перспективы развития просвещения в стране, введения всеобщего начального обучения и многие другие.

Все более нарастало широкое движение либеральной буржуазии, буржуазно- демократической интеллигенции, пролетарской демократии за всемерное расширение сети просветительных учреждений, курсов и школ, за введение всеобщего обучения детей и поднятие грамотности народа. Вопрос образования являлся одним из наиболее острых.

Характерной чертой времени была деятельность земств. К 1897 году более 70% земств поставили вопрос о введении всеобщего начального обучения, а Петербургское и Московское предполагали в ближайшие два года осуществить его. В течение последнего десятилетия XIX века земские расходы на народное образование увеличились более чем вдвое. Они удлинили сроки обучения до 3—4 лет в сельских школах, а некоторые открыли двухклассные училища с пяти-, шестилетним сроком обучения. В то же время правительство усиливало поддержку церковноприходским школам, в результате чего сеть этих школ значительно увеличилась.

В 80-е года земцы выступали против усилившейся формализации обучения. Инспектора, проводя экзамены, ревизуя школы, обращали внимание именно на формальную сторону, а не на умственное развитие учеников. Во всех мероприятиях, проводимых правительством, проявлялось стремление оградить школу от влияния прогрессивной общественности.

Деятельность земств способствовала не только увеличению в народном образовании числа квалифицированных педагогов, но и, что более важно, изменению в обществе взгляда на труд учителей и на его личность как на представителя интеллигенции.

Помимо деятельности земств, в конце XIX века широкого размаха достигла работа добровольных обществ, комитетов, комиссий, занимавшихся вопросами народного образования, среди которых заметно выделялись столичные комитеты грамотности. Они стремились привлечь общественные силы и средства к снабжению школ книгами и пособиями, к помощи народному учительству. В состав комитетов входили лучшие представители русской интеллигенции. Так, в состав Санкт-Петербургского общества грамотности, основанного в 1861 г. , входили Л. Н. Толстой, И. С. Тургенев.

Активно действовали в это время многочисленные общества народного образования в таких районах, где не было земских учреждений, например в Сибири, Прибалтике, на Кавказе, в Средней Азии. Общества открывали библиотеки и читальни, книжные магазины, были организаторами местной общественной инициативы по распространению грамотности и образования. Общественные организации окраин России пытались открывать школы с преподаванием на родном языке, подвергаясь при этом преследованиям со стороны правительственных чиновников. За преподавание в школах на родном языке учащихся велась борьба в Литве и Белоруссии, Грузии и Армении, Азербайджане и других районах Кавказа. Родной язык запрещался и преследовался, что задерживало развитие национальных культур.

Несмотря на все попытки буржуазно-демократической интеллигенции улучшить состояние народного образования, политика правительства в этой области привела к неудовлетворительным результатам. Ведь оно видело в школе средство формирования, прежде всего, верноподданнической, покорной, богобоязненной среды. Уровень образования народа оставался низким. Разрыв между просвещенными верхами и необразованными низами и в конце столетия был огромным. Крайне низкой была грамотность населения. Для XIX — начала XX века основные сведения о грамотности населения давали переписи, рекрутские наборы и уголовная статистика. Вот некоторые факты. В 1860-е годы в Вологодской, Псковской, Саратовской, Симбирской, Тульской губерниях умели читать около 6 процентов крестьян и около 25 процентов горожан. Грамотность крестьян 22 губерний в 1880-е годы достигала 15 процентов, крестьянок же — 2,5 процента. По переписи населения 1897 года, среди городского населения грамотных мужчин было 35,8%, женщин – 12,4%. По всей России было зарегистрировано 1 384 143 человека, имевших образование выше начального, из них 535 211 женщин (т. е. 0, 85% женского населения страны). К концу столетия число грамотных в России в среднем достигло 21,4%.

И все же более 100 миллионов человек были неграмотны. В течение второй половины XIX века грамотность повысилась очень незначительно. При таких медленных темпах роста грамотности потребовалось бы более 100 лет для того, чтобы все население стало грамотным. Следовательно, необходимым стало улучшение качества образования, прежде всего в средних учебных заведениях.

К концу XIX века в России образование осуществлялось в учреждениях разного типа. Часть из них не подверглась коренным изменениям и продолжала свою деятельность в соответствии с положениями Реформы 1864 года и уставами более позднего времени. Рассмотрим основные типы учебных заведений этого периода.

Так, продолжали свою работу начальные народные училища , положение о которых было утверждено 14 июля 1864 года. В соответствии с ним, в таких училищах могли обучаться “дети всех состоянийобоего пола, где не предоставляется возможности иметь отдельные училища мужские и женские”(. К начальным народным училищам были отнесены начальные школы всех ведомств, городские и сельские, содержавшиеся за счет казны, обществ и частных лиц. Все училища были подчинены министерству народного просвещения. Училища, открываемые духовенством, находились в ведении Св. Синода. В начальных школах преподавались Закон Божий, чтение «по книгам гражданской и церковной печати», письмо, первые четыре арифметических действия и, где возможно, церковное пение. Все преподавание велось на русском языке. Продолжительность обучения была в лучших (земских, городских) школах три года, а во многих других (особенно церковноприходских) даже два года.

Из всех типов начальной школы, существовавшей в то время (земских, министерских, церковноприходских и др. ) земские школы были лучшими. Образовательный уровень их учителей был выше, нежели учителей других начальных школ, они имели специальные здания, были лучше оборудованы учебными пособиями. Благодаря активному участию в учебном процессе земских школ передовых педагогов, было существенно расширено содержание начального обучения. Путем объяснительного чтения учащимся сообщались начальные сведения по природоведению, географии и русской истории. В одном из докладов Александру II министр народного просвещения Д. А. Толстой писал: ”Ни для кого не тайна, что у нас есть земства, стремящиеся в ущерб правительству захватить все в свои руки, но ужели же им может быть отдано образование народа, то есть будущее страны?”( Правительство считало, что земские школы находятся под общественным влиянием, поэтому уже с 1869 года стало уделять гораздо меньше внимания и выделять меньше средств на их содержание.

В 1884 году царское правительство и церковь с целью борьбы с земской школой и воспитания в начальных школах религиозности и “преданности престолу” начали усиленно насаждать церковноприходские школы. Видя в них силу, способную противостоять земской школе, правительство щедро финансировало этот тип учебных заведений. К началу XX века число церковноприходских школ в России сильно возросло и составило почти половину всех начальных школ страны. Расходы на церковноприходские школы увеличивались из средств казны. Так, в 1897 году на “образцовые” и им подобные школы министерства народного просвещения правительство отпускало 1,8 млн. рублей, на церковноприходские, подчиненные Святейшему Синоду – почти 5 млн. рублей, т. е. в 2,7 раза больше. А в 1902 году на эти школы было отпущено около 10,5 миллионов рублей, когда на все прочие начальные школы только 5 миллионов рублей, т. е. также в 2 раза больше. Примечательно, что в тех селениях, где существовали церковноприходские школы, запрещалось открывать земские школы. Большая часть учебного времени в церковноприходских школах уделялась Закону Божьему, чтению на церковнославянском языке и церковному пению. Сведения по природоведению и географии не сообщались учащимся вовсе, рассказы из русской истории преподносились в сугубо религиозном и монархическом духе. Учителями церковноприходских школ были священники, дьяконы и учителя, получившие подготовку в церковно-учительских школах. ( В 1841 году в Витебске открыта духовная семинария для подготовки учителей приходских школ). После учреждения епархиальных училищ (женских средних учебных заведений церковного ведомства с семилетним курсом) учительницами многих церковноприходских школ стали окончившие эти училища. (В 1864 году открылось Витебское женское епархиальное училище). Срок обучения в церковноприходских школах, по правилам о церковноприходских школах 1884 года, был двухлетним, а к концу 90-х годов – трехлетним. Преподавание в церковноприходских школах целиком возлагалась на местное духовенство. К концу XIX века церковная школа стала расширяться и, в конце концов, превратилась в государственную. К 1888 году их количество достигло более 17 тыс. , а к 1893 году – более 27 тысяч.

В связи с экономическим ростом возникла потребность в школах повышенного уровня. Были созданы двухклассные народные училища с пятилетним сроком обучения: первые три года обучения считались первым классом и соответствовали курсу одноклассного народного училища; четвертый и пятый годы были вторым классом, в нем преподавали русский язык, наглядную геометрию, элементарные сведения по естествознанию, физике, географии и русской истории, арифметику. В курс входило изучение дробей, прогрессий, процентов. Окончившие такие училища не могли продолжать общее образование в средних школах, так как учебные планы и программы не имели преемственной связи. Окончившие эти училища поступали по экзамену в сельскохозяйственные школы, учительские семинарии и на различные курсы. Именно в одном из таких училищ города Витебска в 90-х годах позапрошлого века четыре класса окончили мой прадед Григорий Стернин и его брат Иосиф, а затем продолжили обучение на Курсах Двойной Итальянской Бухгалтерии.

Перепись начальных школ 1894 года зафиксировала 44 236 “правильно организованных” училищ. Из них 91,8% были одноклассными,3,4% - двухклассными и 4,7% - многоклассными.

К начальным школам относились и городские училища. Эти училища имели шестилетний курс обучения, их целью было дать детям недворянского происхождения (сыновьям ремесленников, мелких служащих, мелких торговцев и пр. ) повышенное начальное образование и некоторые прикладные знания. В городских училищах преподавались Закон Божий, русский язык и литература, арифметика, алгебра, геометрия, география, история, рисование, черчение, пение, естествознание, например, сведения из ботаники, зоологии, анатомии и физиологии человека. При многих городских училищах организовывались одно-, двухгодичные курсы: счетоводные и бухгалтерские, педагогические, чертежные и т. д. Городские училища просуществовали до 1912 года. После этого они были преобразованы в высшие начальные училища с четырехлетним курсом обучения (после начальной школы). В 1910 году 7-ое Выборгское Городское Училище окончила моя двоюродная прабабушка Анастасия Александровна Иванова (см. Гл. III)

За 40 лет число начальных школ в России возросло более чем в 10 раз, число учащихся в них – почти в 2 раза. На 1896 год, процент учащихся – мальчиков в школах к мужской части населения составлял 4,8%, учащихся – девочек – 1,3%, т. е. практически в 3,5 раза меньше.

Изменения в начальном образовании пореформенной России (1856 - 1896)(:

1856 год 1896 год

Число училищ 8 227 87 080

Число учащихся 450 002 3 804 262

Число мальчиков 41 102 2 993 954

Число девочек 36 900 810 308

Реформа образования 1864 года затронула в равной степени все три ступени образования. Средняя школа так же развивалась в соответствии с ранее изданными указами, лишь в малой степени подвергаясь различного типа изменениями.

Реальные училища - средние школы с 6-7-летним курсом обучения и профессиональным уклоном в старших классах - предназначались для того, чтобы дать некоторую подготовку обслуживающему персоналу торговых и промышленных предприятий. Пятые и шестые классы реального училища делились на отделения: основное (т. е. общеобразовательное) и коммерческое, а седьмой (дополнительный) класс имел 3 отделения: механико-техническое, химико-техническое и общеобразовательное. Когда в 1888 году были созданы средние технические училища, механико-технические и химико-технические отделения реальных училищ были ликвидированы, а реальные училища преобразованы в общеобразовательную среднюю школу. В реальных училищах отсутствовало изучение древних языков, были значительно шире курсы математики и физики, преподавалось естествознание, два новых иностранных языка. Большое внимание уделялось рисованию и черчению, а так же русскому языку и литературе, истории, географии. Окончивших реальное училище в университет не принимали. Они могли поступать лишь в высшие технические и сельскохозяйственные учебные заведения.

В 90-х годах возникает новый тип средней школы — восьмиклассные коммерческие училища. Они открывались общественными организациями или частными лицами. Это были относительно прогрессивные учебные заведения (с преподаванием так называемых коммерческих учебных предметов), в которых применялись такие новые методы обучения, как демонстрации, лабораторные занятия, экскурсии. Находясь в ведении министерства финансов, коммерческие училища имели лучшую материальную базу по сравнению с другими средними школами России. В начале XX века учащимся Витебского коммерческого училища (см. Приложение 9) был Михаил Самуилович Стернин – младший брат моего прадеда.

Наряду с начальными школами и различными училищами, основу общего образования в России составляли гимназии - базовые учебные заведения для подготовки к обучению в университетах, отраслевых высших учебных заведениях, к службе на государственном поприще, а также преподавателей для системы начальной и средней школы.

В конце 80-х годов новую жизнь обрели воскресные школы. Различные циркуляры 1891-1892 гг. затрудняли открытие новых школ, а вводившиеся санитарные нормы давали право закрывать действующие. Однако потребность в этой форме образования, главным образом для рабочих, была велика. Так, в 1892 г. открылись 24 новые школы, в 1893 г. – 27, в 1896 г. – 37, в 1897 – 48.

В 90-е годы воскресные школы стали появляться и на селе. Инициаторами их открытия были деятели из местной интеллигенции.

Преподавателями в школах были студенты, учителя гимназий. Их учащимися часто становились люди, обладавшие элементарной грамотой, пришедшие с целью расширения знаний.

Все вышеизложенное относится к ситуации в сфере образования по Российской империи в целом. В отдельно взятых регионах – в губерниях и в столице - решение вопросов образования имело во многом свои особенности.

Так, в Витебской губернии даже к началу XX века показатель народного образования оставался очень низким - 2,08 (наименьший средний на 1905 год). По Всероссийской переписи 1897 года в Витебске - 65,9 тысяч жителей, из них 49,1 грамотных.

Возможность получить образование в Витебске была. После воссоединения Белоруссии с Россией, с конца 18 века, в городе открывались школы, училища, гимназии: в 1808 – первая мужская гимназия, в 1834 – учительская семинария, в 1870 – Мариинская гимназия. В 1891 году в городе было 22 учебных заведения, в которых обучалось около 3,5 тысяч учащихся.

В городе были широко представлены учебные заведения духовного ведомства: духовная семинария (1809), мужское и женское училища, женское начальное училище в память 19 февраля 1861 года. Женское образование представлено было хорошо: 2 государственные гимназии (Мариинская - 1870 г. , Александровская (1905 г. ), старейшая из которых была открыта в 1807 г. , 2 частных гимназии, 2 гимназии, 2 прогимназии, приходские училища, в том числе 1-ое женское 2-х классное с 3-м рукодельным классом училище. Для тех, кто был занят в будни, работала воскресная школа.

В энциклопедическом словаре Ф. А. Брокгауза и И. А. Ефрона за 1892 год можно прочитать:

“В Витебской мужской гимназии 385 учеников. На ее содержание расходуется более 40 тысяч рублей, (из них 14 тысяч - сбор за учение. Это 36,3 руб. с одного ученика). В духовной семинарии существует образцовая школа, на содержании семинарии расходуется до 40 000 рублей (из них 5 000 собирается со своекоштных воспитанников). К 1 января 1890 года в женской Мариинской гимназии было 269 учениц; ее содержание обходится в 16 900 рублей. В женском духовном училище, с образцовою школою было 99 учениц; на содержании этого училища расходовалось 1800 рублей. В духовном мужском училище было в 1888 году 135 учеников. В Витебске существует семиклассовое женское учебное заведение госпожи Е. А. Сас-Тисовской со 168 ученицами; оно получает пособие от казны 2 000 рублей и от городского общества 300 рублей. Низшие учебные заведения в городе: двухклассное уездное училище со 145 учащимися, одноклассное училище с женскою сменою (80 мальчиков и 68 девочек) и приходское училище с 60 мальчиками. На бесплатную школу для бедных девушек пожертвован капитал, проценты которого, в размере 360 рублей шли на содержание этой школы (64 ученицы)”.

Но, безусловно, гимназии не были единственными средними учебными заведениями Витебска.

Так, при лютеранской церкви было училище, в котором училось 17 учеников.

Из еврейских училищ, кроме хедеров, в Витебске были одноклассное мужское училище с приготовительным классом и двухклассное женское. В талмуд-торе с ешиботом ( училось 335 человек. В ней готовили учеников к раввинскому званию или к исполнению других функций религиозного еврейского служения.

На протяжении XIX века в Витебске стремительно развивается школьное дело. Но показатель школьного образования в губернии наименьший - 3,01 (первая школа на 1200 человек, в Могилевской губернии на 677 человек одна школа). Но зато процент девочек ко всему числу учащихся наибольший в Витебской губернии - 23, 28 (против 13, 72 в Могилевской , 16, 59 в Минской губернии).

Существовало, главным образом, два рода школ: одни находились в ведении дирекции народных училищ и училищных советов, а другие - в ведении епархиального училищного совета. Первые разделяются на высшие начальные народные училища (называемые приходскими); вторые - церковно-приходские школы и школы грамоты.

Также существовали и специализированные школы. Например, с 1872 по 1875 год в Витебске существовала акушерская школа, которая готовила медицинских работников средней квалификации. Медицинских работников готовила с 1872 года Витебская Акушерская школа, где обучался один из многочисленных братьев моего прапрадеда, ставший впоследствии известным в городе врачом. В 1908 году была основана фельдшерская школа.

В феврале 1897 года с разрешения представителя Виленского учебного округа в Витебске, по улице Задуновской в доме Кабалевской открыто начальное училище для глухонемых. Обучение было платным(.

На 1903 год в Витебске насчитывалось 1667 учебных заведений с 61 тысячей учеников; в том числе начальных училищ Министерства народного просвещения - 349, церковноприходских - 246, школ грамотности - 659. Средних учебных заведений - 5 с 2248 учениками, 1 кадетский корпус, 1 учительская семинария, 5 духовных училищ, 1 сельскохозяйственная и 1 ремесленная школы; 385 еврейских учебных заведений, из них 23 казенных, с 7095 учениками.

Что касается средних учебных заведений Петербурга в начале XX века, то они также были разнообразны: “тут имелись и гимназии, мужские и женские, и реальные училища, и духовные семинарии, и кадетские корпуса, и ремесленные училища, и фельдшерские школы, и женские институты, и учебные заведения при церквях иностранных исповеданий и т. д. К 1901 году всех учащихся в средних учебных заведениях Петербург было свыше 43 тыс. На помощь казенным учебным заведениям являются всевозможные частные учебные заведения – гимназии, реальные училища, коммерческие училища и т. п. , особенно сильно размножившиеся в последние годы ”. К 1 января 1907 года в Петербурге насчитывалось 332 городских школы, в которых обучалось свыше 35 тыс. учащихся (поровну мальчиков и девочек). К 1 января 1911 года всех начальных школ – и городских, и частных – было в Петербурге 1068. Кроме начальных школ, город отпускал средства также и на 27 воскресных школ, 14 читален и другие учебные заведения. Мужских и женских гимназий, институтов, реальных и коммерческих училищ к 1911 году в Петербурге насчитывалось 152.

В целом по России большое влияние на становление образовательной системы на протяжении всего XIX века оказывало интенсивное развитие педагогической мысли. Политике самодержавия в просвещении противостояли усилия общественных деятелей, таких как П. Ф. Лесгафт, П. Ф. Каптерев, В. П. Вахтеров, Н. Ф. Бунаков и многих других. Благодаря им в пореформенное время возникла подлинно народная школа – земская, развившая в народе стремление к знаниям. Многие из выдающихся педагогов и общественных деятелей того времени боролись за демократизацию системы образования, всеобщность и доступность обучения, а также за его улучшение.

Говоря об общественных деятелях XIX века, внесших существенный вклад в развитие русской педагогической мысли, в первую очередь необходимо вспомнить величайшего педагога-демократа, основоположника российской научной педагогики – К. Д. Ушинского.

Константин Дмитриевич Ушинский (1824-1870) – родоначальник русской педагогической науки и народной школы в России, один из основателей детской и педагогической психологии. Ушинским была создана глубокая, стройная педагогическая система, разработана система подготовки народных учителей в учительской семинарии, были изданы книги, которыми в своей педагогической деятельности руководствовались лучшие народные учителя.

Константин Дмитриевич окончил юридический факультет Московского университета, затем читал лекции в Ярославском Демидовском юридическом лицее, но вскоре был заподозрен в политической неблагонадежности и был вынужден оставить лицей. В 1854 году вступил в должность преподавателя русской словесности в Гатчинском сиротском институте, через год стал инспектором того же института. Здесь, а позднее и в Смольном институте благородных девиц Ушинский коренным образом перестроил учебно-воспитательную работу на основе передовых для того времени педагогических принципов и методов обучения. “Учебные программы не только подверглись полному преобразованию, но введены были даже новые предметы, как, например, естествознание и физика, которые должны были преподаваться не иначе как с помощью моделей, чучел, рисунков, приборов, опытов”(. Большое влияние Константин Дмитриевич оказал на передовых педагогов других народов России – Грузии, Армении, Казахстана, а также на педагогику Болгарии, Чехии и других славянских народов.

Своей деятельностью К. Д. Ушинский значительно повысил образовательный уровень народной начальной школы, расширил и обогатил новыми приемами методику наглядного обучения, внес много нового относительно применения принципа сознательности, основательности и прочности, а также развития активности и деятельности детей. Особенно ценной является идея Ушинского о связи школы с жизнью. “Истинное воспитание должно быть посредником между школой, с одной стороны, и жизнью и наукой – с другой” – так говорил сам Константин Дмитриевич.

Целью воспитания Ушинский считал воспитание совершенного человека. Это очень емкое, сложное определение, включающее в себя: гуманность, образованность, трудолюбие, религиозность и патриотизм. Цель воспитания педагог понимал как подготовку человека к полезной деятельности.

Петр Францевич Лесгафт (1837-1909) – выдающийся русский педагог, общественный деятель, анатом, врач и психолог, крупнейший ученый в области биологии. Являясь непримиримым противником самодержавия, Петр Францевич неоднократно подвергался репрессиям со стороны царских властей за свои прогрессивные демократические убеждения. В педагогическом наследии П. Ф. Лесгафта значительное место занимают труды по вопросам семейного воспитания. Петр Францевич сделал очень многое для развития народного образования в России, также для подъема женского образования. В 1905 году Лесгафтом была открыта Вольная высшая школа, при которой были открыты вечерние курсы для рабочих. П. Ф. Лесгафт является создателем уникальной для своего времени научно обоснованной системы физического воспитания, самым тесным образом связанной с умственным, трудовым, нравственным и эстетическим воспитанием. Его основными работами являются: “Семейное воспитание ребенка и его значение” (1910-1912), “Руководство по физическому образованию детей школьного возраста” (1904-1909) и многие другие.

Николай Федорович Бунаков (1837-1904) – русский педагог 2-ой половины 19 века, методист по обучению русского языка, последователь К. Д. Ушинского. Составил несколько книг для начальной школы и методическое руководство для учителей. Его основные работы: “Родной язык, как предмет обучения в начальной школе с трехгодичным курсом”, ”Азбука и уроки чтения и письма”, “Руководство к обучению грамоте”. За просветительскую деятельность подвергался репрессиям царского правительства.

Василий Порфирьевич Вахтеров(1853-1924) – русский педагог, более всего известен как методист начальной школы и как видный методист русского языка. Начав в 70-х годах педагогическую работу в качестве учителя, Василий Порфирьевич затем был земским деятелем по народному образованию, лектором народных и учительских курсов, принимал участие в организации всероссийских учительских союзов и руководстве ими. Он принадлежал к демократическому направлению в русской педагогике, активно участвовал в работе Московского комитета грамотности, в организации съезда Обществ взаимопомощи учащихся, Всероссийского съезда преподавателей русского языка. В. П. Вахтеров много сил отдавал пропаганде идей всеобщего начального образования, боролся за расширение содержания начального обучения и совершенствования его методов, за демократизацию системы народного образования.

Его основными работами являются ”Русский букварь”(1898), а также книга для внеклассного чтения “Мир в рассказах для детей”(1902-1908, совместно с Э. Вахтеровой), содержавшая богатый материал п о природоведению, истории, географии, была одной из самых распространенных в дореволюционной начальной школе.

Петр Федорович Каптерев (1849-1921) – русский педагог и психолог. После окончания Московской духовной академии отказался от карьеры церковника и около пятидесяти лет вел преподавательскую работу. Читал психологию и педагогику в средних и высших учебных заведениях Петербурга. П. Ф. Каптерев принимал активное участие в деятельности Петербургского комитета грамотности, Педагогического музея военно-учебных заведений, Санкт-Петербургского Педагогического общества, был в числе организаторов съездов по семейному воспитанию и педагогической психологии. Каптерев был одним из наиболее крупных теоретиков педагогики в России после К. Д. Ушинского. Петр Федорович – автор трудов по педагогике, истории педагогики, педагогической психологии. Он разрабатывал также вопросы семейного воспитания. Его основные произведения: “Педагогическая психология для народных учителей, воспитателей и воспитательниц” (1877), “История русской педагогики” (1910) и другие.

ГЛАВА II.

ХАРАКТЕРИСТИКА ГИМНАЗИЧЕСКОГО ОБРАЗОВАНИЯ.

НЕКОТОРЫЕ ГИМНАЗИИ ПЕТЕРБУРГА И ВИТЕБСКА.

Краткая история вопроса

ГИМНАЗИЯ - среднее общеобразовательное учебное учреждение. Термин «гимназия» заимствован из Древней Греции (гимнасии, гимнасион).

Становление европейских гимназий нового времени связано с возникновением в XV-XVI веках латинских школ, готовивших к поступлению в университет и занимавших более высокое положение в сравнении со школами родного языка, дававшими элементарное образование. С конца XVII - начала XVIII веков в программы гимназий постепенно проникали элементы научного естествознания. Во второй половине XIX - первой половине XX веков гимназическое образование дифференцируется. Появляются разновидности гимназий: реальные, новых языков, естественно-математические, позднее - музыкальные и другие. Развивалась и вариативность в организации учебного процесса.

В России первые гимназии были созданы в Петербурге (Академическая гимназия, 1726 год), Москве (гимназия при Университете, 1755) и Казани (1758), но они не имели единого учебного плана.

В начале XIX века, с 1803 года, создание гимназий предусматривалось в каждом губернском городе. На обучение принимались юноши независимо от сословия и вероисповедания, четырехлетний курс отличался многопредметностью, обязательной учебной нагрузкой, составлявшей 32 часа в неделю. В 1864 году по «Уставу гимназий и прогимназий Министерства народного просвещения» были установлены следующие типы мужских гимназий:

• классическая гимназия с двумя древними языками;

• классическая гимназия с латинским языком;

• реальная гимназия без древних языков, но с естествознанием в большом объёме (23 часа) и физикой (9 часов).

После окончания гимназии можно было поступить в высшие учебные заведения. Окончившие гимназию с золотой и серебряной медалями принимались в первую очередь, без экзаменов, остальные - также без экзаменов, но по конкурсу аттестатов.

“Гимназии в XIX веке в России среди всех институтов культуры и структур системы образования занимали значительное место. Они, как и начальные школы, составляли основу общего образования, являлись базовыми учебными заведениями для подготовки к обучению в университетах, отраслевых высших учебных заведениях, к службе на государственном поприще, а также готовили преподавателей для системы начальной и средней школы. Гимназиям в России принадлежала значимая роль в процессе формирования социо-культурного потенциала общества”(.

Российские гимназии в течение XIX в. пережили ряд реформ и кардинальных преобразований. В1804 году был принят первый "Устав учебных заведений". Второй устав появился в 1828 году, в соответствии с ним в некоторых гимназиях с четвертого класса введен греческий язык. В 1864 году был утвержден наиболее кардинально изменивший гимназическое образование “Устав гимназий и прогимназий Министерства народного просвещения ” . Незадолго до этого, в феврале того же года, журнал Министерства народного образования писал: “Гимназии потеряли под собой классическую почву и не приобрели вместо нее реальной; они перестали быть общеобразовательными заведениями и не сделались специальными. С одной стороны, молодые люди, получившие в них окончательное образование, выносили только отрывочные и большей частью бесполезные в жизни сведения; с другой – гимназии плохо подготовляли своих учеников к университетам, следствием чего, по отзывам некоторых профессоров, был упадок научного уровня университетского образования”.

С 1871 года началось усиление преподавания древних языков (классическая система), число классов было доведено до восьми, также были введены выпускные экзамены на аттестат зрелости. В результате многочисленных трансформаций к 1890 – м гг. они обрели вполне европейские учебные планы и учебные курсы и были адаптированы к потребностям времени, программы их максимально были соотнесены с программами университетов и других высших учебных заведений. Утвердился и принцип единства учебных программ. Нерешенными оставались две большие проблемы в развитии гимназического образования:

1) Сословность (в конце XIX века более 50 % учащихся мужских классических гимназий представляли российское дворянство и сословие чиновников);

2) перегруженность программ из-за классических языков, что привело к некоторой корректировке учебных планов и реформе гимназической системы образования в начале XX века (последняя дореволюционная реформа гимназического образования в России 1902 года ослабила позиции классических языков, особенно греческого, в программах).

Политика верховной власти в области образования оставалась консервативной. Именно это и не позволяло снять сословные ограничения и отказаться от приверженности к исчерпавшим себя педагогическим традициям. Также правительство не обеспечивало достаточное финансирование системе средней школы. “Но даже в таких условиях передовой общественности удалось добиться в деле развития гимназического образования определенных положительных результатов. Передовая часть общества, понимая всю значимость среднего образования, всегда откликалась на потребности времени и оказывала значительную материальную помощь и моральную поддержку российским гимназиям”(.

По всей России к 90-м годам XIX века существовало более 500 гимназий. Этот вид учебных заведений считался самым приемлемым для получения наиболее качественного образования как в столице и крупных городах, так и в российской глубинке.

Петербург как столица государства был первым городом, где гимназическое образование появилось и развивалось наиболее быстро и успешно. В систему государственных образовательных учреждений во второй половине XIX века входили следующие гимназии:

1-ая – на Ивановской ул. , 7

2-ая – на Казанской ул. , 27

3-я – на Гагаринской ул. , 23

4-ая – на 6-ой линии В. О. , 15, “Ларинская” – на ее строительство пожертвовал средства купец Петр Данилович Ларин.

5-ая – на Екатерингофский пр. , 73(.

К концу века было открыто еще несколько казенных гимназий разного уровня обучения. Так, например, 10-ая гимназия, помещавшаяся в доме № 3/5 по 1-ой Роте Измайловского полка, “относилась к захудалым, у высшего начальства была на последнем счету. Сюда педагоги, говорят, нередко переводились за проступки из других гимназий в виде наказаний однако преподавание держалось на высоте, никаких послаблений не допускалось”(. Помимо казенных, в Петербурге в то время открывались и многочисленные частные гимназии. Плата за обучение в них была гораздо выше (“не 50 – 100 руб. в год, а 100 – 250 руб. в год, а с пансионом – как минимум 250 руб. ”(), но и качество полученных учениками знаний было лучше.

Старейшей в Петербурге была частная гимназия Карла Ивановича Мая. Основанная в 1856 году как небольшая школа для детей петербургских немцев, она вскоре стала лучшим частным учебным заведением в городе .

Гимназия славилась уникальной атмосферой дружелюбия, взаимопомощи и демократизма. Главным девизом школы Май избрал слова великого педагога Я. А. Коменского -"Primum amare - deinde docere" ("Сперва любить - потом учить").

Уроки в гимназии вели педагоги, хорошо знающие и любящие свое дело, приглашались профессора университета. Преподавание велось на двух языках - русском и немецком. Главное внимание уделялось склонностям ребенка.

Первое здание, принадлежавшее “майской” гимназии, располагалось на 10-й линии Васильевского острова (дом № 13). Здесь жил сам Карл Иванович Май, некоторые учителя, а также учащиеся-пансионеры.

Особых строгостей в гимназии у Мая не было, однако там все же имелся журнал “претензий к поведению”. Тех, кто, например, осмеливался “затруднять занятия преподавателя болтовнею и шалостями”, ожидал штраф, который исчислялся часами, на которые воспитанник оставлен был после уроков.

“Отдать своего отпрыска в гимназию Карла Ивановича Мая в те времена считалось делом чести. Известен случай, когда некий швейцар вдруг выиграл круглую сумму – сто тысяч рублей. Первое, что он сделал, – это купил дом, в котором до сих пор служил швейцаром, и отдал своего сына в “майскую” гимназию”.

Распорядок был, вообще-то говоря, вполне традиционный. Приходящие воспитанники прибывали к половине десятого утра. Затем следовала общая молитва и уроки. Кстати, перерывы между ними были, по нынешним представлениям, весьма короткими – всего лишь семь минут.

“Школьный день состоял из шести уроков: 3 – с 9 до 12 и 3 – с 13 до 6 часов. Часовой перерыв отводился для завтрака и обязательной гимнастики по 30 минут. В среду и субботу учеба ограничивалась только тремя первыми уроками. Учебный год был поделен на 4 четверти, по итогам каждой из них ученики ранжировались в соответствии со средним баллом, который определялся с точностью до второго знака после запятой (4, 76)

Все записи в классных журналах делались на том языке, на котором велся урок. Количество учащихся в классах сильно менялось в зависимости от возраста. Поскольку маленькие дети получали начальные знания дома, то в приготовительный класс поступало всего 7 – 13 человек, позднее 21 – 24. Зато, начиная с 1 класса, число учащихся нередко превышало 30 человек, достигало в отдельных случаях 38 человек. После 5 класса число учащихся уменьшалось, т. к. родители удовлетворялись знаниями, полученными детьми. Таким образом, на испытания на аттестат зрелости оставалось 8 – 10, а иногда даже 2 человека”(.

Выпускники гимназии, среди которых было много известных ученых, художников, архитекторов, бережно хранили тот особый "майский дух", которым дорожили педагоги и ученики всех поколений.

Разумеется, гимназия Мая была далеко не единственной в столице, но была одним из лучших средних учебных заведений того времени, и ее описание можно считать показательным для характеристики гимназического образования исследуемого периода.

Распределение гимназий в России в конце XIX века отличалась неравномерностью по отдельным районам и регионам страны. Основная часть учебных заведений этого типа находилась в Московском и Санкт-Петербургском учебных округах. По общероссийской статистике, здесь находилось 30% от всех мужских гимназий и 29,57% женских гимназий. Также большое количество (28,3% мужских и 34,5% женских) гимназий было сосредоточено в учебных округах Украины – Киевском, Харьковском и Одесском. Учебные округа Западного края – Дерптский, Варшавский и Виленский занимали третье место по числу гимназий. Здесь находилось около 22,77% мужских и 13,4% женских гимназий(.

В Витебске, одном из крупных городов Западнорусских губерний, на протяжении XIX века открывались и функционировали несколько гимназий.

После присоединения Беларуси к России в городе было открыто народное училище для детей русских чиновников и военных, приехавших в Витебск из других мест империи. В 1808 г. училище было преобразовано в гимназию и получило название по имени российского императора - Александровской гимназии. Торжественное открытие учебного заведения состоялось год спустя - 15 (27) сентября 1809 года. Почти 100 лет она была в Витебске основным учебным заведением для мужчин.

Первым директором гимназии был Кирилл Афанасьевич Канаровский-Сохович, возглавлявший с января 1802 года народное училище. За свое учебное заведение ему приходилось упорно бороться с Витебским гражданским губернатором и постоянно хлопотать перед петербургским начальством. Кирилл Афанасьевич осуждал те статьи школьного статута, которые запрещали совместное обучение девочек и мальчиков, добился того, что в 1810 году в Беларуси открыли первое светское женское училище. Директором Витебской гимназии К. А Канаровский-Сохович пробыл 13 лет.

За первые восемь лет существования (1808-1816) Витебская гимназия выпустила всего десять учащихся. В 1817 году гимназию окончило уже восемь учеников. За первые 75 лет существования в Витебской гимназии обучалось 1823 учащихся, а закончили курс только 665. С 1808 по 1918 год через нее прошло не менее 32 тысяч юношей. Одним из них был мой двоюродный дед, Стернин Борис (Борух; подробнее об этом см. в Главе III)

Гимназический курс менялся неоднократно, впрочем, как и срок обучения: в 1804 - 1828 гг. он был четырехлетним, в 1828 - 1864 гг. - семилетним, с 1864 года - восьмилетним. Интересно отметить, что до 1839 года учеба в Витебской гимназии была бесплатной. Плата появилась в значительной степени из-за безответственного отношения к учебе некоторых учеников и их родителей. В одном из отчетов о работе гимназии можно прочитать следующее: "Уверение, что за учениене требуют никакой платы, возрождает некую пагубную беспечность в родителях, особенно в низшем классе, и в рассуждении прилежного хождения детей и их успехов". С января 1839 года за обучение в Витебской гимназии вносилось 15 рублей, с июля 1845 года - 5 рублей серебром, с декабря 1857 года - 5-10 рублей (в зависимости от материального положения семьи). В октябре 1872 года плата за обучение была увеличена до 25 рублей, а в сентябре 1874 года - до 30. Гимназическим советам с 1861 года было дано право освобождать учащихся от внесения денег за учебу, если их родители не в состоянии были это сделать. Но, при условии, что этот гимназист "заслуживает того по поведению и прилежанию", а общее число таких учащихся не превосходило бы десяти процентов. Шесть лет спустя эта цифра была увеличена вдвое. Льгота касалась только христиан.

Детям малоимущих родителей назначались стипендии, иногородних обеспечивали бесплатными квартирами - так называемым конвиктом Гильзена-Шадурских.

С первых дней существования Витебской Александровской гимназии при ней работали уездное и приходское училища. Первое было двуклассным и с двухгодичным сроком обучения. Второе - одноклассное, с одним годом обучения. Сначала в эти училища принимали не только мальчиков, но и девочек, которых здесь, правда, было немного. Существовали и отдельные мужские и женские учебные заведения. Размещались уездное и приходское училища в том же помещении, что и гимназия. С середины XIX века они стали полностью самостоятельными.

С 1834 по 1839 год при Витебской гимназии работала семинария приходских учителей. В ней насчитывалось до 30 учащихся. Срок обучения составлял четыре года. Воспитанники получали содержание от казны и жили все вместе в одной комнате. Выпустив всего 68 человек, вскоре семинария была закрыта.

Интересной страницей истории Витебской гимназии являются земельно-таксаторские классы. Еще в 1845 году из-за нехватки межевых чиновников при гимназии организовали дополнительный курс - землемерию. Он состоял из арифметики с элементами алгебры, основ геометрии, черчения. Учили также пользоваться геодезическими приборами, оформлению специальной документации. Все общеобразовательные предметы на этом курсе без оплаты преподавали учителя гимназии и уездного училища, специальные - губернский землемер. С мая по август учащиеся проходили практику. Этот спецкурс могли посещать все желающие - учащиеся уездного и приходского училищ, старшие гимназисты. Однако особым интересом он не пользовался. На первые выпускные экзамены пришло всего пять человек. А спустя десять лет, в 1859 году, в Витебске создали параллельно гимназическим земельно-таксаторские классы. Они работали более успешно. Некоторые гимназисты, особенно из числа тех, кто не собирался поступать в университеты, их охотно посещали. Закрыты эти классы были только в 1874 году.

В здании на Успенской улице Витебская гимназия размещалась до 1876 года. Поскольку уже в середине века здесь стало тесно, в 1864 году старшие классы были переведены в друге место – на Замковой улице, почти в центре города, где Витьба впадает в Западную Двину. (Кстати, именно на этой улице находился дом, принадлежавший родителям деда Бориса. )

Здание гимназии было трехэтажным, с входом в центре и расходящимися вправо и влево коридорами. По обеим сторонам - учебные классы. При гимназии имелись квартиры для семьи директора и церковь. Постройка была завершена в конце 1879 года. И в январе 1880 года Витебская гимназия переехала в свое последнее помещение, где она пробыла до закрытия, в 1918 году.

Одним из самых известных преподавателей Витебской гимназии и ее выпускником являлся историк-краевед и археограф АЛЕКСЕЙ ПАРФЕНОВИЧ САПУНОВ ( 1851-1924 гг. ) Он родился 15 (27) марта 1851 года в Усвятах Витебской губернии. После окончания уездного училища в 1862 году приехал в Витебск, с которым уже почти никогда не расставался. После окончания гимназии, в 1869-1873 гг. , учился на историко-филологическом факультете Петербургского университета. А затем стал преподавать древние языки в той же гимназии, где до того учился сам. В ней Алексей Парфенович проработал почти 23 года. В 1896-1901 гг. жил в Москве, работал помощником инспектора студентов университета. Вернувшись в Витебск, в 1901-1917 гг. был секретарем губернского статистического комитета, в 1911-1923 гг. преподавал в Витебском отделении Московского археологического института и в институте народного образования. В 1913 г. удостоен звания профессора. За более чем 40-летнюю научную деятельность А. П. Сапунов подготовил и издал почти 50 книг и брошюр. Он является автором такого же количества статей, помещенных в научных сборниках, журналах и газетах. А. П Сапунов был удостоен золотой Уваровской медали Российской академии наук. Умер А. П. Сапунов в Витебске 2 октября 1924 года.

Несколько лет, в период между 1896 и 1906 годами, в Витебской гимназии преподавал известный белорусский композитор М. В. АНЦЕВ (1869-1945). Выпускник Петербургской консерватории, ученик Римского-Корсакова, он создал в гимназии хор, который пользовался известностью в городе.

Выпускник историко-филологического факультета Харьковского университета Зиновий Петорович ОСИПОВ работал в Витебской гимназии с 13 (25) апреля 1871 года на протяжении более 30 лет, преподавал историю и географию. З. П. Осипов принимал активное участие в деятельности Общества вспомощевания нуждающимся ученикам Витебской гимназии, составил и издал два годовых отчета гимназии - за 1885-86 и 1898-99 учебные годы. Позднее он являлся членом Витебской ученой архивной комиссии.

С 1887 года был связан с Александровской гимназией Иван Андреевич ВВЕДЕНСКИЙ (? - 1899). Сначала в качестве инспектора, а с 12 (24) апреля 1890 года - директора. За девять последующих лет немало сделал для этого учебного заведения Им учреждено было Общество всепомощи нуждающимся ученикам Витебской гимназии.

Попечителем гимназии в 1845-1847 и 1853-1856 годах являлся знаменитый витебский врач и известный общественный деятель, один из основоположников практичской и научной хирургии в Белоруссии, изобретатель гипсовой повязки для лечения трубчатых костей КАРЛ ИВАНОВИЧ ГИБЕНТАЛЬ (ГЮБЕНТАЛЬ) (1786-1858).

В 1830-1834 годах в Витебской гимназии преподавал поэт Радислав Иосифович ШЕПЕЛЕВИЧ (1800-1846). Выпускник Полоцкой иезуитской академии, он служил в Петербурге. Писал на польском и русском языках. Свои стихи печатал в журнале "Вестник Европы"(.

Отдельно следует затронуть вопрос женского гимназического образования в России.

Первой женской гимназией Петербурга стало “Мариинское женское училище для приходящих девиц”, открывшееся 19 апреля 1858 года. Здесь девочки без различия сословий могли получить основательное образование, продолжая жить в своей семье. Гимназия содержалась за счет невысокой платы (25 рублей в год), вносимой за обучение, и скромных средств Ведомства учреждений императрицы Марии, в систему которого она входила(. Предметы в гимназии делились на обязательные и необязательные. К первым относились: закон Божий, русский язык и литература, история, география, естественные науки (включая физику и химию), арифметика и начала геометрии, рукоделие, чистописание, рисование. Желающие изучать “необязательные” предметы должны были доплачивать по 5 рублей в год за иностранные язык (французский, немецкий) и за танцы, и по 1 рублю за урок музыки. Для сравнения, в частном женском пансионе Касторской, расположенном поблизости, “приходящие” девушки платили по 150 рублей в год.

К открытию гимназии в ней числилось 162 воспитанницы в возрасте от 9 до 13 лет. Преобладали среди них дочери местных чиновников, купцов, мещан, священнослужителей, низших офицеров.

Гимназические порядки отличались простотой и свободой. Не было формы, требовалось лишь одеваться опрятно и избегать роскоши. В гимназии не применялось наказаний. Успеваемость при этом была высокой, о чем свидетельствуют сохранившиеся в архиве ведомости гимназисток – “мариинок”.

Вслед за Мариинской и по ее образцу было создано еще несколько женских гимназий. Так, уже в 1894 году, в Ведомстве императрицы Марии насчитывалось 30 женских гимназий, в которых училось около 10 тысяч человек(.

Вскоре женская гимназия стала распространенным типом учебного заведения в России.

Сеть женских гимназий и прогимназий быстро расширялась: в 1880 году было 79 гимназий, 1887 году - 106 гимназий и 180 прогимназий. К 1909 году число женских гимназий и прогимназий составило 958.

Женские гимназии были всесословными. “В женских гимназиях не спрашивали метрики, чтобы не вносить тем самым сословных предрассудков в детскую среду, но большой приток детей позволил установить другой фильтр для отбора “приличных” детей – денежный”(.

С 1872 в России стали открываться частные женские гимназии, что было вызвано недостатком числа женских средних учебных заведений, а также неудовлетворенностью общества содержанием обучения и объемом учебных курсов в казенных женских гимназиях. По положению о частных женских гимназиях 1872 года предусматривалось, что они обладают теми же правилами, что и правительственные, обязаны придерживаться правил и программ, установленных министерством народного просвещения, и подчинятся местному учебному округу. В 70-х было открыто, в частности, семь таких гимназий в Санкт - Петербурге. В связи с высокой платой за обучение учиться в них могли только дочери состоятельных родителей. В лучших частных женских гимназиях курс обучения соответствовал курсу мужских гимназий (например, женские гимназии в Царском Селе). Некоторые частные женские гимназии носили сословный характер, например женская гимназия аристократического типа княжны Оболенской в Петербурге(.

Что касается женского гимназического образования в Витебске, то оно было представлено двумя государственными гимназиями (Мариинской - 1870 г. и Александровской - 1905 г. ), двумя частными гимназиями и двумя прогимназиями.

“Окончившие женскую Мариинскую гимназию получали аттестат с оценками, ставящимися по щадящему критерию: отличные, весьма хорошие, очень хорошие, хорошие успехи. Желающие после окончания гимназии поступить в домашние учительницы получали свидетельства о дозволении принять это звание с правом преподавать до 10 предметов. Желающие преподавать в учебных заведениях подвергались испытанию на педсовете Витебского Учительского института. Успешно прошедшие испытания получали свидетельство с присвоением звания учителя высшего начального училища”(.

Более полное представление по вопросам гимназического образования в Витебске дают следующие таблицы.

Состав витебских гимназистов по происхождению (в процентах):

1810- 1831- 1849- 1865- 1871-

1830 1848 1864 1870 1883

Дети дворян и 70 83 84 74 62

чиновников

Дети купцов и 10 3 3 18 29

почетных граждан

Дети мещан 17 12 8 18 29

Дети лиц 3 1 3 5 5

духовного звания

Дети крестьян - - 1 2 2

Состав витебских гимназистов по вероисповеданию (в процентах):

1823 1833 1839 1860- 1865- 1871-

1864 1870 1883

Православные 3 25 16 39 47 43

Католики 45 64 76 59 47 37

Униаты 23 11 8 - - -

Лютеране 35 - - 1 3 5

Иудеи - - - 0,6 3 15

Из вышеприведенных данных, прежде всего, очевиден относительно высокий процент представителей "неблагородного" происхождения. В первые десятилетия XIX века дети мещан, крестьян и религиозных деятелей составляли от 13 до 20 процентов, а в последующие годы - более 30. Если к тому же учесть, что среди детей дворян и чиновников последних было явное большинство, то можно с уверенностью сделать вывод: гимназическое образование было относительно доступно даже выходцам из малоимущих слоев общества. Чаще всего решающим фактором было не социальное происхождение, а желание учиться и прилежание(.

ГЛАВА III

МОИ ПРЕДКИ – УЧЕНИКИ ДОРЕВОЛЮЦИОННОЙ РОССИИ.

В архивах моей семьи сохранились уникальные и очень интересные документы, связанные с образованием в дореволюционной России.

Самый ранний документ – Свидетельство об окончании моей двоюродной прабабушкой по материнской линии, Анастасией Александровной Ивановой, 7-ого Выборгского городского училища в 1910 году . Свидетельство было выдано 30 мая 1910 года. Судя по тому, что документ удостоверен Санкт – Петербургским Городским Училищным Советом, оно находилось в ведении этого учреждения. Анастасия Александровна, насколько мне известно, была дочерью ремесленника, т. е. в Училище принимались дети мещан(. Характерно, что в Свидетельстве указано вероисповедание (прабабушка была православной), что подтверждает важность этого аспекта.

Прабабушка закончила училище, когда ей было 12 лет, следовательно, поступила в него в 1904 году, так как начальное обучение в Городских Училищах в то время длилось 6 лет.

За время обучения она прошла курс начального обучения по следующим предметам:

1) Закону Божию

2) Чтению книг гражданской и церковной печати

3) Письму

4) Первым четырем действиям арифметики

5) Пению, рисованию и рукоделию

При вручении Свидетельства присутствовали Председатель и члены Городского Училищного Совета Санкт – Петербурга, инспектор народных училищ, Попечитель училища (их подписи неразборчивы), а также учащие (т. е. преподаватели), среди которых Н. Коковцова и Хазанова.

Окончание курса обучения позволило Анастасии Александровне позднее продолжить учебу в Женском Училище Принцессы Терезии Ольденбургской, в которое она поступила 1 сентября 1911 года.

Это училище было открыто в 1843 году на деньги и под покровительством принцессы Терезии Ольденбургской, в девичестве принцессы Нассауской, жены принца Петра Георгиевича Ольденбургского. В нем получали образование девочки из бедных семей(.

Аттестат об окончании этого учебного заведения дает фактический материал об учебных программах. Полный курс наук в “оном Училище” был, разумеется, шире курса в Городском училище и содержал следующие предметы:

1) Закон Божий

2) Арифметика

3) Геометрия

4) История

5) Физика

6) Французский язык

7) Русский язык и словесность

8) Алгебра

9) География

10) Естествоведение

11) Немецкий язык

А также:

12) Педагогика

13) Кулинарное дело

14) Рукоделие

“Сверх того обучалась чистописанию и рисованию”.

Именно изучение педагогики, по-видимому, предоставляло право по окончании Училища Принцессы Ольденбургской “получить свидетельство на звание домашней учительницы без нового экзамена”.

Несмотря на то, что аттестат прабабушка получила уже после Октябрьской революции, 18 (5 по старому стилю) апреля 1918 года в Петрограде, набор предметов и их содержание еще не претерпели никаких изменений.

Из документа следует, что в курс наук этого учебного заведения входило также изучение космографии (т. е. “описания вселенной”), гигиены и ухода за детьми. Но, поскольку оценок по этим предметам Анастасии не было выставлено (на месте них стоит прочерк), то можно предположить, что к моменту окончания прабабушкой Училища эти предметы были уже упразднены или же они были факультативными и оценок не предполагали.

Мне известно, что в первые послереволюционные годы Анастасия Александровна в качестве педагога работала в Ликбезе.

Единственным дореволюционным документальным свидетельством школьного обучения мужчин в нашей семье является Похвальный лист брата моей бабушки, Боруха Стернина .

Из его воспоминаний (дед составил 2 тетради мемуаров о своем детстве и истории нашей семьи) я знаю, что в 1914 году в возрасте 9 лет, он поступил в Витебскую Гимназию Императора Александра I и проучился там до 1918 года. “В 1918 году вышел из 4 класса гимназии и поступил на работу учеником киномеханика, а после двух лет обучения работал киномехаником в городе Витебске ”.

К сожалению, в Похвальном листе, выданном 20 февраля 1917 года, т. е. на третьем году обучения, нет никаких сведений о подробностях учебного процесса. Можно лишь утверждать, что дед учился очень хорошо. Очевидно, именно это, а также знания, полученные им в гимназии, позволили ему уже в 13-летнем возрасте начать обучение довольно сложной, по тем временам, технической профессии.

Документами, дающими наиболее полное представление об учебных программах, правилах и системе оценок знаний того далекого времени являются школьные дневники моей двоюродной бабушки Евгении Абрамовны Левман. Она родилась в 1907 году в Витебске в семье известного в городе врача, человека образованного, стремившегося дать единственной дочери хорошее образование (впоследствии Евгения окончила Ленинградскую консерваторию и долгие годы преподавала в музыкальной школе). Будучи крещеной еврейкой, бабушка имела возможность учиться в православной школе.

Она обучалась в Витебской Мариинской Женской гимназии с 1916 по 1919 год. У меня есть уникальная возможность проследить за двумя гимназическими годами обучения бабушки.

В моей семье сохранилось 2 дневника – за VII и VI классы. Сам “Дневник для записывания уроков” внешне мало отличается от наших современных школьных дневников. На первой странице располагается “Росписание( уроков”, на последней – “Свидетельство о поведении и успехах ученицы Витебской женской МАРИИНСКОЙ гимназии”, т. е. табель успеваемости .

В понедельном расписании – все совсем как сейчас: места для обозначения числа, дня недели, предмета и записи домашнего задания. Отметок же за каждый урок предполагалось три: за устный ответ, письменное задание и поведение. Здесь же, внизу страницы, перечень всех предметов, в который в конце каждой недели выставлялись полученные оценки. Записи и оценки за неделю удостоверялись подписями классной надзирательницы и родителей, причем необходимость последней была заявлена уже на обложке дневника: “Каждый понедельник эта тетрадь должна быть засвидетельствована подписью родителей или заведывающих воспитанием ученицы”.

Самое интересное – последние страницы дневника, содержащие “Правила для учениц женских гимназий Ведомства учреждений Императрицы Марии и их родителей” . Эти правила состоят из двух разделов – отдельно для родителей и для учениц. Складывается впечатление, что гимназия строго регламентировала и контролировала практически всю жизнь своих подопечных. Из “Правил для родителей” можно узнать, что они должны были не только “содействовать начальству гимназий в том, чтобы ученицы соблюдали правила и указания гимназии относительно учебных занятий” или “просматривать дневники и еженедельно удостоверять своею подписью прочтение дневника”, но и “в дневниках или особыми письмами сообщить гимназии о причине манкировки ученицы и не приготовления ею уроков”. А также “не уклоняться от приглашения в гимназию для объяснений относительно ученицы”.

Естественно, к самим гимназисткам предъявлялись гораздо более строгие требования. “Правила для учениц гимназии” определяли их внешний вид - “без всяких украшений в одежде и прическе”, “ношение обуви с высокими каблуками не дозволяется”. “На улице и в других общественных местах” ученицы обязаны были носить особый знак гимназии “на шляпе или на платье”. Правила также содержали подробные указания по поведению в общественных местах: “Не посещать театральных представлений или других увеселительныхучреждений, посещение коих запрещено местным начальством гимназии”; помимо этого “не гулять по улицам города после часа, указанного начальством гимназии и вообще исполнять установленные начальством требования относительно поведения вне гимназии”.

Примечательно то, что дневник VII класса датирован 1916-1917, а VI – 1917 – 1918 годами. Значит, нумерация классов в то время шла в обратном порядке. Доказательством этому может служить также и надпись на листе с итоговыми оценками за VII класс – “Переведена в VI класс” (т. е. VII класс был первым годом обучения и, наверное, именно поэтому сохранились эти дневники – первые школьные документы бабушки).

Занятия начинались с конца августа: на том же итоговом листе можно прочесть: “явиться 26 августа”, а год спустя, т. е. в конце VI класса явиться нужно было 20 августа\2 сентября (по новому стилю). Заканчивали учиться в мае, причем, судя по отсутствию записей, в мае домашних заданий, как правило, уже не было.

Учебный год в Мариинской женской гимназии делился на три “трети”: 1-ая треть – с августа по ноябрь; 2–ая треть – с декабря по февраль; 3-я треть – с марта по май.

Каникулы (“вакации”) были дважды в год: Рождественские (с 25 декабря по 8 января) и летние.

Печатались дневники только с разрешения военной цензуры, так как в годы Первой Мировой войны, “с осени 1915 года Витебск стал прифронтовым городом, куда переместился штаб Двинского военного округа, военные учреждения и госпитали”(.

Обучение было шестидневным, в день было по 4-5 уроков. Занятия начинались в 9. 00 и длились до 13. 00 – 14. 00 (т. к. известно, что в российских гимназиях “с 1865 года продолжительность урока составляла 1 час”(). Но являться в гимназию нужно было за 15 минут до начала уроков - к утренней молитве. Возможно, учебный план гимназии не предполагал четко регламентированные по времени перерывы (“перемены”) между уроками – в расписании указаны точные часы, отведенные на каждый урок (9 – 10, 10 – 11 и так далее).

Расписание устанавливалось в начале учебного года и оставалось неизменным до его конца. Только в первые две недели сентября порядок уроков мог быть еще непостоянным.

В VII классе учебный курс включал следующие предметы:

← Закон Божий (2 урока в неделю)

← Русский язык (5 уроков в неделю)

← Французский язык (4 урока в неделю)

← Немецкий язык (3 урока в неделю)

← Арифметика (2 урока в неделю)

← Естествоведение (2 урока в неделю)

← Рисование (2 урока в неделю)

← Пение (1 урок в неделю)

← Рукоделие (1 урок в неделю)

← Чистописание (2 урока в неделю)

Помимо этих предметов, в расписание также входил урок гимнастики (5 раз в неделю!), чаще всего он был последним, 5-ым, но характерно, что в годовом табеле такого предмета нет, т. е. занятия эти были не обучающими, а носили именно оздоровительный характер.

Дневники неравнозначны по количеству и качеству записей: в отличие от второго, в более раннем домашних заданий больше, почерк аккуратней.

Что касается содержания учебных программ по предметам, то о занятиях по арифметике, а также французскому и немецкому невозможно получить конкретное представление исходя из имеющегося у меня материала, т. к. в дневнике записаны лишь номера заданных упражнений. Зато можно видеть, что на уроках Закона Божиего изучали: “сотворение мира”; “происхождение мира и людей”; “потомство Адама”; “испытание Авраама”; “женитьба Исаака”; “Исаак и его сыновья”; “Иосиф и его братья” и другие библейские истории. Интересно, что уроки русского языка включали в себя также задания по чтению. Среди них: заучивание стихотворений (“Осень”, “Нищий”, “Деревенский сторож” и т. д. ), чтение и пересказ рассказов (“Мать и больное дитя”; “Сигнал” и другие). На уроках естествознания изучали: “гранит”; “формы кристаллов”; “дыхание и горение”; “известняки”; “глины и песок”; “расширение тел от теплоты”, т. е. начальные сведения по предмету. Курс рисования включал также лепку из глины и пластилина.

Система оценок была двенадцатибалльной; значения отметок (согласно пояснению в табеле): “12 – отлично, 11 – 10 – очень хорошо, 9 – хорошо, 8 – 7 – удовлетворительно, 6 – посредственно, 5 – неудовлетворительно, 4 и ниже - слабо”. Евгения училась в основном на 10 – 11, т. е. весьма успешно, а по поведению (которое стоит первым в табеле успеваемости!) всегда имела 12.

Обучение, как и во всех женских гимназиях, было платным. Плату за обучение необходимо было вносить за полгода вперед, в течение месяца со дня начала занятий в гимназии после “вакаций”. В дневнике бабушки Евгении за VII класс можно прочесть напоминание классной надзирательницы: “Плата за право учебы должна быть внесена не позже 9 февраля 1917 года”.

Школа не может не являться отражением важнейших событий, происходящих в обществе.

Так, эти два дневника дают представления не только об учебе, но и об изменениях политической ситуации в стране, так как они принадлежат фактически к разным эпохам. И если дневник за VII класс относится еще к дореволюционному времени (1916 – 1917 уч. год), то второй, более поздний (1917 – 1918 год), наглядно демонстрирует начало процесса коренных изменений, вызванных Октябрьской революцией. Начиная с последней недели октября, страницы дневника заполнены частыми обращениями к родителям (отец Евгении был членом Родительского комитета гимназии). Родительские собрания проводились практически каждую неделю, и решались на них самые разные вопросы. Так, 31 октября и 11 ноября в 8 часов вечера были проведены экстренные заседания Родительского комитета; 16 декабря Родительский комитет представил “Воззвание” в связи с намечающимся повышением платы за обучение. По-видимому, с этим же связано заседание Родительского комитета 17 (4) февраля, посвященное “пересмотру прошений об освобождении от платы”. 2 (15) февраля “г – на члена Родительского комитета” просили “пожаловать в гимназию для обсуждения вопроса о преподавании Закона Божия”Наибольшее количество “воззваний” и родительских собраний приходится именно на зиму 1917 – 1918 годов – первые послереволюционные месяцы. К весне все несколько успокаивается, во всяком случае, судя по записям в дневнике, школьная жизнь входит в привычное русло

Известно, что гимназии в Витебске функционировали вплоть до начала 1919 года, т. е. до принятия “Декрета о реорганизации школьного дела” правительством Белоруссии. Коренная перестройка всей системы образования была одной из важнейших целей большевистского правительства.

Великая Октябрьская социалистическая революция 1917 года коренным образом изменила все стороны жизни. Не стало исключением и образование.

Уже 27 мая 1918 года на заседании Государственной комиссии по просвещению были представлены и затем утверждены положения, определявшие общее направление реформы школы:

1) “Школа должна быть смешанной для всех слоев населения, единой, трудовой.

2) Продолжительность пребывания в школе – девять лет; школа делится на две ступени: первая – с 8 до 13 лет, вторая – с 14 до 17 лет.

3) Желательная фиксация продолжительного учебного года, недели, дня; дети должны принадлежать больше школе, чем семье.

4) Принципы единой школы: а) единство типов школы; б) преемственность; задача единой школы – создание социально развитой гармонической личности.

5) Принципы трудовой школы: а) школа должна быть политехнической; б) для всей детей обязателен физический труд – все дети с 9 лет должны принимать участие в производительном труде.

в) В целях развития социальных инстинктов ребенка школа должна являться трудовой коммуной.

Далее указывалось на необходимость правильной организации умственного труда, развития самодеятельности и инициативы у детей на базе школьного самоуправления, всестороннего развития сил и индивидуальных способностей ребенка”(.

Все эти коренные изменения в школьном образовании испытали на себе мои предки: и дед Борис, и бабушка Евгения. К сожалению, я никогда не смогу узнать, насколько тяжело это было для четвероклассника или третьеклассницы - в мемуарах деда об этом ничего не говорится. Но у меня есть возможность услышать воспоминания моей родной бабушки, Изабеллы Григорьевны Стерниной, о том далеком времени.

Витебская мужская Александровская гимназия, как и многие другие гимназии на территории бывшей Российской империи, была преобразована в 1919 году в Советскую трудовую школу № 4. В нее в год образования и поступила моя бабушка. Она и сейчас отчетливо помнит свои первые школьные годы.

До поступления в школу бабушка успела пару лет поучиться в “дореформенной” Витебской прогимназии. Тогда бабушка была еще очень маленькой и воспоминаний об этом она практически не сохранила. Но, очевидно, что в прогимназии бабушка получила очень хорошие знания. Она вспоминает, что при поступлении в школу сдавала экзамены, но так как ее школа – бывшая мужская гимназия, а программы женских и мужских учебных заведений тогда довольно сильно отличались, она была вынуждена отвечать на более сложные вопросы – по программе мужской гимназии, и сразу была принята. Здание, в котором проходили занятия, и классы были большими, и в них все оставалось практически так же, как было и в гимназии (описание Александровской мужской гимназии см. в главе II).

Что касается учебных программ, то они, очевидно, соответствовали уже новым правилам. После победы Октябрьской революции начался постепенный переход к новому содержанию образования. Так, “из учебного плана школы был исключен Закон божий и отменено преподавание латинского языка, что давало возможность расширить программы по естествознанию, физике и химии, а также ввести в качестве обязательных предметов для школьников среднего и старшего возраста политическую экономию и историю социализма ”(.

Начиная с 3 класса, бабушка изучала немецкий и французский языки, ходила на уроки рисования. В ее школе преподавали и русский, и белорусский языки, в курс которого входило изучение и белорусской литературы(. До 7 класса бабушка занималась гимнастикой и легкой атлетикой в школьном спортивном кружке и вместе с этой секцией выступала на различных спортивных и даже государственных праздниках.

Разруха, начавшаяся после революции, не могла не сказаться и на быте жителей Витебска. В школах не было отопления. Бабушка помнит, как в начальных классах из-за очень холодной погоды на уроках приходилось сидеть в пальто, а однажды она “даже привозила в школу дрова на саночках”.

Витебская школа № 4 была семилетней. Бабушка окончила обучение в ней в 1927 году . После этого она 1 год проучилась на организованных в Витебске курсах, дающих среднее образование (8 – 9 классы). В 1928 году ее семья переехала в Ленинград, где она продолжила учебу в Советской Единой Трудовой школе №21, которая располагалась в доме №13 по ул. Рубинштейна. Там Изабелла Стернина обучалась в старших 8-м и 9-м классах и 7 февраля 1930 года получила Удостоверение о ее окончании . уРу

Кроме рассказов о своих школьных годах, бабушка также поведала мне несколько историй и о своем брате. Когда дед Борис был гимназистом, она была еще совсем ребенком, и поэтому воспоминания о нем несколько размыты. Бабушка очень хорошо помнит, что ее брат “ходил в гимназию в серой форме с шинелью, поверх ботинок он надевал галоши. Но Боря совсем не любил их носить и обычно оставлял на лестнице по пути в школу, мама каждый день находила галоши на одном и том же месте и ругала его”, но ситуация повторялась практически каждый день.

Бабушка очень расстраивается, что не вела дневников. “Если бы знала, что когда-нибудь такая информация понадобится моим внучкам, то обязательно бы их вела!”.

Но даже ее немногочисленные рассказы помогли мне отчетливее представить картину школьной жизни почти вековой давности.

Заключение

Когда я только начинала свое исследование, старые пожелтевшие листки аттестатов и дневников почти ни о чем мне не говорили и не могли сказать - о школе 100-летней давности я ничего не знала. И только углубившись в историю этого вопроса, изучив различную литературу, узнав обо всей системе образования, о воплощении идей прогрессивных педагогов, типах учебных заведений, школьных правилах и жизни гимназистов в те далекие годы, скупые строчки документов начали приобретать для меня значимый смысл, а жизнь моих предков, в какой-то степени, стала для меня ближе и понятней.

Безусловно, затронутая мной тема очень обширна. Поэтому невозможно рассмотрение всех связанных с ней аспектов. В своей работе я старалась уделить особое внимание как общей ситуации в образовании на рубеже веков, так и описанию различных типов учебных заведений. Изучение этого вопроса позволило мне убедиться в том, что гимназии в России действительно отличались от других школ и были одной из наиболее существенных составляющих всей системы образования Российской Империи.

Сначала одной из задач моего исследования было сравнение столичного и провинциального гимназического образования. Но, проанализировав, с помощью различных источников и исследований, ситуацию в различных учебных заведениях, я пришла к выводу, что уровень гимназического образования и соответственно его содержание кардинально ничем не отличались: все гимназии действовали в соответствии с указами, правилами и уставами Министерства Народного Просвещения (разных лет), имели похожую структуру и главной целью ставили подготовку учащихся к поступлению в высшие учебные заведения или государственной службе. А единственное, что отличало коренным образом одну гимназию от другой, было не их “провинциальность” или “столичность”, а то, какие люди учили и обучались в них.

Мне представилась уникальная возможность - попытаться сделать исследование на основе подлинных документов. Эта работа помогла мне, помимо “образовательных” вопросов, получить более полное представление и о других исторических событиях в России начала XX века, непосредственно затронувших мою семью. Эти дневники, аттестаты, грамоты прошли через все испытания, которые пережила мои близкие в минувшем веке – разруху и гражданскую войну, блокаду Ленинграда и эвакуациюУдивительно, что я, петербургская гимназистка XXI века, могу и сегодня, взяв в руки эти настоящие “свидетельства прошлого”, почувствовать живое дыхание истории.

Комментарии


Войти или Зарегистрироваться (чтобы оставлять отзывы)